Маркус спал со мной практически всю ночь. Правда, когда пришла медсестра, чтобы измерить мне давление и температуру, он получил нагоняй. С того момента он спал в кресле, которое стояло рядом с моей кроватью, и держал меня за руку. Он был невероятно милым, и я не могла просить ничего большего от него. У меня самый лучший друг на свете.

По возвращении домой, Маркус помог мне выбраться из машины и дойти наверх в мою ванную, чтобы я могла, наконец, помыться. Я чувствовала себя грязнее, чем когда-либо.

— Ты справишься сама, пока не придет твоя мама?

— Да, все нормально. Я не чувствую ни головокружения, ни тошноты.

— Мне надо сходить домой. Я должен пойти на пробежку и сделать кое-какие упражнения, но я обещаю, что скоро вернусь.

Я поднялась на носочки и подняла руки, чтобы обнять его. Мы стояли, обнявшись, около минуты.

— Спасибо тебе, Маркус, за все, что ты сделал для меня. Я не знаю, что бы я делала без тебя.

— Хейлз, не надо благодарить меня. Я всегда буду рядом. Нет другого такого места, где я бы хотел быть.

Я проспала практически полдня на уютной плетеной кушетке на веранде. Кто бы знал, что тонуть — это так изнурительно. Кушетка — не самый удобный предмет мебели, но нигде больше так не чувствовался морской бриз, который, проникая через открытые окна, обволакивал всю комнату. В какой-то момент пришел Кори, сел в мое любимое кресло и начал читать книгу. Я не уверена, сколько он так просидел, прежде чем я проснулась, но я собиралась поговорить с ним. Я аккуратно поднялась, пытаясь понять, как себя чувствуют мои повреждения. Мой уровень боли не превышал предела терпимости в данный момент. Мне кажется, что это из-за болеутоляющих, выписанных мне врачом. Я приняла одну таблетку и через несколько минут уже ощутила легкость, у меня практически ничего не болело.

— Кори, привет, — я прервала его. — Прости, что отрываю тебя от книги, я просто хотела сказать тебе спасибо за все то, что ты сделал вчера для меня. Я уверена, что не будь тебя там, я бы утонула.

— Хейли, не благодари меня. Я и сам рад, что был там.

— Я тоже рада, Кори. Если бы тебя там не оказалось, то меня бы сейчас уже не было на этом свете.

Осознав этот факт, у меня из глаз потекли слезы. Видимо, он заметил мою внутреннюю борьбу со слезами, потому что встал, поднял меня с кушетки и обнял. Я разрыдалась, а он обнял меня еще крепче, заглушив эти звуки, и начал шептать что-то успокаивающее.

— Сейчас ты в безопасности. Тебе нечего боятся.

Я отодвинулась от него, чувствуя некую неловкость от того, что расплакалась перед ним, и быстро вытерла глаза тыльной стороной ладоней.

— Все произошедшее до сих пор у меня перед глазами. Я знаю, что со временем станет легче. Тем не менее, спасибо тебе, — сказала я, отходя от него и выходя из комнаты.

Этой ночью ко мне пришел Маркус и мы смотрели фильмы. В этот раз право выбора принадлежало мне — я выбрала фильм «Нецелованная». (Примеч. «Нецелованная» — фильм режиссера Раджа Госнелла, в главной роли Дрю Бэрримор. 1999 год). Смелый выбор, правда? Я выбрала его только потому, что люблю его и все. Хотя, этот выбор мог спровоцировать интересный разговор.

Мы лежали на моей кровати, бок о бок, на животах, с миской попкорна между нами, когда Маркус сказал:

— Давай перевернемся. У меня уже шея болит от такого положения.

Он перевернулся и, подложив под себя подушки, улегся у изголовья кровати.

— Хейлз, иди сюда, — позвал он, похлопывая себя по мускулистой груди.

Поднимаясь, я простонала. От долгого лежания в одной позе мои конечности одеревенели, и я чувствовала себя старой развалиной, когда переползала ближе к нему. Устроившись в его объятиях и прижавшись к его груди, я вздохнула с облегчением.

— Знаешь, а из тебя вышла замечательная подушка, — сказала я, заставив Маркуса смеяться.

— Мне нравится быть твоей подушкой.

— Если мы продолжим в том же духе, то я не смогу спать на нормальных подушках. У меня теперь будет постоянная бессонница и темные мешки под глазами.

