– Если ты знаешь, что прикосновение смерти скоро прикончит меня, то зачем морочиться самому? Похоже на пустую трату сил.

Зловещая улыбка вернулась.

– Затем, что, как я сказал, я не склонен недооценивать тебя. Ты опасен, и настало время раздавить тебя, чтобы сумеречное исчисление могло завершиться, и все, что было приведено в движение, наконец привело к неизбежному итогу. Я затратил слишком много усилий, чтобы подвергнуть всё опасности лишь из-за того, что ты прожил лишний миг. Мне не нужно, чтобы ты стал свидетелем осуществления моих замыслов, к чему стремится Ханнис Арк. Я просто устраню тебя.

Сулакан двинулся к Регуле. Ричард как бы непреднамеренно начал отступать, оставаясь вне его досягаемости. Поравнявшись со свечами, он отщипнул кусочек мягкого, теплого свечного воска и стал небрежно мять его в пальцах, продолжая следить за Владыкой мертвых.

Когда Сулакан подошел к машине предсказаний, Ричард словно бы случайно обогнул ее и оказался возле площадки у лестницы.

– Все-таки задумался о побеге? – спросил Сулакан, стоя к Ричарду спиной и глядя на шкатулки Одена.

Ричард вытянул руку вверх и дернул за свисавший над проходом к лестнице шнурок. Узел, удерживавший над проходом ткань с заклинанием, распустился, и ткань развернулась, закрывая выход из комнаты.

– Нет, я никуда не ухожу, – заявил Ричард. – Ты тоже.

Заинтригованный интонацией Ричарда, Сулакан с хмурым видом повернулся. Но, когда он увидел ткань позади Ричарда, любопытство сменилось насмешкой.

– Что, по-твоему, ты делаешь?

Катая кусочек мягкого воска между большим и указательным пальцами, Ричард этой же рукой указал на полотнище.

– Не сомневаюсь, что ты узнаешь это заклинание. Заклинание, оставленное теми людьми, которых когда-то давно ты пытался победить. Заклинание, созданное специально для того, чтобы не позволять духам пересекать его.

Сулакан махнул рукой, не сдержав смешок.

– Почему это должно меня беспокоить?

Пока Сулакан в обход шел к полотнищу, Ричард, словно исполняя с ним танец и удерживая дистанцию, тоже в обход вернулся к машине предсказаний.

Сулакан, впившись взглядом в заклинание, сначала ринулся к висящей ткани, как бык на красную тряпку, и замахнулся, словно собираясь с силой отшвырнуть ее в сторону или сорвать, но его рука замерла, не коснувшись ткани. Он тут же убрал руку за спину и отступил.

Затем обернулся к Ричарду.

– Может, ты умный, может, ты опасный, но на сей раз ты сделал нечто бесполезное. – Он ткнул рукой в сторону ткани. – Меня смущает то, что ты зачем-то обеспокоился подобной мелочью. – Сулакан выпрямился, восстанавливая самообладание. – Но это не важно. Я пришел сюда положить этому конец.

– Я тоже. Как видишь, заклинание на этой ткани не позволяет тебе уйти. Я хочу быть уверенным, что ты не улизнешь. – Ричард натянуто улыбнулся императору. – Мне не хотелось бы упорно искать тебя и вытаскивать из какого-нибудь темного закутка.

Сулакан свирепо посмотрел на него, но не стал заявлять, что сможет уйти, если захочет. Они оба знали, что не может, по крайней мере пока ткань с древним заклинанием преграждает проход.

Ричард повернулся и положил ладони на Регулу. Краем глаза он увидел, что император Сулакан воздевает руки, чтобы применить оккультное колдовство.

– Пора домой, – с улыбкой сказал Ричард машине предсказаний.

С этими словами он вставил в уши комки воска и вдавил их большими пальцами вглубь, затем стремительно снял через голову перевязь меча и положил меч, все еще в его прекрасных ножнах с выгравированными древними символами, на три черные как смерть шкатулки Одена.

От оккультного могущества Сулакана комната содрогнулась. С потолка посыпалась пыль. Ричард почувствовал, как сила вцепляется в него, пытаясь разорвать на части.

Пока не стало поздно, он глубоко вдохнул, запрокинув голову.

Настала его очередь.

Собрав все свои силы, Ричард издал оглушительный крик, выпуская на волю зов смерти. Используя всю мощь своей магии, скрывавшейся под прикосновением смерти глубоко внутри ядра его сущности, он с силой исторг из себя отравляющее прикосновение.

