— Все хорошо? — осведомляется он.

— Нет! — едва не шиплю на него я. — Все это крайне унизительно!

Он смеется.

— Ты привыкнешь.

Я открываю меню и погружаюсь в него с головой, пока Джонни заглатывает свежеиспеченный хлеб. Мои мысли лихорадочно скачут, и я не могу воспринимать слова, которые вижу перед собой. Наконец, я сдаюсь и решаю заказать то же самое, что и Джонни.

— Что будешь пить? — спрашивает он.

— Не знаю. Диетическую колу?

— Нельзя приехать в «Плющ» и заказать диетическую колу.

— Почему нет? Ты же заказываешь пиццу.

— Не спорь со мной, Мег. Давай возьмем бутылку красного.

— Ты за рулем, — указываю я на очевидную вещь.

— Ты можешь сесть за руль на обратном пути, — говорит он.

— Нет! Я не умею водить это чудовище! — захлебываюсь я.

Он смеется мне в лицо.

— Шутка, Мег. Обещаю, что не стану напиваться. Можешь бухать за двоих.

Мы делаем заказ, нам приносят вино, и спустя несколько глотков я начинаю расслабляться. Мне хочется поддерживать разговор с Джонни, но я никак не могу придумать тему. Решаю остановиться на Кристиане.

— Кристиан с тобой связывался? — задаю вопрос я.

— Да, звонил как раз сегодня утром. Хотел выяснить, что у меня за дела с той красоткой из «Мондриана».

Я удивлена.

— Как он проведал, что ты там останавливался?

— Прочел на каком-то дешевом веб-сайте.

— Ну уж он-то должен знать, что ты на такое не способен, — вежливо замечаю я.

— Он как раз знает, на что я способен. Потому и хотел сам убедиться.

— Ясно. — Пауза. — Так ты…

— Ну конечно, нет, глупышка. — Он смотрит на меня невинными глазами. — Я хороший мальчик.

— Разумеется, — сухо отвечаю я. — Кстати, о Кристиане. Вы с ним действительно с детства знакомы?

— Ага.

— Надо же! Ему, наверно, было не по себе, когда ты стал знаменитостью.

Джонни пожимает плечами и откидывается на спинку стула.

Я хихикаю.

— Не знаю, как бы я пережила тот факт, что мой лучший друг вдруг стал мировым секс-символом…

Джонни усмехается и, протянув руку, поглаживает пальцем ножку своего бокала с вином. Он не слишком разговорчив.

— Но, должно быть, здорово, когда в твоей жизни есть такой человек. Вы всегда были лучшими друзьями?

Уголки его рта опускаются, и Джонни кивает, затем поднимает бокал, помешивает вино и делает глоток.

Не знаю, почему, но он явно не желает говорить о Кристиане.

— Хорошее вино, — отмечаю я, меняя тему.

— Ага, — соглашается Джонни. — А что насчет тебя? — спрашивает он. — У тебя есть друзья детства?

— Только одна подруга, — отвечаю я. — Ее зовут Бесс, мы дружим со школы, но я знаю ее не так долго, как ты знаешь Кристиана.

— Расскажи о своем бывшем парне. — Он ухмыляется.

Я улыбаюсь и откидываюсь на спинку стула. Джонни подается вперед и кладет локти на стол.

— Что ты хочешь знать?

— Почему вы расстались? Полгода назад, верно?

— Верно. — Я делаю большой глоток вина.

— По чьей инициативе?

— По взаимному согласию.

— Глупости, — усмехается Джонни. — Ты его бросила, так?

Я смеюсь от возмущения.

— Нет, это было взаимно! — настаиваю я и снова наклоняюсь вперед, потянувшись за хлебом. Видно, что Джонни мне не верит. — Мы просто все больше походили на брата с сестрой, — объсняю я.

Он смотрит на меня. Его зеленые глаза искрятся в свете свечей.

— Это было взаимно, — снова заявляю я.

— Представить не могу, чтобы у мужчины из плоти и крови были по отношению к тебе братские чувства, Мег. Может, он голубой? — Джонни подмигивает мне и подливает нам вина.

— Том не голубой, — вздыхаю я. — Он был хорошим парнем. Он – хороший парень. Мы до сих пор дружим, — решительно говорю я.

— Друзья, — хмыкает Джонни. — Бедный старина Том, должно быть, ждет на скамейке запасных в надежде, что ты примешь его обратно.

— Прекрати! — смеюсь я.

— Сколько ему лет?

— Двадцать четыре.

