На этом Бэйли ушла. Её беззаботный смех звучал в коридоре, когда она громко давала всем знать, что уходит.

В моей голове проносилось столько мыслей одновременно, что я просто минуту стояла в оглушительной тишине.

«Вау», — выдохнула я.

Слишком многое нужно было переварить, а информация, которую я только что получила, никак не укладывалась в голове.

Альянс? Это вообще как? Зачем мне вообще это нужно? Если нам с Джулианом суждено увидеть, что из этого выйдет, то это произойдёт потому, что это наш выбор, а не благодаря альянсу.

Выйдя из комнаты, я не увидела поблизости никого из постановщиков или членов съёмочной группы, поэтому выскользнула из боковой двери. Крадучись и держась близко к дому, я обошла вокруг, пока не оказалась с той стороны, где припаркованы темные трейлеры, в которых нам делали прическу и макияж, и где мы одевались. Держа курс к зелёному лабиринту, я проскользнула незамеченной за заросшими розовыми кустами.

Прожектора и декоративные лампы тянулись вдоль сада. Был ранний вечер: синее небо светилось отблесками оранжевого. Было уже почти так темно, что пора бы включить освещение, но ещё не совсем необходимо. Я пошла медленнее по дорожке и, когда вошла в лабиринт, услышала щелчок и гул.

Испугавшись, я остановилась, усомнившись в своём решении оставить перцовый баллончик спрятанным в чемодане. Когда поняла, что это загорались фонари на солнечных батареях, я вздохнула с облегчением и продолжила путь по зелёным зарослям. С каждым пройденным футом открывался вид на следующий сегмент высаженных цветов. Было тихо, и я была наедине со своими мыслями.

Никаких камер. Никаких микрофонов. Никаких мелочных стерв. Никаких дурацких случайных разговоров об альянсах. Никаких...

— А! — я хрипло завизжала, повернув за угол и столкнувшись лицом к лицу с Джулианом.

Он вздрогнул от испуга, сорвав с головы наушники.

— Ты до чертиков меня напугала! — он начал хохотать. — Я думал, что один здесь.

Я держалась рукой за сердце и ощущала, как оно бешено колотилось в груди.

— Думаю, у меня сердечный приступ, — пыхтела я, стараясь отдышаться.

Джулиан засмеялся ещё сильнее, потянувшись ко мне. Свободной рукой я ударила по его рукам. Я старалась свирепо на него уставиться, но от веселья мои губы непроизвольно изгибались в улыбке. Моё сердцебиение стало успокаиваться, но потом наши взгляды встретились, и оно вновь пустилось вскачь.

— Почему ты так визжишь? — он закрыл рот рукой, пытаясь остановиться, но его трясущиеся плечи и неспособность говорить дали волю новому приступу смеха.

— Прекрати, — потребовала я сквозь стиснутые зубы, а потом сама присоединилась к его смеху. — Ш-ш! Мы должны вести себя тихо.

Спустя минут пять мы успокоились. Я смахнула с глаз слёзы и положила руку на плоский живот. Такое ощущение, что я сделала тысячу упражнений на пресс.

— Итак, как тебе удалось пробраться сюда без съёмочной группы на хвосте? — спросил Джулиан, оборачиваясь. — Мы же здесь один, так?

— Да, мне нужно было ускользнуть, — я расстегнула куртку, вставив аккумулятор в микрофон. — Я выключила микрофон и всё такое. Мне просто нужно было убраться оттуда.

Джулиан замолчал, словно что-то обдумывая. Протянув руку, он взял меня за руку.

— Ну, тогда позволь мне увести тебя отсюда.

Я шла в ногу с ним в направлении, откуда он пришёл. Мы болтали обо всем, начиная от любимых фильмов и до отметок в загранпаспорте. Разговор был таким интересным и смешным, что я не осознавала, как долго мы шли, пока не взглянула за живую изгородь перед домом. Казалось, она находилась на расстоянии футбольного поля.

— Ты нечасто смотришь телевизор? — спросил он, когда я ответила, что не видела «Единственную» и прочие передачи, о которых он меня спрашивал.

— Я так привыкла. Подготовка к экзамену отнимала всё моё время. А потом я была занята в баре на неполный рабочий день. В свободное время мне хотелось заняться чем-нибудь другим. Но когда я смотрела телевизор, то предпочитала передачи девяностых, которые я раньше смотрела с мамой. «Фрейзер», «Мартин», «Друзья»[6].

