Что-то изменилось. Ричард сделал передышку в своей борьбе. Он почувствовал, как когти рванули его плечо, словно их разъединяли и демон пытался ухватить Ричарда сильнее, чтобы удержаться, зацепиться за кости, которых в этом мире на самом деле не существовало. Он почувствовал, как клыки все глубже погружаются в него, хотя его тело представляло собой лишь сияние света. Страдание превосходило любые муки. Это была агония духа.

А затем ему померещилось пятно света в окружающей черноте. Это длилось очень недолго, а затем исчезло, будто крылья на мгновение перестали плотно охватывать его и пропустили лучик света, а затем снова облепили. Ричард решил воспользоваться обстоятельствами и стал еще сильнее сопротивляться тьме, душившей его.

Вновь через темные пелены крыльев прорвался свет. На сей раз прошло чуть больше времени, прежде чем крылья опять сомкнулись вокруг него и обрезали свет. Ричард принялся вырываться сильнее и снова увидел щель во тьме, а сквозь нее – теплое свечение. Он начал отчаянно рваться к этому свету, раздвигая мощные крылья, пытаясь расширить зазор. Ему удалось отделить чернильные крылья от своего тела, но те тотчас вновь закутали его в кокон.

Но тут ослепительная вспышка заставила темных тварей завизжать от гнева и боли. Затем другая ослепительная вспышка прорвала вечную ночь. Во тьме щелкали клыки: демоны пытались вновь впиться в него. Когти цепляли Ричарда, даже когда демонов оттаскивали прочь.

Вспышки пошли одна за другой. Он понял, что́ это – не по виду, а по ощущению. Это были разряды магии. Магии, знакомой Ричарду.

Темные твари испустили жуткий вой, который мог исходить только из глубин преисподней. Этот звук мог испарять живую плоть и ломать кости. Это был вопль обреченных душ, осознавших свою участь.

Вспышки с ошеломляющей быстротой следовали одна за другой, нанося мощные удары по демонам. Во тьме загорались жгуты света. Сияющие стрелы били в крылья и рвали их на части. Раскрытые пасти с рядами клыков изрыгали вопли. Сверкающие копья магии пронзали их изъязвленные тела.

Какая-то фигура скользнула между ним и темными тварями, защищая и укрывая его.

– Увы, Ричард, – произнес хорошо знакомый голос. – Боюсь, ты снова оказался в мире мертвых.

Ричард посмотрел через плечо на фигуру за своей спиной. Руки, задрапированные сияющими белыми одеждами, раскрыты в защитном объятии. Лучащаяся светом фигура смотрела на него с грустной улыбкой. Он узнал ее.

Это была женщина, которую он когда-то убил.

За ее раскинутыми в защитном жесте руками он видел темные крылатые силуэты с горящими красными глазами, рвущиеся к нему. Ее руки крепче обхватили его, закрывая от демонов.

Поодаль, позади нее, бушевало яростное сражение. Свет и тьма сплетались, противоположные силы сталкивались с неистовой свирепостью, одновременно и чуждой, и свойственной этому странному месту.

– Ты в безопасности, – доверительно сказал очень знакомый голос.

– Денна?

Она улыбнулась, услышав свое имя, особенно из его уст. Он так давно не видел этой улыбки! Очень давно, ведь Денна давно умерла. Ему уже доводилось видеть ее дух. Она помогала ему и раньше.

Затем за границей оберегающих объятий доброго духа Ричард увидел другого духа, незнакомого. И еще некую сущность, имеющую облик, – но при этом не духа. Он узнал эту сущность.

– Никки?

– Я здесь, Ричард.

– С Кэлен все в порядке?

Никки с глубокой печалью покачала головой.

– Нет. Она скорбит по тебе. Жизнь без тебя столь же невыносима для нее, как тебе без нее. Ты обрек ее на жизнь с тем страданием, которого сам не вынес.

Ричард почувствовал, что страшно, невероятно виноват. Он не рассматривал свой поступок с этой точки зрения. Ему очень хотелось, чтобы она жила, и он не задумывался о том, нужна ли ей такая жизнь. Ему незачем было жить без нее, но и ей незачем было жить без него.

– Родственные души не следует разделять, – произнес знакомый Ричарду голос.

– Зедд?

