Я сижу на одном из барных стульев нашего кухонного островка, наслаждаясь своим вином, когда раздается стук в дверь.

— Я заказала китайскую еду на вынос, — говорит Шелби, открывая дверь. Она забирает большие коричневые бумажные пакеты с ручками и вручает молодому парню деньги, кокетливо улыбаясь. Он улыбается в ответ, пусть и немного изумленно, и затем Шелби закрывает дверь.

— Я взяла все наши любимые блюда. Ешь, Хейли, потому что ты не должна продолжать весь этот бред и настаивать на своем смешном правиле двух напитков. Сегодня ты оторвешься по полной в прямом и переносном смысле. Мы вытащим глубоко вонзившуюся занозу из твоей сексуальной задницы, и ты вернешься обратно к версии веселой Хейли, которой ты была раньше, в студенческие годы.

Я скептически смотрю на Шелби, пока жую кусок курицы Ло-мейн.

— Шелби, ты же помнишь, что нам двадцать три, а не девятнадцать, верно? У меня нет так называемой «глубоко вонзившейся в задницу занозы», как ты красноречиво выразилась. Мы взрослые люди и у нас есть обязанности. Я не могу зависать с тобой на студенческих вечеринках, даже если ты хочешь этого. Я работаю на полную ставку на стажировке и как только осенью начнется обучение буду завалена учебой и работой на полставки. Мне нет дела до того, что ты до сих пор ходишь на студенческие вечеринки, так что я считаю, что ты не должна обращать внимание на мою сверхответственность и тревожиться из-за этого, — в конце мой тон повышается, и Шелби выглядит несколько шокировано. Я почти никогда не злюсь на нее, но из-за недели, что у меня была, мое терпение лопнуло.

— Хорошо, Хейли. Я больше не буду дразнить тебя твоей любимой занозой, — говорит она обманчиво невинным тоном.

— Отвали, шлюшка, — восклицаю я, после чего мы обе начинаем хихикать.

— Разве это оскорбление? — спрашивает Шелби. — Ты знаешь, я горжусь каждой зарубкой на изголовье кровати. Я упорно трудилась ради них, и мои колени в шрамах ― тому доказательство.

О, мой Бог. В ее играх нет ничего постыдного. Она такая, какая есть, и никогда не будет извиняться за свое поведение. Она ― беда на мою голову, это точно.

Покончив с ужином, мы заканчиваем убирать на кухне, и Шелби прогоняет меня, чтобы я приняла душ. Я устанавливаю настолько высокую температуру, насколько могу выдержать, и позволяю напору воды бить по моей напряженной шее и мышцам плеч. Можно было бы использовать массаж, но тогда я буду думать о Маркусе. Если бы он был здесь, то сделал бы мне массаж. Черт, да если бы он был здесь, мы принимали бы душ вместе, и он делал бы мне массаж прямо сейчас. Не думай о сексе, не думай о сексе. В принципе, я никогда не была зависима от секса. По крайней мере, до тех пор, пока у меня его не стало! Ха-ха! Серьезно, обычно я запросто могу обходиться без него. А сейчас, когда у меня секс с Маркусом на относительно постоянной основе, я страстно желаю этого. Прошло только четыре дня, как он уехал, а я уже вся изнываю от желания. Необходимо приобрести запасные батарейки для моего «парня» на следующие несколько месяцев.

К тому времени, как я выхожу из ванной комнаты, я почти готова, остается только одеться. Я замечаю, что Шелби оставила платье на моей постели, которое мне следует надеть. Оно темно-синего цвета c бретелькой через шею. Я так рада, что оно с вшитым лифом, потому что это платье с открытой спиной ― значит, лифчик надеть невозможно. А с моим большим размером груди я не могу пойти без него.

Я стою и скептически рассматриваю лежащее на кровати платье. Но, увидев его на себе, я понимаю, что поторопилась с выводами. Также Шелби вытащила из шкафа мои красные лаковые туфли на шпильке и маленький кожаный клатч красного цвета. Я замечаю, что она не выбрала для меня белье, и уверена, все дело в том, что она думает, что я должна пойти без него. Нет, спасибо. Это платье очень короткое, и я не намерена показывать свою «достопримечательность» в какой-нибудь неподходящий момент. Хотя разве есть действительно подходящее время, чтобы сверкать этим на публике?

