— Правда? Я всё ещё зла по поводу этого, — я посмотрела на время. — Мне нужно идти, — я встала и обняла подругу. — Хотела бы я, чтобы можно было прийти сюда и поболтать подольше, и это бы не выглядело подозрительно.

— Я тоже! Но завтра мы что-нибудь придумаем, потому что ты должна будешь рассказать мне всё, что произойдёт в полночь.

— Знаю! Я определённо найду причину вернуться. Завтра шоу впервые выйдет в эфир, так?

— Ну, был только специальный выпуск «До шоу «Единственная» в субботу, и в нем показывали интервью.

Я скорчила гримасу.

— И как он?

— Ну, тебя много не показывали. Это было...

Стук в дверь прервал её слова, мы с Коко обернулись посмотреть, кто входит.

Я почувствовала, как края моих губ изогнулись в улыбке.

— Привет, Брюс! — поздоровалась я с ним, когда он входил. — Я как раз ухожу, — я повернулась к своей лучшей подруге и подмигнула. — Ещё раз спасибо. Увидимся позже!

Я выбежала из трейлера и вернулась в дом в мгновенье ока. Когда я ворвалась в комнату, Мия была одета в сексуальное бирюзовое платье и прихорашивалась перед зеркалом.

— Зои! У тебя осталось всего пятнадцать минут.

— Знаю, знаю, — я подбежала к чехлу из химчистки, висящему на стене. — Макияж затянулся. Сексуальное платье, кстати говоря.

Я схватила платье и забежала в шкаф переодеться. Когда я вышла спустя несколько минут, Мия присвистнула.

— О, мне нравится на тебе этот цвет. Ты выглядишь и вправду здорово!

В дверь постучали, и глубокий голос крикнул: «Без пяти шесть, дамы!»

— Ты готова? — спросила Мия, направляясь к двери.

Я кинула на себя последний взгляд в зеркало и кивнула.

Более чем когда-либо буду.

Я не знала, почему так нервничала. Как будто стихотворение совершенно сбило меня с толку. Пока члены съёмочной группы трещали без умолку, я схватила бокал шампанского. Позволяя жидкости крутиться у меня в желудке, я дышала переполнявшей меня смесью чувств. Даже когда Брюс прибыл на съёмки, выглядя счастливым и посвежевшим, я смогла только усмехнуться. Когда нам сказали прогуливаться и общаться друг с другом, и что Джулиан скоро придёт, я взяла ещё бокал.

— Ты сегодня молчаливая. Всё в порядке? — спросила Мия, когда я допила свой второй бокал шампанского.

— Да, конечно. А ты как?

— Готова.

— Хорошо.

Мия, Николь и я стояли в отдалении и наблюдали, как между Тори и Эммой назревал конфликт из-за того, что сказала Лиа. Становилось всё горячее, камера ловила каждый момент спора. Хоть я и не могла их слышать, я заметила, что некоторые из съёмочной группы взволнованно наблюдали и праздновали то, что они рассматривали как вероятный рост ТВ рейтингов. Когда я посмотрела на то, как Тори и Эмма говорили друг с другом из-за инсинуации Лии (одна из них сказала, что у другой нет химии с Джулианом), то увидела конец женскому единству и расширению прав и возможностей.

Я посмотрела на ссору и представила себе впечатлительных молодых девчонок, смотрящих эти шоу и чувствующих, что женская дружба отходит на второй план из-за мужчины. Я посмотрела на Бэйли и представила, что девчонки поверят, что важнее быть красивой, чем умной и интересной. Я посмотрела на Лию и представила, что девчонки подумают, что быть сильной значит быть манипулирующей.

И потом ещё были мы. Я посмотрела на Мию и Николь, когда они легкомысленно рассказывали истории. Впечатлительные девчонки посмотрят на них и подумают, что они влюблены в кого-то, кого у них не будет времени узнать. Или они посмотрят на меня, увидят лицемерку и подумают, что возможно влюбиться после нескольких дней.

Я тяжело вздохнула и решила взять третий бокал шампанского.

Хоть я и не стояла лицом к двери, ведущей во внутренний двор, я знала, когда Джулиан приблизился. Атмосфера в комнате изменилась, мой взгляд сосредоточился на входе. Спустя десять секунд Джулиан вошёл, одетый в тёмные джинсы и белую рубашку.

Чёрт, он выглядит хорошо.