— Совсем ребенок. Тебе нужен настоящий мужчина, — насмешничает Джонни.

— Не забывай, мне самой всего двадцать четыре.

Он качает головой.

— Я все равно тебе не верю.

Я не отвечаю, но в глубине души мне приятно.

— Когда ты в последний раз с ним разговаривала? — спрашивает Джонни.

— Перед тем, как приехала сюда. Нужно будет как-нибудь опять ему позвонить.

— Ты дразнилка, — говорит Джонни.

— Я не дразнилка! Я его больше не интересую! — настаиваю я.

— Как скажешь, Мегера, как скажешь.

— Мегера?

— Да, Мегера. Тебе это подходит. Думаю, я так и буду тебя теперь звать.

— А мне тебя тоже звать Джей-Джей? — наношу я ответный удар.

— Нет, если ты хочешь, чтобы я отзывался.

Я смеюсь.

— Ладно, хватит о моей личной жизни. Как насчет твоей?

— Я не разговариваю о своей личной жизни, Мегера. Тебе следовало бы это знать. Такие знаменитости, как я, никогда не раскрывают интимных подробностей.

— Это несправедливо.

— Жизнь несправедлива, — мелодраматично заявляет он и откидывается назад, чтобы позволить только что подошедшему официанту подать нам еду.

Джонни верен своему обещанию выпить не больше пары бокалов, так что к моменту окончания ужина мне довольно тепло и приятно.

По дороге к выходу я настойчиво пытаюсь распознать кого-нибудь из знаменитостей.

Она немного похожа на… Нет.

Это не... Нет.

Стойте! Да! Это в самом деле Бен Аффлек!

Не успев подумать, я торопливо подталкиваю Джонни локтем в бок.

— Что такое?

— Вон там, это Бен Аффлек?

Он смотрит поверх тесно стоящих столиков.

— Угу.

В эту минуту Бен поднимает глаза и видит Джонни. Он вскидывает руку в знак приветствия, и Джонни делает то же самое в ответ.

Папарацци наготове, когда мы спускаемся по лестнице, но на этот раз мне на них наплевать: вино утроило мою самоуверенность.

Один из парковщиков подгоняет мотоцикл, и Джонни взбирается на него и натягивает шлем на голову. Я делаю то же самое, он газует, и мы с ревом срываемся с места, ослепляемые фотовспышками. В этот раз мне смешно.

— Что такое? — Он наклоняет голову назад, чтобы услышать мой ответ.

— С ума сойти! — кричу я.

Он смеется и останавливается на красном светофоре. Краем глаза я замечаю сработавшую фотовспышку и вижу фотографа, нацелившего на нас объектив из черного микроавтобуса.

— За нами погоня, — говорю я.

— Я знаю, — отвечает Джонни. — Держись.

Светофор меняет цвет на зеленый, и он рывком преодолевает перекресток, оставляя фотографа позади. Я слышу, как визжат шины, когда он устремляется за нами. На следущем перекрестке Джонни проезжает на желтый свет. Обернувшись, я вижу, как водитель микроавтобуса бьет по тормозам. Он выкатывается на пешеходный переход, но, к счастью, избегает выехавших на перекресток автомобилей.

— Обалдеть! — визжу я.

— Придурок! — кричит Джонни. Он поворачивает направо на следующем перекрестке и едет по более тихим улицам, чтобы убедиться, что мы оторвались от репортера. Похоже, что так.

Я расслабляюсь, когда он выезжает из города на шоссе, утыкаюсь лицом в кожаную куртку, запах которой проникает мне в нос, и покрепче обхватываю Джонни за талию.

— Куда мы? — кричу я.

— Хочу тебе кое-что показать, — кричит он в ответ.

Мы съезжаем с шоссе и начинаем подниматься на холмы. Указатель подсказывает мне, что мы находимся на Малхолланд-драйв, и, бросив взгляд налево, я прекрасно вижу город; разноцветные огни сверкают в темноте.

Спустя некоторое время Джонни притормаживает у обочины, ставит мотоцикл на подножку, спрыгивает и снимает шлем, вешая его на руль. Я перебрасываю ноги на одну сторону, и Джонни, улыбаясь, встает передо мной и помогает расстегнуть шлем. Он кладет ладони мне на талию, поддерживая, пока я слезаю с мотоцикла, после чего перешагивает через невысокую стену и преодолевает несколько метров вниз по склону туда, где лежит большой валун. Джонни садится на него и хлопает ладонью рядом с собой.