Я надеваю черные атласные бесшовные шортики, а затем натягиваю платье. Люблю эти трусики. Они не видны из-под одежды, так что никаких переживаний по поводу «видимых контуров трусов» или «недоступных линий», как называет их Шелби.

Застегиваю бретельку сзади на шее и расправляю мягкий трикотаж на бедрах, прежде чем надеть туфли. Я всегда жду, когда же надену туфли, чтобы посмотреться в зеркало в полный рост. Нужно убедиться, что дополнительная высота, которую добавляют туфли на шпильке, не поднимет слишком высоко подол платья. Мне нравится, как оно выглядит спереди. Длина доходит лишь до середины бедра, но оно вполне подходит для кратковременного выхода в люди.

Я кручусь во все стороны, рассматривая наряд, после чего решаюсь идти в нем. Шелби будет в восторге. Ей нравится одевать меня, когда мы выходим в свет, и иногда я отказываюсь ради того, чтобы ее позлить. Кажется, сегодня проще выйти в том, что она выбрала, чем искать другой наряд. Я добавляю свободно свисающие серебряные серьги и застегиваю серебряный браслет на запястье, после чего выключаю свет в ванной и закрываю за собой дверь.

Шелби стоит на кухне, выпивая вино, когда замечает меня.

— Твою мать, Хейли. Ты горячая штучка.

Я застенчиво осматриваю свой наряд.

— Ты уверена, что я не выгляжу в этом вульгарно? Платье действительно короткое.

— Длина платья сексуальная, Хейли. У тебя потрясающие длинные ноги. Тебе надо хвастаться ими.

— Я чувствую себя так, словно демонстрирую слишком много своих достоинств в этом платье, — говорю я ей, жестом показывая на свой зад и сиськи.

— Ты слышала когда-нибудь фразу: «Пользуйся тем, что имеешь»? В чем смысл иметь это, если ты не пользуешься?

Я смеюсь над ее ответом, потому что это типичная логика Шелби, которую понимает только ее извращенный ум.

— Шелб, идем, пока я не спасовала и вместо этого не осталась дома.

— Хорошо, цыпочка, идем отрываться на полную катушку! 

Июнь 2015

Кори

Сегодня вечер пятницы, и я встречаюсь со своими друзьями. Мы не собирались вместе с того вечера, когда встретились в баре «Большой Д». Вечера, когда я страдал, наблюдая, как Хейли и Маркус зажимаются на танцполе. Да, сегодня я планировал остаться дома, жалея себя, пока не позвонил Джейк. Он сказал, что у меня нет выбора, и я должен погулять с ним, Брайаном и Томом. И сейчас я зависаю с ними, радуясь, что решил послушать его. Здорово просто сидеть здесь и отрываться с парнями, не думая о том, как ужасно закончилась рабочая неделя. По возможности я предпочел бы тихий и небольшой ночной клуб, но Джейк выбрал «Божество» — новый клуб, который открылся только на прошлой неделе. Никто из нас прежде не был здесь, и это место, несомненно, больше подходит для молодежи. Мне почти тридцать один, и я чувствую, что мои клубные дни закончены или скоро подойдут к концу.

Мы сидим за высоким круглым столом в непосредственной близости от бара. Нам открывается отличный вид на танцпол, так что в пошлых комментариях Джейка нет недостатка. Вероятно, шесть месяцев назад я был бы там, рядом с ним, но новый и усовершенствованный я, кажется, не может думать ни о ком, кроме Хейли. Не имеет значения, как сильно я стараюсь не думать о ней, ― кажется, будто мои мысли всегда возвращаются к этой девушке. Я улыбаюсь при мысли о том, насколько сильно я влюблен в нее. Мне действительно необходимо поговорить с Джейком о своих чувствах к ней. Он придет в ярость, но еще больше взбесится, если я не скажу ему, а он сам узнает об этом. Знаю, что в последние пару дней я относился холодно к Хейли, но я хотел, чтобы она поняла, как расстроила меня своими действиями. Я не хотел спустить все на тормозах. Ей нужно увидеть, что для меня это больше, чем просто флирт и веселье. Также я много думал о деле, над которым работал. Моя работа требует больших затрат, и я прикладываю много усилий, чтобы выигрывать дела. Я планирую все объяснить ей, когда увижу в понедельник. Не хочу, чтобы она решила, что мои чувства к ней изменились или что я играю в кошки-мышки. Я влюблен в нее, и это неизменно.