Дух приблизился. Хотя он и не походил на того Зедда, какого помнил Ричард, ошибиться было невозможно. Дух светился точно так же, как его собственная душа, и формой этот особенный свет, подобно свету других добрых духов, напоминал тот сосуд, который заполнял при жизни. Это был сияющий дух его деда.

Душа Ричарда ободрилась при виде такого великолепного Зедда.

– Похоже, у тебя опять какие-то трудности, мой мальчик. Я пришел на помощь.

– Не понимаю, – сказал Ричард, оглядывая духов, собравшихся вокруг. Среди них были и знакомые, и те, кого он не узнавал.

– Потоку времени понадобилось, чтобы я оказался здесь, – пояснил старый волшебник. – Прежде я этого не знал, но и у того потока, и у моей смерти была цель. Именно это. Я прожил свою жизнь и сделал там все, что мог, а теперь мне понадобилось оказаться здесь – ради тебя, потому что жизнь отчаянно нуждается в тебе. Я единственный, кто мог отогнать от тебя этих демонов.

– Что ты имеешь в виду? Почему?

Восхитительно прекрасный дух Зедда улыбнулся.

– Чтобы помочь тебе здесь, требовались принесенные в подземный мир магические способности, причем связанные с тобой узами крови.

– Для помощи в тех обстоятельствах, в каких оказались вы, нужно много друзей, – сказал дух женщины. – Я – Наджа, – пояснил дух, заметив его замешательство.

– Наджа? Та самая Наджа, что оставила сообщение на стенах пещер в Стройзе?

Дух улыбнулся.

– Та самая.

– Это было ужасно давно, – сказал Ричард.

Дух бесстрастно посмотрел на него.

– Не так уж давно. Отсюда кажется, что прошло лишь мгновение.

– Или вечность, – сказал другой дух.

Ричард не узнавал ее, но поскольку она была с Наджей, а с ней и другой дух, он догадался, кто это.

– Магда Сирус?

Дух с улыбкой кивнул и указал светящейся рукой.

– А это Меррит, моя родственная душа. – Она показала на созвездие огней позади. – Барах тоже с нами. Его привел амулет, изготовленный им когда-то. Все мы здесь ради того, чтобы сделать все возможное для вашего освобождения.

Ричард увидел дух Бараха и бесчисленных других духов. Он увидел своего друга Уоррена. Увидел Бена, мужа Кары, и легионы воинов, сражавшихся вместе с ним в мире живых, а теперь ставших добрыми духами.

– Темные силы замыслили заточить вас здесь, – сказала Наджа. – Потребовалось много добрых духов, чтобы дать этот бой. Когда ваш дед отогнал демонов, мы позаботились о том, чтобы они погрузились в вечную тьму. Пока они не могут вернуться.

– Но для вас здесь есть другие опасности, – добавила Магда.

– Ты должен вернуться в мир живых, – заявила Никки.

– Надо возвращаться и вам, – произнес мягкий голос Наджи, – ибо те, кто никогда не спит и ходят как люди, приближаются.

Никки с беспокойством повернулась.

– Кто…

Светящийся палец Наджи коснулся лба Никки.

Никки мгновенно исчезла.

– Как я вернусь? Есть путь? – спросил Ричард, оглядывая добрых духов. – Мне необходимо сделать кое-что в мире живых. От меня зависит жизнь очень многих людей. Я должен вернуться. Должен помочь им. Я не могу позволить Сулакану сотворить с ними то, что он хочет.

Дух Меррита понимающе улыбнулся.

– Это ярость меча. Узнаю! Он здесь, с вами. Даже в смерти ваша душа несет праведный гнев меча, потому что вы с ним связаны. Только надлежащий человек способен на такое. Только несущий смерть мог пронести могущество меча и саму жизнь в подземный мир.

– Ну, если я избранный, то должен вернуться туда. Сулакан и Ханнис Арк собираются уничтожить мир живых.

– Воистину так, – подтвердила Наджа.

– Я не могу остановить их отсюда, – сказал Ричард, терзаясь неотложностью и важностью задачи. – Я должен вернуться туда.

– Праведный гнев меча и искра жизни, которая до сих пор теплится в вас, привязывают вас к миру живых, – сказала она, – но мир мертвых все еще держит вас. Скрины охраняют завесу, и никто не может вернуться сквозь нее из этого мира.

Ричард помнил рассказ костяной женщины о том, как скрины, стражи завесы, удерживают мертвых в подземном мире и не позволяют им минуть завесу.