Хватаю часы и вижу, что уже десять. Выскакиваю из кровати, натягиваю одежду и расчесываюсь. При мысли о прошлом вечере мне становится плохо. Не потому, что мы занимались любовью, а потому, что после этого я отправилась в постель одна. Боюсь даже представить, что сейчас думает обо мне Джонни.

Выхожу из комнаты и вижу, что дверь в спальню Джонни распахнута, а кровать пуста. Спускаюсь вниз, но его нигде нет. Начинаю слегка паниковать, когда открываю заднюю дверь в надежде, что он вышел покурить, но его и там не обнаруживается. В голове пульсирует, когда мозг начинает услужливо транслировать самое худшее: пока я спала, он уехал и где-то напился до беспамятства. Бегу к парадной двери и выглядываю наружу — машина по-прежнему стоит на подъездной дорожке. Накинув пальто, выхожу из дома и иду в сад. Там слышу Джонни еще до того, как вижу. Он сидит на холме за домом и играет на гитаре. Минуту наблюдаю за ним, потом решаю вернуться внутрь. До его возвращения проходит еще час, но я так и не могу избавиться от тошноты.

— Все нормально? — спрашиваю я.

— Порядок, Мег. — Мег. Он назвал меня Мег. — Но нам пора возвращаться.

— Ты сегодня свободна?

— Думаю, да…

Мы уже неделю в Лос-Анджелесе, и хотя на гастролях мне временами хотелось оказаться в «своей» комнате, сейчас я вовсе не чувствую себя дома. Поэтому, когда в пятницу утром Китти звонит на рабочий телефон и приглашает меня вечером на презентацию, я едва удерживаюсь от того, чтобы расцеловать телефонную трубку. Так хочется вновь потусить с подружкой!

Презентация — это демонстрация зажигающихся звезд важным в шоу-бизнесе людям. Китти зовет меня на концерт инди-рок-группы из Великобритании — именно поэтому она решила, что я захочу пойти. Меня не так уж интересует группа, но я бы что угодно отдала, лишь бы на вечер вырваться из дома, да и пара коктейлей не повредит. Конечно, сначала надо отпроситься у Джонни…

Он все еще старается держаться от меня на расстоянии. Мы не обсуждали произошедшее в Дейлсе, и иногда мне кажется, что мне все приснилось, но нет, все было по-настоящему. От сна я бы не чувствовала себя так паршиво.

Начинаю вставать, но тут же плюхаюсь обратно и кликаю на открытую интернет-страницу. Задерживаю дыхание, проглядывая сообщения, и наконец облегченно выдыхаю.

На этой неделе социальные сети Джонни пестрели сообщениями от озабоченных его здоровьем фанаток. Потом в среду я увидела послание, от которого кровь в жилах заледенела: «Лучше секса, чем с тобой, у меня ни с кем не было! Надеюсь, встретимся еще раз, когда вернешься в Италию, и повторим…».

В четверг пришло еще одно похожее, только вместо Италии была Испания.

Я пыталась закалить нервы с помощью этих звоночков из реальности, убедить себя двигаться дальше и заниматься исключительно работой. К сожалению, это не сработало. Обновляю страницу и в последний раз проглядываю новые сообщения, прежде чем неохотно закрыть окно. Да, знаю, это уже какое-то навязчивое состояние. Мимо открытой двери кабинета проходит знакомая фигура.

— Роза! — окликаю ее я. Она останавливается, и я выбегаю в коридор. — Я сама отнесу. Нужно кое-что спросить у Джонни. — Забираю у нее чашку кофе. Роза неохотно разжимает пальцы и возвращается на кухню.

Уверена, она догадывается, что между нами что-то было. Позавчера я зашла на кухню, а Джонни уже сидел там, и напряжение между нами можно было ножом резать. Роза ничего не сказала, но я знаю, что она очень тактична и не лезет не в свое дело.

Осторожно поднимаюсь по ступенькам и стучу, прежде чем войти.

Джонни сияет, увидев чашку, но тут же вновь потухает, понимая, кто именно ее принес.

— Просто оставь ее на столе, Мег. — Он отворачивается.

Я делаю, как он сказал.

— Мне нужно утрясти с тобой расписание. — Пытаюсь говорить спокойно, но чувствую себя не в своей тарелке. Дел скопилось немало, потому что я старалась не беспокоить Джонни чаще, чем это необходимо.

