В ответ на похвалу и без того хмурый Северин помрачнел ещё больше.

- Я не знаю что ты задумал, но сейчас самое время остановиться.

- Почему именно сейчас? – уточнил Финнеас.

- Прошлой ночью я встретился со Старейшиной. Он прикончил напавших на меня вампиров, и…

- Что? На тебя напали? Как выглядели эти вампиры? Что им было от тебя нужно? – перебил графа встревоженный Финнеас.

Северин сокрушённо вздохнул.

- Проблема не в них, а в тебе. Иногда у меня складывается впечатление, что мы разговариваем на разных языках. Я говорю тебе одно, а ты слышишь совершенно другое, - проговорил граф усталым голосом.

- О чём ты? Я ведь хочу помочь тебе! – возразил Финнеас.

- Зато я не хочу, чтобы ты мне помогал. Старейшина чётко дал понять, что уничтожит любого, кто попытается вмешаться в мою судьбу. Пойми наконец, что всё было предрешено с самого начала. Ничего нельзя изменить. Моя жизнь подходит к концу, но твоя ещё впереди. Приказывать тебе нет смысла, поэтому прошу тебя как брата – остановись, пока не поздно!

Тирада Северина привела Финнеаса в смятение. Не привыкший считаться с чужим мнение маг по достоинству оценил иронию судьбы. Родная мать была готова без малейших колебаний отправить его на верную смерть ради постороннего человека, в то время как Северин, напротив, всячески пытался отговорить брата от необдуманных поступков. И это при том, что на самом деле никакого родства между ними не было. По-настоящему родными двух людей дела искренняя забота друг о друге, а не общая кровь. Но даже осознав это, Финнеас не был готов свернуть с намеченного пути.

- Ты выбрал не самое подходящее время, так что давай вернёмся к этому разговору чуть позже. Ка… какой-то негодяй похитил Элис. Я должен как можно скорее найти её, но для этого мне нужна твоя помощь. Я ведь могу на тебя рассчитывать? – поспешил стихийник сменить одну важную тему на другую.

- Конечно. Что случилось?

- Это долгая история, а у меня мало времени. Мне необходимо встретиться с магом, создавшим для тебя проекцию. Договорись с ним провести ещё один ритуал поиска, а затем сообщи мне место встречи. Будет лучше, если этим местом окажется любой из городов Мецерской Империи, в котором есть стационарый портал.

- Хорошо. Если это действительно поможет тебе освободить девушку, я обязательно с ним договорюсь.

- Спасибо.

- Пока не за что. Оставайся на этом самом месте и никуда не уходи. - сказал Северин на прощание, а затем растворился в воздухе.

Долго ждать ответа Финнеасу не пришлось. Переговоры с магом заняли у Северина не больше трёх минут. Не став погружать графа в транс, маг, оказавшийся тучным мужчиной средних лет с тёмными волосами, сам воспользовался проекцией, и сообщил стихийнику место будущей встречи. Стоило только магу исчезнуть, как Финнеас развернулся, и быстрым шагом побрёл обратно к дому виконта.

***

После короткого общения с Брейком Элис как могла пыталась приободрить себя. Девушка не могла понять как здесь оказалась, и чего ей ждать в дальнейшем. Стараясь не обращать внимания на урчание в животе, Элис наощупь добралась до кровати в углу своей камеры и легла.

В ту же секунду память Агнари вновь дала о себе знать, и девушку посетило очередное видение. Узница переместилась из сырой камеры в какую-то тёмную, но при этом уютную комнату. Занавески были плотно закрыты, от чего в комнату совсем не проникал солнечный свет, однако “Элис” это совсем не волновало. Она лежала на кровати, и безучастно смотрела в потолок. Элис не просто видела глазами Агнари, но и чувствовала всё то, что чувствовала в тот момент давно умершая колдунья, а именно невыносимую боль и отчаяние. Гостья из другого мира не знала что стало причиной подобного надлома, но что бы ни произошло с Агнари, это её полностью сломало.

Из прошлого в настоящего Элис вернул звук отпираеющейся двери. Девушка было решила, что тюремщики наконец-то решили её покормить, однако вошедший в камеру надзиратель держал в своей руке не миску с едой для пленницы, а бронзовый подсвечник. Закрыв за собой дверь, и поставив подсвечник на пол, Одрик достал из-за пояса нож. Элис испуганно вздрогнула.

