Стихийник недоверчиво хмыкнул. Сказанное звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.
- Думаешь я тебе поверю? Как только я выйду за дверь, ты тут же сбежишь, - озвучил он вслух свои сомнения.
- Если бы я хотела сбежать, то сделала бы это задолго до твоего возвращения.
Сказав это, Элис отошла от ванны, и присела на кровать. Наблюдавший за поведением своей гостьи Финнеас признал, что девушка либо лучшая актриса в мире, либо действительно говорит правда.
- Почему? Неужели ты действительно этого хочешь? – зачем-то спросил он, вместо того чтобы сломя голову бежать за книгой.
- Нет, но это и не важно. Главное что этого хочешь ты. Так пусть хотя-бы один из нас получит то, чего хочет.
Финнеас не стал говорить, что променял бы магическую силу, и стал бы обычным человеком, в обмен на расторжения договора Северина со Старейшинами, и молча вышел за дверь. Стихийник опасался, что к тому моменту, когда он вернётся обратно с заклинанием, Элис может передумать о своём решении, а потому очень спешил. Впрочем, опасения мага не подтвердились. Когда будущий граф Редбоун вернулся в гостевую комнату, Элис по-прежнему сидела на кровати и смотрела перед собой, не удосужившись даже одеться.
Повторный обряд проходил практически так же, как и в прошлый раз, только теперь, когда душа Элис вновь стала целой, никаких проблем не возникло. Пару вновь окутало приятное тепло, и ощущение, будто они парят над землёй. Пребывающий в состоянии эйфории Финнеас и сам не понял что произошло. Секунду назад они просто стояли рядом, и касались друг друга ладонями, а сейчас он прижимал обнажённую девушку, с которой сползло полотенце, к себе. В тот момент стихийнику казалось, что если он отпустит Элис, то лишиться части самого себя, как если бы ему вдруг отрубили руку до самого локтя. Нечто подобное испытывала и прижимающаяся к Финнеасу Элис. Ощущение единения исчезло, словно насланный морок, едва обряд подошёл к концу. Смущённая Элис тут же освободилась из объятий Финнеаса, а стихийник сделал несколько шагов назад, и отвернулся. Стоя к девушке спиной, стихийник услышал как она отошла к кровати, и услышал шорох одежды, которую усердные служанки успели привести в порядок.
- Я готова. Можёшь приступать, - донёсся до Финнеаса голос Элис, закончившей застёгивать пуговицы на своей рубашке.
- Приступать к чему? – не понял стихийник.
- К отправке в лимб. Ты ведь именно это собирался сделать, так что давай, не затягивай, - незамедлительно ответила Элис, протягивая будущему графу руку.
Не смотря на показное спокойствие, Финнеас уловил в голосе девушки некоторую нервозность. Элис хотела, чтобы всё это поскорее закончилось, и стихийник был готов пойти ей навстречу. Взяв девушку за руку, и посмотрев ей в глаза, Финнеас натянуто улыбнулся. Стихийник хотел что-то сказать напоследок, но так и не подобрав нужных слов, молча переместился в лимб вместе с Элис.
Интерлюдия - 6
Интерлюдия 6
“Скоро всё закончится. Я вернусь прежде, чем ты успеешь по мне соскучиться”.
Именно так прозвучали последние слова, которые Агнари услышала от своего супруга.
После победы над отрядом Рихтера и зачистке Джерайна новоиспечённый герцог Вейнсмор сдержал данное Джерису обещание, и принёс клятву верности Совету. В свою очередь главы магических гильдий назначили Гилберта командиром отряда боевых магов. Под давлением мужа Агнари всё же согласилась покинуть Джерайн, и перебраться в Калидус, не представлявший особой ценности для Тэйвена и его соратников. С тех пор прошло семь долгих месяцев, и множество ожесточённых боёв, однако война с безумным колдуном, решившим подчинить себе весь континент, была далека от завершения. Инициатива то и дело переходила из рук Совета к Тэйвену и обратно, пока в войну не вступило соседнее королевство.