— Ну, «Мартина» и «Фрейзера» я смотрел, когда их повторяли. Довольно забавно.

— Довольно забавно?! — воскликнула я, вскинув руку в воздух. — Скажи лучше, оборжаться.

Он сжал мою руку, смотря вниз на меня.

— Я думаю, что ты смешная. Такая, что можно оборжаться.

— А я думаю, что ты флиртуешь, — ответила я с мягкой улыбкой. Я продолжала осматривать окрестности. — Ты до этого направлялся к особняку?

— Вовсе нет. Я шёл к фонтану, — он глубоко вздохнул, что прозвучало похоже на смешок. — Я не нахожусь вблизи особняка, кроме тех случаев, когда должен там быть.

— Что не так? Перебор красивых женщин, бросающихся тебе на шею? — я шутливо толкнула его плечом.

— Всё это оказалось большим, чем то, на что я рассчитывал, — признал Джулиан, качая головой. — Всё же я сам виноват. Вероятно, нужно было посмотреть пару прошлых эпизодов, прежде чем подписаться на это.

Он потянул меня за руку, и мы пробрались между двумя высокими стенами кустарника, которые были не на тропе, ведущей по лабиринту. Хотя огни лишь едва освещали растительность, Джулиан без проблем перемещался в темноте.

— Подожди, ты упрекаешь меня, а сам раньше не видел этого шоу? — спросила я, продвигаясь ближе к нему, когда тропинка стала уже.

Он остановился.

— Иди позади меня.

Я подавила желание завизжать, делая так, как он сказал. Вцепившись в его футболку и зарыв лицо у него на спине, я ждала, чтобы он сказал мне, что происходит.

Паук. Я знаю, это паук. Мы пробираемся через его прославленное логово и, о Боже мой, вероятно, у меня в волосах пауки!

— Что ты там сзади бормочешь? — спросил Джулиан удивлённо. Он потянулся назад и схватил мои руки, обернув их вокруг своей талии.

Я не знала, что делать, поэтому не двигалась вовсе. Но каждый раз, когда он вдыхал, я чувствовала, как напрягаются мышцы его твердого пресса. При каждом вздохе я не чувствовала ничего, кроме мужского запаха его геля для душа. С грудью, прижатой к его спине, и головой, покоившейся между его широкими плечами, мне было трудно не раствориться в нем, не говоря уже о том, чтобы ответить на его вопрос.

Скрип открывающихся ворот заставил мой мозг вернуться в рабочее состояние.

— Мы где?

— Взгляни, — он прошёл через ворота и, когда я зашла, запер их.

От изумления мои глаза стали круглыми, когда я увидела огромный дом в нескольких ярдах перед нами.

— Ты здесь живёшь?

— Да. Но большую часть времени я провожу там, — вместо того чтобы пойти к дому, он схватил меня за руку и потащил к огромной застекленной беседке. Когда мы подошли ближе, я рассмотрела коричневую кожаную мебель и бежево-коричневый каменный пол.

— Это невероятно, — изумилась я постройке из стекла и красного дерева. Беседка очаровывала сильнее, чем дом, который был тоже красивым. Но беседка была произведением искусства.

Он открыл для меня дверь.

— Проходи. Присаживайся. Чувствуй себя как дома.

Огни горели неярко, придавая месту романтики. Освещения было достаточно, чтобы заметить, что всё прямо светилось богатством, но не настолько сильно, чтобы нельзя было любоваться крошечной полоской света на горизонте.

— Как красиво. Серьёзно, — я обернулась кругом, всё рассматривая.

— Ты красивее.

— Ты флиртуешь со мной? — спросила я, снова посмотрев на него.

Джулиан подошёл ко мне.

— Не упускаю ни единого шанса.

Я приложила руку к груди и упала на диван так грациозно, как только могла.

— Ну ладно, это случилось. Заявляю официально, что из-за тебя я потеряла сознание.

Он засмеялся, но я была совершенно серьёзна. Дело было не в том, что сказал Джулиан. А в том, как он это говорил и как смотрел в этот момент. Он так умело обращался со словами, что это затрагивало мою душу и сердце.