Сам он благодаря восковым затычкам в ушах слышал только мертвую тишину. Но он знал, что комнату заполнил зов смерти. Он высвободил ярость своей магии вместе с яростью меча из глубины своего «я», наконец освобождая ее, чтобы она унесла с собой зов смерти.

Сулакан зажал уши.

Ричард напряг руки и сжал кулаки, испуская крик. По всей комнате забурлила тьма, взметая грязь и пыль. Все задрожало. Пол затрясся. Аккуратные стопки металлических полосок вдоль стен рассыпались, полоски разлетелись по полу. Когда скорость вихря тьмы возросла, он начал поднимать с пола металлические полоски, засасывая их в воронку.

Машина предсказаний затряслась.

Три шкатулки Одена, стоявшие под его мечом на машине предсказаний, разом взорвались единым хлопком, и внезапно из глубокой тьмы, что была миром мертвых внутри Регулы, вырвался ослепительный свет. Этот свет ударил в потолок и разметал его, выбрасывая наружу каменные глыбы. Свет силы Одена, освобожденной в комнате Регулы, прорвался через Сад Жизни, разрушил стеклянную крышу над ним и взметнулся вверх, в ночное небо, к звездам. Этот взрыв далеко отбросил стекло и обломки, а ночь обратилась в день.

Во вращающемся водовороте тьмы, бурлящей вокруг потоков ослепительного света силы Одена, Регула начала распадаться под действием выпущенных на волю сил. Металлические пластины поднялись в воздух и вихрем носились вокруг, словно были листками бумаги или обломками, подхваченными бурей. Ричард продолжал надсадно вопить, позволяя смерти изойти из фуер грисса ост драука, машина предсказаний распадалась на части, и ее утягивало вверх, в расширяющийся световой вихрь. Ее части распадались в пыль, и ослепительное пламя уносило их еще выше.

В голове Ричарда, хотя он истратил все свои силы на крик, царила мертвая тишина.

На другом конце комнаты Сулакан отчаянно старался призвать силу и спастись, но, едва он отнял ладони от ушей, чтобы попытаться применить оккультное могущество, зов смерти мгновенно ворвался в него. Его светящийся дух вдруг засверкал и на мгновение вспыхнул яркими красками, а затем стал темным как ночной камень. Земная оболочка императора при этом схлопнулась и изодралась в клочья; все клочки тоже распались, рассыпались в пыль, которую утянул вихрь ослепительного света посреди бурлящей тьмы в бездне между мирами.

Только тогда Ричард позволил своей магии устранить все до единой мельчайшие крупицы отравляющего прикосновения смерти, и, когда все это было втянуто в свет и унесено, наконец прекратил кричать.

Он бессильно упал на колени, переводя дух и едва веря, что все действительно получилось. Освободившись от болезни, он извлек из ушей восковые затычки. Они защитили его от исторгаемого зова смерти.

Впервые за много дней Ричард не чувствовал гнета отравляющего прикосновения. Он избавился от него.

Он оглядел разгромленное убежище, в котором прятали Регулу. От нее ничего не осталось. Ни кусочка металла.

Все, что ее составляло, все механизмы, рычаги, передачи и прочие части, приводившие ее в действие, исчезли, словно ее никогда и не было. Все то, что вмещало ее могущество и давало ей способность общаться, перестало существовать.

Регула отправилась домой и унесла с собой пророчества. Ричарда охватила радость боли счастья за Регулу, отправившуюся туда, где было ее место, – среди сонмов душ, открывающихся взору, точно звездное небо в безлунную ночь. Теперь она была там, где не сможет ни вредить миру живых, ни влиять на него.

У Ричарда получилось. Он пресек пророчества.

Шкатулки Одена тоже исчезли, наконец завершив свой цикл, начатый очень давно, когда был выкован Меч Истины, ключ к их силе.

С избавлением мира живых от Регулы, с пресечением пророчеств, с завершением цикла Одена исчезла и призрачная складка. Брешь между мирами затянулась.

На полу у своих ног Ричард увидел меч. Его ножны сверкали ярко, как всегда. Он надел через голову перевязь и выпрямил спину, вновь ощущая себя сильным. Он встряхнулся и проверил, не болят ли еще руки от прикосновения смерти, но никакой боли не было. Он чувствовал себя вполне здоровым. И вновь ощущал в себе магические способности. Они вернулись.