Правитель Виндхейма Лериус Второй не испытывал особой любви к своим соседям, и строил амбициозные планы, касающиеся обескровленной Империи. Король планировал сохранять нейтралитет ровно до того момента, пока одна из сторон не одержит верх, а затем нанести внезапный удар по ослабленным победителям. Лериус рассчитывал расширить своё королёвство за счёт земель Мецерской Империи, однако его планам не суждено было сбыться. Была ли это обычная глупость, либо же излишняя самоуверенность, но Тэйвен, так и не одержавшей полной победы над Советом, решил воевать сразу на два фронта, и отправил своих соратников в Виндхейм. Отряды тёмных колдунов и вампиров разорили приграничные земли, разрушили несколько городов и деревень, а затем вступили в бой с королевской армией. Защитники Виндхейма одержали победу в бою, однако эта победа оказалась пирровой.
(ПРИМЕЧЕНИЕ: Пиррова победа – победа, доставшаяся слишком высокой ценой; победа равносильная поражению)
Сторонники Тэйвена не стали продолжать продвижение вглубь королевства, а отступили, понеся относительно небольшие потери, в то время как Лериус потерял в бою два десятка магов, и лишился четверти своей армии. Первая же стычка с приспешниками Тэйвена послужила для короля хорошей встряской. Лериус осознал, что сильно переоценил свои силы, и что после уничтожения Совета тёмный колдун бросит все силы на его королевство. В тот же день король Виндхейма отправил в Джерайн послов, с предложением о заключении союза в борьбе с Тэйвеном. Временный Совет принял данное предложение без малейших колебаний.
Стоило Мецерской Империи объединиться с Виндхеймом, как удача, ранее сопутствующая Тэйвену, повернулась к тёмному колдуну спиной. Войска временного Совета начали теснить сторонников Тэйвена, а большая часть поддерживающих тёмного колдуна вампиров вернулась обратно в Арвест. Сражающийся на передовой Гилберт не часто виделся с супругой, но когда узнал, что у той начались схватки, тут же вернулся домой. Роды были тяжёлыми и изнурительными. Не окажись рядом целителя, Агнари могла бы их и не пережить. Как и предсказывал Брин, его дочь родила близнецов – мальчика, которого назвали Кристианом, и девочку, получившую имя Рейна. Гилберт вознёс молитву Светлейшему, за то, что его жена и дети остались живы. Не смыкая глаз, он провёл всю ночь у постели ослабленной супруги, а на утро покинул Калидус, пообещав Агнари, что скоро вернётся. Увы, герцогу не удалось сдержать своё обещание.
Объединённая армия, возглавляемая лично Джерисом, решила нанести решающий удар по Тэйвену, взяв штурмом цитадель в горах. Но то, что должно было стать триумфом, обернулось трагедией. Слишком поздно до Джериса дошло, что Тэйвен специально сыграл с Советом в поддавки. Сделано это было для того, чтобы вдохновлённые последними победами враги бросили на него все свои силы. Джерис не ждал лёгкой победы, но и к тому, что под стенами башни развергнется ад, оказался не готов.
Меньше всего глава гильдии тёмной магии ожидал, что его людям придётся сражаться не только с Тэйвеном, но и с самой башней, наделённой огромной силой и собственной волей. Разрушительные тёмные волны обратили в прах треть наступающих. Не окажись в рядах армии Джериса светлых магов, сумевших объединить силы, и выставить очень прочный защитный барьер, погибших было бы значительно больше. Однако одними лишь тёмными волнами всё не ограничилось. Вокруг башни открылись десятки порталов, из которых на свет божий выползли сотни ужасных тварей, призванных Тэйвеном из Бездны. Равного боя не было – была резня. Твари из Бездны не только превращали своих врагов в сплошной месиво, но также похищали души повержнных врагов, и утаскивали их в своё измерение. Армии Совета какое-то время удавалось удерживать позиции, но после того как Башня вновь ожила, и в ход вновь пошли тёмные волны, стало очевидно, что битва проиграна.
Преследуемые смертоносными тварями бойцы обратились в бегство. Среди тех, кому посчастливилось выжить, оказался и Гилберт. Герцог до последнего прикрывал отход своих людей, и уже был готов воспользоваться телепортацией, но пропустил удар со спины, нанесённый лично Тэйвеном. Тёмный колдун прекрасно знал кто лишил жизни его ученика, поэтому выбор жертвы не был случайным. Брошеное колдуном копьё из красной кости пробило тело Гилберта насквозь. Рана была серьёзной, и окажись рядом с герцогом адепт света, Гилберта удалось бы спасти. Увы, целителя поблизости не оказалось. Истекающий кровью герцог всё же успел телепортироваться обратно в поместье, чтобы умереть на глазах у жены, вышедшей в сад вместе со своей дочерью.
