– Да, прошу прощения за доставленное неудобство, – ответил принц. – Я, наверное, слегка поторопился, увидев свое приглашение.

Джек хотел было ответить положительно, но не стал. Он достаточно расстроил супругу, чтобы позволить себе еще и непочтительность к ее дорогим друзьям. Эльза вежливо улыбнулась, спускаясь вниз. Будущий король пожал гостю руку, придерживая Эльзу за бледную ладошку.

– Вы нас ничуть не смутите, – ответила Эльза. – Приятное разнообразие в обществе всегда нам по душе. Давно Вы прибыли?

– Не то, чтобы очень, – уклончиво ответил он. – Но я безумно рад, что являюсь Вашим первым гостем.

– Не являетесь, – подавив смешок, ответил Джек.

Холодок прошелся по плечам королевы. Тон супруга ей совсем не нравился, но отчитать его в присутствии посторонних она не смела. По крайней мере, в присутствии благосклонного к ней принца… Александр нарочито медленно принял руку королевы и поцеловал ее, поднеся к губам. Все его движения выражали неприязнь к человеку, что помешал более интимной беседе.

Королева сладко улыбнулась.

Эльза давно научилась этому трюку. Она всю жизнь училась носить маску деланного смирения и податливости, и потому сейчас, будучи взрослой состоявшейся особой, владеет умением держать себя в руках, принося окружающим только самые положительные представления о себе.

Александр, смекнувший, что пора натянуть маску, решил плотнее сжать губы. Его глаза вмиг потеряли всю ту теплоту, что он излучал ранее, и мысли молодого мужчины отнеслись к чему-то другому, к чему-то менее приятному… Девушка обернулась к мужу, и Джек, наклонив голову, продолжил.

– Первым были мой дорогой братец и его супруга с сыном. Но… Вы не расстраивайтесь, второе место не менее почетно.

– Для кого-то, возможно, – ответил Александр.

– Пройдем в зал ко всем? – спросила девушка.

– Нет, нет… Прошу, не сочтите меня бестактным, но я бы хотел отправиться в покои и отдохнуть после долгого переезда, если вы не будете против.

Александру стоило извиниться еще и за лживость. Он вовсе не устал от переезда. Просто не хотел проводить время в компании Джека. По крайней мере, сейчас не хотел. Мужчина удалился, кивнув молодой чете, и прошел за слугой, что прибыл проводить его до отведенных покоев.

Джека безумно раздражало то, что Александр не привез с собой камердинера, рассчитывая, что в замке их и без того полно. В его стране это считалось проявлением грубости и отсутствием такта, но если на Летних Островах это в порядке вещей… То страна диковатая.

Королева вновь сжала руку мужа.

И когда Джек взглянул на нее, увидел в серых глазах страх. Что-то гложет Эльзу, и юноша боялся узнать причину. Это Катерина? Да, наверное… Будущий король вновь пожалел о том, что сумел признаться жене. Он приобнял ее за талию со всей присущей Джеку нежностью и развернул, чтобы взойти по лестнице и вернуться к дорогой сестрице, продолжая приготовления. Но услышал шаги за спиной.

– Добрый день, – поздоровался Бертрам.

Эльза обернулась, поклонилась, выдавив из себя вежливое приветствие. Джек же сдержанно кивнул, осторожно обернувшись. Он недолго смотрел Бертраму прямо в глаза, и меж ними пролетела искра острой родственной неприязни. Брат задал брату немой вопрос, и Джек с точностью ответил на него, подтвердил все догадки наследника престола одним только движением.

– Прошу прощения, что отвлекаю Вас от подготовки, но… Не видели ли Вы или кто из слуг мою супругу?

Джек услышал громкий вздох, сорвавшийся с уст Эльзы. Главное, чтобы тот не дошел до острого слуха братца. Юноша придал себе самый беспечный вид и нацепил грубую ухмылку, пытаясь обмануть Бертрама и сбить его с толку. И, признаться, получалось у Джека неплохо. Бертрам, не привыкший копаться в людях и их потаенных мыслях и свершенных ранее действиях, охотно верил каждому его слову.

– Ты, что, и правда отвлекаешь нас от важных дел, посылая на поиски Катерины, – как можно спокойнее произнес Джек.

– Не нужно искать ее. Скажи: видел или нет, братец.

– Нет, – ответил Джек. – Ты же знаешь Катерину… Наверняка рассказывает какой-нибудь несчастной горничной о своей нелегкой доле и заставляет ее снова и снова расчесывать свои волосы.

Бертрам нервно сложил губы.

Он глянул на Эльзу, и ее молчание не показалось ему странным. Зная нрав брата, тот решил, что он застращал жену до такой степени, что та привыкла держать рот на замке, пока тот ведет деловую или иную беседу. И все же… И все же мутные догадки уже коснулись его резвых мыслей, вырисовывая определенную картинку. Бертрам обращался к Эльзе.

– Она не ночевала в наших покоях, и Тандо не видел ее со вчерашнего дня… – обеспокоенно заметил мужчина.

– Ты только не волнуйся об этом. Мы с Эльзой оповестим стражников, если так тебе будет спокойнее.

Мужчина вновь плотнее сжал губы. Кто-то из горничных прошмыгнул мимо королевы, склонив голову в вежливом поклоне. Девушка удалилась так же тихо, как и пришла. Бертрам еще минуту стоял, смотря то на брата, то на Эльзу, словно решая, что ему делать дальше. Наконец, он и сам кивнул королевской чете и развернулся к главному входу, бросив через плечо:

– Приятного дня.

В голосе мужчины слышалась явная обида. Он, как наследник самого престижного трона, не был готов получить столь пренебрежительный ответ и надеялся на более точные сведения о том, где сейчас находится предмет его поисков. Джек громко хмыкнул, вновь поддерживая жену, пытаясь помочь ей взобраться на еще одну ступеньку. Но Эльза уже не опиралась на него…

Она не одернула руки, и бровью не повела, решившись высказать недовольство. Только молча, только в душе думала о Джеке страшные вещи. Вид растерянного, смущенного Бертрама смутил и ее, и образ обездвиженного тела в ярко-красном платье вновь всплыл в ее разуме. Удивительно, но Эльза считала, что даже в это мгновенье Катерина выглядела поистине царственно, так, как должна смотреться королева на смертном одре, какой ее должны проводить в последний путь верные подданные.