Да и не важно. Похоже, Лола решилась.

Джонни встает на колени, проделывая это в миллион раз круче, чем давеча мы с Кристианом, и ползет ко входу, пока Лола разувается. Он протягивает ей руки и нежно помогает забраться внутрь. Она не смеется, как мы, и не выглядит неуклюжей, когда влезает.

От нее мне становится не по себе.

— Ложись в середину возле меня, — предлагает Джонни.

— Нет, лучше посижу возле стенки, — отказывается она, отползая — черт подери, в самом деле очень сексуально — в сторону и поворачиваясь к нам лицом. Джонни следует за ней и устраивается рядом.

— Как тебе Лос-Анджелес? — интересуется Лола у Кристиана. — Бывал здесь прежде?

— Частенько, — отвечает он.

— Никак от тебя не избавлюсь, чувак! — шутит Джонни.

Лола не улыбается.

— Давно работаешь на Джонни? — спрашивает меня она.

— Всего полторы недели, — отзываюсь я.

— Удачи, — сухо желает она.

— Эй! — Джонни шлепает ее по бедру. — Хватит уже. Видела концерт?

— Нет. Репетировала с группой.

Он шутливо сужает глаза, но, могу поклясться, здорово огорчается.

— Лола — вокалистка «Призраков», — объясняет он нам с Кристианом.

— А-а, — под впечатлением кивает Кристиан. — То-то твое лицо показалось мне знакомым. Слыхал некоторые ваши песни. Очень круто.

— Спасибо, — откликается она. — Приходи в следующий раз на концерт.

— С удовольствием, — произносит он.

— И ты тоже, — обращается ко мне она. — В любое время.

— Отлично! — излишне восторженно восклицаю я. Не слишком ли наигранно прозвучало?

Джонни хохочет.

— Ты такая прикольная, Мег, — замечает он, качая головой. — Ты фиг узнаешь песни «Призраков», даже если они выпрыгнут из колонок и бабахнут в тебя из базуки.

Вспыхиваю от ярости.

— Это несправедливо, — выступает Лола в мою защиту. — Мы даже не были за границей...

— Да побывай вы там, Мег вряд ли бы об этом узнала. Она тащится от Кайли.

— Кайли крутая, — безразлично реагирует Лола. — Ничего плохого тут нет.

Хм-м, может, она все же не такая уж и вредная.

— Здесь курят? — осведомляется она.

— Без понятия, — отзывается Джонни, но роется в карманах и достает смятую пачку сигарет. Он предлагает ей одну, но Лола отказывается.

— У меня самокрутки.

— Как хочешь, — отвечает Джонни, вытряхивает сигарету и засовывает ее в рот. Она свешивается с нижней губы, когда он поворачивается прикурить самокрутку Лоле. Потом поджигает свою и убирает зажигалку вместе с пачкой обратно в карман.

Наблюдаю за Лолой, пока она курит. Темно-красный маникюр на коротких ногтях. Педикюр того же цвета. Стройные загорелые ноги, короткое платье из серебристого металлика с поясом вокруг талии.

Понимаю, что слишком пристально ее разглядываю и быстро отвожу глаза, надеясь, что она ничего не заметила.

— Наверное, я уже скоро домой, — бормочет мне Кристиан. — Ты тоже? Сэкономим Дейви две поездки.

— Чувак, ты ведь не об отъезде говоришь? — стонет Джонни, подслушав разговор.

— Да, я готов уже ехать домой.

— Эй, эй! — У одного из входов появляется Билл. — Неужели здесь вечеринка? Место для малыша найдется? — Он усмехается, похлопывая руками по пухлому животу.

В самом деле не хочется расставаться с Кристианом. Но не уверена, что готова уехать отсюда.

Кристиан выбирается наружу и оглядывается.

— Ты остаешься?

— Э-э... — Приглядываюсь к Джонни, который поворачивается лицом к Лоле. Чувствую только, что буду лишней, если останусь. — Нет, я пойду.

Когда я выбираюсь из кровати, немногие задерживают на мне взгляды. Большинство таращатся на Джонни. И Лолу, насколько понимаю. Фанатки тоже стоят рядом и выглядят теперь побитыми собаками. Во мне поднимается волна жалости. Не думаю, что они получат то, за чем пришли. По крайней мере не сегодня. Хотя я могу и ошибаться. Я ведь до сих пор не знаю Джонни.

