Довольный услышанным, Северин отпустил слугу, жалея о том, что не видел выражение лица Шаноа, когда карета прибыла на место.

Островитянка ожидала, что её везут в тюрьму, и очень удивилась, когда карета остановилась рядом с небольшим домиком на берегу озера. Спустившийся на землю кучер пояснил, что теперь этот домик принадлежит Шаноа, и передал ошарашенной островитянке кошель с монетами, который девушка хоть и не сразу, но всё же взяла.

Непосвящённому человеку могло показаться, что таким образом граф просто избавился от надоевшей любовницы, напоследок бросив ей щедрую подачку, и был бы прав, окажись Шаноа какой-нибудь обедневшей аристократкой, а не бывшей рабыней. Это была не столько подачка, сколько сделанный от чистого сердца подарок. Северину было необходимо убрать островитянку с глаз долой, и сделать это прежде, чем вернётся его брат. Он понимал, что Финнеас, которому было суждено стать следующим графом Редбоун, едва ли простит служанку, пытавшуюся отправить его на тот свет. Вместе с тем Северин хотел дать Шаноа возможность вновь начать жизнь с чистого лица, а сделать это было намного проще, имея собственное жильё и внушительную денежную сумму.

Узнай посторонние о том, как граф “наказал” свою любовницу, его бы обвинили в малодушие и излишней мягкости, однако Северин верил, что поступил правильно. Верил он и в то, что из Финнеаса получится хороший граф Редбоун. Если только сомнительные решения и непоколебимая уверенность в том, что он всё делает правильно, намного раньше не доведут его неугомонного брата до могилы.

***

Добраться до Шезара до рассвета у Финнеаса и Элис не получилось. Они не были опытными солдатами, привыкшими к долгим изнурительным переходам, а потому не смогли всю ночь шагать по пустыне без остановки. После восхода солнца измучённые путешественники ещё минут тридцать бродили по пустыне, с трудом забрались на вершину высокого бархана, и наконец-то увидели вдалеке заветный город. Выбившаяся из сил Элис облизала пересохшие губы, и рухнула на колени. Финнеас чувствовал себя ненамного лучше, но на ногах пока держался. Не говоря ни слова, стихийник открутил крышку, и протянул своей спутнице последнюю флягу, на дне которой ещё осталось совсем немного воды.

- Спасибо, - ответила Элис тихим голосом, почти шёпотом.

Дрожащей рукой поднёся флягу ко рту, девушка допила всю оставшуюся воду. Двух жалких глотков оказалось недостаточно, чтобы утолить жажду, и сил для последнего рывка, длиной в полкилометра, нисколько не прибавилось.

- Я больше не могу, - проговорила Элис усталым голосом, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба.

- Можешь. Поднимайся. До города буквально рукой подать, - попытался подбодрить свою спутницу Финнеас.

Элис сокрушённо вздохнула, кое-как поднялась с колен, но сразу же потеряла равновесие, рухнула на песок, и кубарем покатилась вниз с бархана. Бросившийся вслед за девушкой Финнеас быстро достиг подножия бархана. Склонившись над стонущей Элис, стихийник аккруратно перевернул её на спину, а затем взял на руки и направился в сторону города.

- Отпусти меня. Я и сама могу идти, - вяло запротестовала девушка.

- Что-то не очень верится, - ответил Финнеас, пресекая неуклюжие попытки Элис подняться на ноги, и самостоятельно продолжить путь до Шезара.

Стихийник и сам с трудом держался на ногах, но продолжал упрямо идти вперёд. Не знающее пощады солнце светило ему прямо в лицо, а ручьём стекающий со лба пот застилал глаза. Быстро заметив, что её спутник и сам находится в полуобморочном состоянии, Элис перестала вырываться из его рук.

- Я ценю что ты делаешь, но со мной действительно всё в порядке. Я могу идти дальше и сама, - вежливо проговорила она.

- Точно сможешь? – счёт нужным уточнить Финнеас.

Несмотря на то, что Элис весила всего ничего, нести её на руках было совсем не просто. Однако признаваться в этом измождённый трудным переходом стихийник не торопился.

- Точно. Если мне вдруг станет плохо, я сразу же дам об этом знать, - заверила Элис своего спутника.

Финнеас поставил девушку на ноги, и дальше Элис пошла уже своим ходом. Приближаясь к городу, девушка вдруг резко остановилась, увидев впереди призрак молодой Агнари.