— Давай. — Он не смотрит на меня, сосредоточившись на гитаре.

— Ты записан к зубному…

Он подцепляет пальцем струну.

— К зубному…

И опять.

Я не теряю надежды:

— Итак, ты записан к зубному завтра на полчетвертого. Джонни, ты можешь на минуту прекратить настраивать гитару?

Он прекращает и обиженно глядит на меня.

— Так вот, к зубному…

— Да понял я, понял, — обрывает меня он. — Еще что?

— В среду в полдень ланч с Квентином.

— Хорошо.

— Еще я организовала приватный просмотр коллекции Марвина Стейтли. В четверг утром подойдет?

— Что еще за Марвин Стейтли? — хмурится Джонни.

— Художник. Помнишь, лысый такой? С бородкой? В очках? — перечисляю я, не видя на его лице проблесков узнавания. — Ты говорил, что хотел бы купить кое-какие его картины, когда позавчера увидел его по телику.

— Ладно. Это все?

— Э-э…

— Ты можешь…

— Закрыть дверь с той стороны? Да, Джонни. — В моем голосе слышны раздраженные нотки. Поворачиваюсь к выходу, но останавливаюсь на полпути. — Вообще есть еще одно дело.

Он с опаской на меня смотрит. Рассказываю ему про презентацию и вижу на его лице облегчение, что я не завела разговор про Дейлс. Зря беспокоится, я вовсе не намерена поднимать эту тему.

— Я и сам думал пойти, — наконец выдает он.

— Ой. Это проблема?

— Нет, наверное.

— Значит, будет нормально, если я пойду?

— Ага.

— Попросить Дейви забрать нас обоих? — с надеждой спрашиваю я.

— Нет, я поеду на байке.

«По крайней мере он не будет пить», — успокаиваю я себя по пути обратно в кабинет к новым сообщениям на Майспейсе.

Когда я приезжаю, Китти уже там. Идя мне навстречу, она перехватывает официанта с полным подносом канапе.

— Как ты вовремя! — восклицает она. — Налетай.

Официант прищуривается.

— Нет, спасибо, я не голодна.

— Не голодна? — хмурится Китти. — Это же канапе! Для них всегда место найдется!

— Нет, я правда ничего не хочу.

С самого возвращения в Америку я почти не ем. Даже к «эмэндэмс» с арахисом охладела.

— Ох. — Китти расстроена. — Тогда я съем парочку.

Официант нетерпеливо ждет, пока она определяется с выбором, и тут же отходит к стайке худющих блондинок.

— Итак! — переключается на меня Китти, дожевав канапе. — Рассказывай, что случилось!

Я неуверенно озираюсь по сторонам.

— Что ты слышала?

— Ну, в газетах кучу всего понаписали. Билл все твердил, что местонахождение Джонни не подлежит огласке, и так и не раскололся.

Не говорю ей, что о местонахождении Джонни не знал даже Билл. Не то чтобы он кому-либо в этом признался — терять лицо никому не хочется.

— Чарли все настаивала, что он в какой-то реабилитационной клинике в Таиланде, но мне что-то смутно верилось…

— Когда это ты видела Чарли?

— На новогодней вечеринке Айлы.

— Ты туда ходила? — ахаю я.

— Только потому, что Род попросил. Так что, она права? Он был в Таиланде?

— Нет, — фыркаю я. — Мы ездили в Дейлс.

— Не слышала о такой. — Китти склоняет голову набок.

— Это не лечебница. — Силюсь не улыбнуться. — Просто городок на севере Англии.

— Погоди. — Она касается моей руки. — Ты сказала «мы». Ты тоже с ним ездила?

— Да, — неохотно киваю я. — В реабилитационный центр он бы не поехал, поэтому я увезла его в тихое место подальше от всей этой кутерьмы.

— Ничего себе, — вытаращивается на меня она и с надеждой спрашивает: — Можешь рассказать, что там происходило?

— Нет, — с напускным сожалением отвечаю я, жутко благодарная пунктам о конфиденциальности в договоре и тому факту, что Китти о них в курсе.

— Жалко, — вешает нос подруга.

— Как Род?

— Нормально, — вздыхает Китти, явно все еще думая о Джонни.

— А Чарли? Как у нее дела?

— Да все так же. Хотя я слышала, что Айла переезжает в Великобританию к своему новому парню.