После того как он поздоровался и поговорил со всеми нами несколько минут, Тори схватила его и увела прочь. Каждая женщина или прерывала кого-то, или хватала Джулиана тут же, как он возвращался после общения с другой женщиной. Я оттягивала момент, желая снова пойти последней, надеясь, что нас не прервут.

— Зои, могу я украсть тебя? — спросил Джулиан, а все остальные женщины смотрели. Впервые он выбрал с кем уйти. Кроме меня оставались двое, которые с ним ещё не уходили, и я надеялась пойти в конце. Но что я могла сказать? Нет?

— Да, конечно, — сказала я с энтузиазмом, позволяя ему помочь мне подняться с дивана.

Как только моя рука оказалась в его, нервы, узлы у меня внутри, беспокойство — всё это прошло. Я видела, что Мия смотрела на меня, и хотя я и не думала, что она будет в восторге, но она выглядела откровенно раздраженной.

Джулиан завёл меня в дом. Мы вошли в кухню, где на кухонном столе стояли две чашки горячего какао, которые только что налил продюсер — в окне я видела отражение того, как он убегал. Я взглянула на Джулиана с любопытством: спланировал ли он всё это? А он просто улыбнулся. Когда мы подошли к столу, он отодвинул для меня стул, и я села.

— Спасибо, — сказала я, переполненная чувствами к мужчине, который сел рядом со мной. С его улыбкой и моей рукой, всё ещё комфортно лежащей в его, я могла одновременно наслаждаться своими чувствами, не ощущая давления или беспокойства по поводу них.

— Без проблем.

Мы сидели с одной стороны стола, а члены съёмочной группы — с другой. Я хотела столько всего сказать, но не могла сделать этого на публику.

— Назови три наших общих черты, — попросила я, не в состоянии спросить, думает ли он, что у нас на самом деле есть будущее.

Немного повернувшись ко мне, Джулиан распутал наши руки и обнял меня, положив руку на спинку моего стула. Наши лица находились около той опасной зоны, где близость усиливается или обменом секретами, или поцелуями.

— У нас, кажется, одинаковое чувство юмора. В последние несколько дней бывало такое, что что-то случалось, и мы единственные смеялись над этим. Мы оба трудолюбивы и преданы своему делу, — он сделал глоток горячего какао и слизнул пену, прежде чем снова посмотреть на меня. — И поэзия.

От бури в его глазах я сделалась совершенно безмолвной на десять секунд. Я с трудом сглотнула.

— Какие три общие черты назвала бы ты? — спросил он, держа меня в плену своего взгляда.

Мой голос немного дрожал.

— Любовь к музыке и движению. Я замечала, как ты двигаешься, когда играет музыка, я постоянно замечаю за собой то же самое. Значимость семьи. Мы оба любим свои семьи и верим в семью и любовь, и... — мне стало трудно дышать просто оттого, что сказала ему слово «любовь». Я прочистила горло. — Мы хорошо ладим друг с другом... вероятно потому, что разделяем любовь к поэзии.

— Соглашусь с этим, — сказал он медленно, смотря прямо сквозь меня. — Потому что стихотворения максимально выражают то, что кто-либо чувствует, поэтому это идёт рука об руку.

Я кивнула, медленно добавив:

— Стихотворениями движут эмоции и страсть.

— И правда.

Бабочки порхали у меня в животе, в груди и повсюду. В теле было такое ощущение, что я вот-вот взлечу.

Он облизал губы, и мой взгляд сфокусировался на них, прежде чем я закрыла глаза. Я не помнила, кто наклонился и начал поцелуй, но когда наши губы встретились, я почувствовала головокружение.

Поцелуй был нежным — больше прикосновение губ, чем страстное проявление желания. Он перерастал в нечто более благоговейное с каждой секундой. Его рука, оставшаяся на моём плече, усилила свою хватку, пока другая бережно держала мою голову. Одна моя рука была зажата между нами, другой же я вцепилась в его рубашку.

Звук скрипящего по полу стула лопнул наш пузырь, вырвав нас из нашего момента. Мы замерли от понимания того, что у нас есть зрители. Мы разорвали поцелуй, но Джулиан прислонил свой лоб к моему.

— Если бы мы были в реальном мире, то как бы выглядело твоё идеальное свидание? — спросил он, его дыхание с запахом какао танцевало около моего лица, заставляя меня улыбнуться.