- Держи язык за зубами, и постарайся меня не злить, если не хочешь чтобы я исполосовал твою прелесную мордашку, - с ходу заявил толстяк.

- В чём дело? – спросила испуганная девушка, не понимая что задумал надзиратель.

- Догадайся, - ответил толстяк с противной похотливой улыбкой.

Девушка побледнела, разгадав намерения визитёра. Глядя расширившимися глазами на приближающегося толстяка, Элис схватила подушку, и швырнула её в Одрика, а затем попыталась забраться под кровать. Однако подскочивший надзиратель успел схватить её за ногу, и вытащить обратно. Подтянув брыкающуюся девчонку к себе поближе, толстяк попытался стащить с неё штаны вместе с бельем, от чего Элис начала сопротивляться ещё яростнее. После неудачной попытки заехать толстяку по самому уязвимому месте, Элис резко подалась вперёд, и попыталась выцарапать надзирателю, всё-таки сумевшему стащить с неё штаны, глаза.

Однако царапины не уняли пыл насильника, а наоборот, лишь раззадорили его. Приспустив штаны, Одрик сначала отвесил Элис звонкую почёщину, от которой у девушки посыпались искры из глаз, а затем развёл ноги жертвы в разные стороны, и прижал её руки крепко к полу. Не имея возможности ни оттолкнуть надзирателя, ни врезать по его мерзкой физиономии, отчаявшаяся девушка впилась зубами в запястье насильника, и прокусила его до крови. Стиснувший зубы Одрик тут же отдёрнул руку, и замахнулся для очередного удара, однако выбросившая обе руки вперёд Элис схватила надзирателя за лицо. Действуя не столько осознанно, сколько инстинктивно, девушка не стала пускать в ход ногти, а посильнее надавила большими пальцами на глаза толстяка. Рискуя ослепнуть, надзиратель тут же подскочил.

Воспользовавшись этим, Элис со всей дури заехала ему ногой в пах. Согнувшийся в три погибели насильник схватился двумя руками за ушибленное место, и начал жадно хватать ртом воздух. Однако чудом избежавшей изнасилования девушке этого показалось мало. Дотянувшись до болтающихся в районе колен штанов надзирателя, Элис выхватила нож, и всадила его в правую ногу Одрика по самую рукоятку, а затем провернула оружие в сторону. Взвывший от боли толстяк попытался схватить девушку за запястье, однако Элис успела отдёрнуть руку назад. Подхватив с пола штаны, и закинув их себе на плечо, резко поднявшаяся на ноги девушка рванула к выходу.

Однако открыв дверь, и выбежав из камеры, несостоявшаяся жертва насилия тут же наскочила на Брейка. Бывший солдат грубо оттолкнул пленницу, от чего Элис неуклюже рухнула на пятую точку. Осознав, что сбежать не удастся, девушка начала торопливо отползать назад, опасаясь, что Брейк довершит то, что не удалось сделать его подчинённому. Однако убийственный взгляд здоровяка был устремлён не на пытавшуюся сбежать девушку, а на стонущего от боли Одрика.

- Ты что творишь, придурок? Совсем рехнулся? – рявкнул Брейк.

Ранненный толстяк начал что-то неразборчиво лепетать в своё оправдание, однако здоровяк не стал его слушать. Быстро подойдя к Одрику, Брейк тут же прижал его к стене.

- Ты спрашивал разрешение у Гарта? Он разрешил тебе пользоваться девчонкой? – грозно спросил здоровяк.

- Нет, но…

Сильный удар в живот не дал надзирателю договорить. Вслед за ним последовал мощный удар в челюсть, лишивший толстяка двух зубов. Брейк запросто мог избить провинившегося подчинённого до полусмерти, но ограничился тем, что схватил его за шкирку, и вышвырнул за дверь. Бросив брезгливый взгляд на впавшую в оцепенение девушку, здоровяк забрал подсвечник, и вышел из камеры.

Через непродолжительное время Брейк всё же вернулся, и принёс узнице еды и воды. Не до конца отошедшая от шока Элис какое-то время игнорировала оставленную на полу рядом с дверью миску, и лишь спустя полчаса после ухода здоровяка притронулась к еде, в один миг опустошив миску, что оказалось весьма полезно, так как вместе с голодом начал отступать и страх.