- Что случилось? Тебе плохо? – настороженно поинтересовался Финнеас, решив, что временная заминка вызвана ухудшением самочувствия его спутницы.

Вместо ответа Элис подняла руку, и указала пальцем на призрачную девочку. Финнеас посмотрел в указанном направлении, но никого не увидел. Агнари же махнула Элис рукой, после чего обернулась, и побежала в сторону города, и внезапно исчезла. Никаких следов на песке, естественно, не осталось.

“Одно из двух. Либо это галлюцинация из-за сильной жары, или чёртового призрака вижу только я”! – подумала Элис, а вслух сказала:

- Да нет, ничего. Видимо показалась.

Озвученная отговорка прозвучала не слишком естественно, однако уставший маг не обратил внимания на интонацию своей спутницы, и пара продолжила идти вперёд. На подходе к Шезару пришедшую из пустыни пару встретили не слишком дружелюбно настроенные стражники, которые поначалу не хотели пускать чужаков в город. Из разговора с ними Финнеас узнал, что в городе уже не первый день свирепствует лихорадка, уже успевшая прикончить несколько десятков человек. Стихийник мысленно чертыхнулся, и продолжил настаивать на том, чтобы их пустили в город. Чувствуя, что даже простенькое колдовство отнимет у него последние силы, Финнеас предпочёл распрощаться с медяками, оставшимися у него после посещения фактории. Получив от мага деньги, стражники перестали чинить путешественникам препятствия, и пара вошла в город.

При ближайшем рассмотрении Шезар оказался ещё большей помойкой, чем Шаддар. Стоило Элис и Финнеасу отойти от ворот на значительное расстояние, как они тут же оказались в лабиринте из трущоб. Решив отдохнуть в тени, измученная пара устроилась под навесом между домами. Запашок на улице стоял не слишком приятный, а шнырющие по трущобам горожане смотрели на чужаков с неприкрытым негодованием, однако Финнеаса и Элис в данный момент всё это совсем не волновало. Молча сидя в тени, парочка восстанавливала силы после длительного перехода через пустыню. Отдых был прерван вышедшим на улицу полуголым бородатым здоровяком, который начал что-то торопливо бормотать, сердито размахивая руками.

- Что ему надо? – спросила Элис у Финнеаса, так как сама не поняла ни слова из сказанного.

- Он думает, что мы больны, и требует убираться отсюда подобру-поздорову, - перевёл стихийник речь горожанина.

- Да пошёл он сам! - сердито проворчала Элис.

Тем не менее девушка не стала демонстрировать грубияну свои силы, а медленно поднялась на ноги. Финнеас последовал её примеру. Чувствуя, что теперь может колдовать без вреда для здоровья, стихийник призвал двух воздушных элементалей. С их помощью пара в мгновение ока выбралась из трущоб на просторную улицу, и без особого труда смогла отыскать святилище желаний, возле которого собралась толпа людей.

В основном это были подхватившие лихорадку бедняки, а также люди, лишившиеся близких из-за распространившейся по городу смертельной болезни. Собравшихся объединяло одно – все они надеялись проникнуть в святилище, и попросить Хранителя исполнить их самые сокровенные желания. Однако вышедший на улицу верховный жрец отказывался пропустить желающих внутрь, и требовал, чтобы люди разошлись по своим домам. Подобное заявление поначалу вызвало недоумение, быстро переросшее в гнев. Разгневанная толпа непременно разорвала бы жреца на куски, не будь бритоголовый мужчина в сером балахоне стихийным магом. Мастерски владевшему магией огня мужчине ничего не стоило обратить всех собравшихся в пепел, но жрец ограничился тем, что призвал двух огненных элементалей, принявших облик четырметровых гигантов. Даже самые отчаявшиеся горожане не осмелились приближаться к огненным исполинам, предпочитая осыпать жреца отборными ругательствами с почтительного расстояния.

У пробиравшегося сквозь толпу Финнеаса было огромное желание воспользоваться магией, чтобы самому разогнать недовольных. Бесцеременно расталкивая горожан, и получая за это неслабые тумаки и проклятия в свой адрес, стихийник всё же добрался до огненных гигантов. Обернувшись, и заметив, что его спутница всё же умудрилась потонуть в этом живом море, стихийник мысленно чертыхнулся, поднял руку вверх, и выпустил в небо молнию. Раззадоренная толпа тут же притихла, небезосновательно опасаясь, что эта молния была лишь предупредительной.