К черту плавание. И к черту хлопья. Да здравствует ибупрофен! И побольше!

Да, у меня сильнейшее похмелье. И о чем я только думала? Виски, пиво, шампанское… Ой! Тошнит от одной лишь мысли об алкоголе.

Вчера ночью мы вернулись домой после трех. А в шесть позвонил Джонни и попросил заказать ему люкс в «Стэндарде». Мои глаза горели, словно в них закапали уксуса, так что я снова легла спать. Сейчас на часах десять, и я только что проснулась. Не знаю, как сегодня буду работать.

Каким-то чудом умудряюсь спуститься в кухню. От радостного голоса Розы у меня начинает болеть голова, однако сваренный ею кофе спасает положение. Я иду в кабинет и начинаю читать электронную почту.

Спустя час появляется Кристиан.

— У тебя тоже голова трындец как раскалывается? — спрашивает он.

— Да. Знаешь, что? — смеюсь я. — Я в жизни не встречала человека, который бы так много сквернословил.

Кристиан было усмехается, но тут же морщится.

— Ай, не смеши меня. Я раньше работал в редакции журнала, где все матерились как сапожники, — объясняет он. — Мое самое любимое ругательство – пи…

— А-а-а! Не смей его произносить!

Кристиан хмыкает в ответ на мой возглас.

— Да, моя девушка тоже его не выносит.

Я улыбаюсь.

— Ты уже собрался?

— Ага. То есть я и не распаковывался, — признается он. — Я для этого слишком ленив.

— Джонни переночевал в «Стэндарде», — говорю я ему.

— Правда? — Кристиан одаривает меня понимающим взглядом. — Значит, мы с ним уже можем и не пересечься. Я еще зайду попрощаться перед отъездом. Пойду позвоню Джонни.

Он довольно долго не возвращается, но в итоге появляется с блокнотом в руках.

— Он в порядке? — спрашиваю я.

— Слегка помят. Не думаю, что он появится в ближайшее время. Ну ладно, малыш, береги себя. — Кристиан обходит мой стол, раскрыв руки. Я встаю, и он тепло меня обнимает. — Не позволяй этому звездуну тобой помыкать. Если что, будет отвечать передо мной. — Он улыбается, глядя на меня сверху вниз, потом лезет в карман, достает бумажник, раскрывает его и выуживает визитку. — Тут мои телефоны и адрес электронной почты. Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится.

— О, спасибо, — благодарю я.

— Я серьезно, — настаивает он. — Все, что угодно. И насчет Джонни я тоже серьезно. Не позволяй ему третировать тебя. Сохраняй благоразумие. Не дай себя затянуть в вонючее болото шоу-бизнеса.

— Не беспокойся, не дам.

Раздается звонок у входной двери.

— Это за мной. Будь здорова. Скоро увидимся! — Он наклоняется, еще раз быстро меня обнимает и покидает кабинет. Я слышу, как он прощается с Розой и уходит.

Мне становится на удивление грустно. Этот дом без него уже не будет прежним.

О нет! Я же забыла купить ему проспоренные конфеты! Значит, в следующий раз.

День ползет медленно. Теперь я лучше понимаю, какие издания Джонни уважает, а каких следует избегать. Журналисты звонят насчет вчерашнего концерта, и у меня получается определить, на просьбы о каких съемках и интервью ответить предварительным согласием, а какие вежливо отклонить.

В шесть часов раздается звонок от самой звезды.

— Привет! — здороваюсь я. — Как дела?

Его голос скрипит как наждачная бумага.

— Ты не могла бы заказать мне в номер яичницу с беконом? И поменять полотенца тоже бы не помешало.

— Конечно. Хочешь остаться там еще на одну ночь?

— Нет, я скоро буду дома. Будь добра, пришли сюда Дейви к восьми.

— Считай, уже сделано.

— Спасибо. — Он вешает трубку.

В результате в этот вечер он приезжает домой только в десять, заставив Дейви прождать его два часа. Я с трудом держу глаза открытыми, но не отправляюсь спать на случай, если Джонни захочет, чтобы я разогрела ему что-нибудь из заботливо приготовленного Розой.

— Нет, Мег, ничего не нужно. Я собираюсь лечь пораньше, — говорит он, нетвердыми шагами поднимаясь по лестнице, по-прежнему во вчерашней одежде, к которой добавились темные очки. Я с нетерпением провожаю его взглядом и вскоре после этого сама заваливаюсь спать.