Маркус рассмеялся и схватил меня за руку. Мы устроились поудобнее и продолжили просмотр фильмов.

— Господи, я надеюсь, что не буду совсем старой, когда наконец-то поцелуюсь с кем-то. Я единственная среди моих друзей, кто еще не делал этого.

— Хейлз, ты никогда не целовалась?

— Я думала, что ты об этом знаешь. Я кое-что спрошу у тебя, но пообещай, что ответишь мне честно.

— Обещаю.

— Я — нецелованная?

— О чем ты?

— Наверное, я все же хотела бы знать, если не привлекательна для парней. Иногда мне кажется, что я никогда не буду для парней чем-то большим, нежели другом. Все мои подруги уже встречаются с кем-то, и у меня такое ощущение, что я всегда буду одинокой, как говорится, третьей лишней.

Я повернулась таким образом, что смогла положить подбородок на свои скрещенные на его груди руки.

— Хейли, мне не нравится то, что ты об этом думаешь, особенно учитывая то, что это неправда. Ты красивая, Хейлз. Ты чертовски красива, настолько, что от одного взгляда на тебя у меня замирает сердце. Если тебе станет от этого легче, то я скажу тебе, что я тоже еще ни с кем не целовался.

— Не целовался? Как такое возможно? Я имею в виду, что ты ведь в футбольной команде и ты симпатичный, — я почувствовала, как заливаюсь смущенным румянцем от произнесенных слов.

— Нелегко выбрать человека для первого поцелуя. Я считаю, что он должен быть особенным, поэтому я надеялся, что мы могли бы подарить его друг другу. Как ты думаешь?

Сказать, что я была шокирована, это ничего не сказать. Я не могла собраться с мыслями и промолвить хотя бы слово, поэтому я просто кивнула головой в знак согласия. Маркус уложил меня на спину и навис надо мной. Он нежно провел указательным пальцем по моей нижней губе, потом обвел весь рот.

— Я так давно хотел поцеловать эти губы.

Мне не верится, что это происходит прямо сейчас.

Маркус протянул руку к моим волосам, мягко лаская мою голову и удерживая ее на месте. Он медленно опускал голову ко мне, и я не могла отвести взгляда от него, наклоняющегося все ниже и ниже. Я нервно облизала губы и надеялась, что ничего не испорчу. Первое прикосновение было таким легким, что я едва почувствовала его. Эта мягкая встреча наших губ... словно тихий шепот или нежное касание. В следующий раз наши губы встретились настойчивей, и я почувствовала этот контакт даже до кончиков пальцев. Маркус немного повернул мою голову в сторону, что позволило нам устроиться еще удобнее для продолжения поцелуя. Языком он проник в мой рот, нежно лаская мой язык, вынуждая меня схватить его за плечи от потрясения. Руками я притягивала его все ближе по мере того, как меня захватывала борьба наших языков. Кажется, пора заканчивать эти поцелуи. Когда мы оторвались друг от друга, мы оба не могли отдышаться.

— Ух ты, почему мы не делали этого раньше? — спросил он, выглядя при этом таким довольным.

— Без понятия, но пора наверстать упущенное время, — сказала я и притянула его к себе.

Февраль 2008

Наша с Кори очередная встреча состоялась в следующем феврале, на мой шестнадцатый день рождения. Мои мама и папа решили устроить праздник по этому поводу, считая, что это, как говорит моя мама, «огромное событие в жизни девочки». Они арендовали банкетный зал в ресторане в гавани Бостона и пригласили, в конечном итоге, около пятидесяти гостей. Двадцать из них — это мои близкие друзья, а все остальные — родственники и друзья моих родителей. Этот ресторан — один из самых популярных и расположен он рядом с доком для круизных лайнеров. Маркус тоже придет. Ура! Я так безумно рада, что увижу его и познакомлю с моими друзьями, особенно с Шелби, моей лучшей школьной подругой. Она слышала столько всего о нем и наоборот. Мы с ним не виделись с окончания летних каникул, но разговаривали и переписывались каждый день. Хотя мы и целовались прошлым летом, Маркус и я по-прежнему оставались лучшими друзьями. В ночь, когда состоялся наш первый поцелуй, мы, на самом деле, много чего попробовали, но, в конечном счете, решили оставить все на чисто платоническом уровне. Никто из нас не хотел рисковать нашей дружбой.