«Земля зимой – огромный белый заяц…» Земля зимой – огромный белый заяц, прядающий полосками ушей; он в собственном дыханье замерзает, выкусывая звезды, словно вшей. Земля зимой – принцесса в горностаях, с румянцем на обветренных щеках. Она щетиной льдинок обрастает, Сухие листья вновь перелистав. Но кроме белых – разных красок полно… Смотри! вот янтари – пролитым у забора квасом – собачьей капелькой мочи. И канарейкой яркой – лыжный след срывается с горы, перекрывая отсветов розовых уютный свет и кружево кусков коры кровавой. И на Земли ребристом крае краснеют два обломка льда: как будто бы огромный заяц ранен или принцесса тает со стыда. «Ты – переписчик мой, небрежною лакуной…» Ты – переписчик мой, небрежною лакуной Перекосивший замысел стиха, Задуманного вечером безлунным, Когда рука еще была тиха И не кричала, языком тяжелым, Перо ворочая с немыслимым трудом; Еще не полнилось безжизненным рассолом То, что звала живительным прудом. Не плавали за льдами роговицы, Пугая белым брюхом, рыбы дум, И, черновик открыв с любой страницы, Найти возможно было страсть и ум. Перепиши! Иль перепишем вместе? Дай строй строкам могуществом души! Я знаю: ошибешься в том же месте… На всякий случай все ж – перепиши! Прикосновение к запястью Прослушивает скорбный доктор пульс. Он собирает в скляночку удары: В азарте собирателя такого раритета, Как человеческой души ударные моменты, Он забывает о синеющем больном. Не так ли, наслаждаясь пониманьем, Приговорил к агонии пожизненной Раскованную душу, Открывшую тебя Как новый континент? Твое нежное отчаяние, Награжденное орденом Великого Ничто, Перерастает в бутафорию непризнания – И так понятно всем, что ты не понят – Что нечего и понимать в тебе. Не недооценивай до времени Насильное объединение беглых каторжников в пустыне, Сбежавших глазами из тьмы, Ушами из пространного молчания, Обонянием из букета вакуума, Осязанием из приспособленности к объятиям, Всей душой – от снега, растертого с клубникой неона. Вырастут корни у зуба твоей мудрости в чужой челюсти: Дай только время – Пусть пока связывает нечто, Уподобленное общей колодке: Спекуляция провалами ночей Или общий смех. Закладывай быков, Дидона! Ибо земля исполнена благостыни. Режь бычью шкуру на полоски! Без геометрической хитрости Не вместить в одно место этого мира Двоих. Эй, эй, эй! Спеши по адресу: Направляю тебя стрелой из могучего лука, Пробивающего тоннели надежды. Меняй номера на машинах, Знакомься с кюветами в поисках незастолбленной Бонанцы: Там (если верить слухам и мне) Обнаженная Душа засмотрелась В маленькое чистое зеркальце Среди хищного ожидания болота. Столкнешь ее пинком в затылок Или заботливо унесешь от опасного места, Сентиментально воркуя… …К другому болоту? Эй, эй, эй! Спеши по адресу, Маленькая красная скорая помощь С крыльями Эроса. Прикоснись к запястью, Слушай пульс, не любуясь, Заботливо считай Взрывник у бикфорда катарсиса. Засохшие деревья январских ночей
Сухое дерево любви ждет молнии небес, Чтоб полыхнуть огнем. И Феникс гнезда вьет В его колючей кроне. Ждет королей семи частей души, Ждет в полночи Терновая корона. Ждет там и здесь: источник улиц сих Струит девичий смех, и лани изваяний – Суть пальцы на руках податливых желаний, Что эту влагу пьют, беременея в них. Весь город в Вашей диспозиции, о маршал! Вы, одержавший столько поражений, Мозг венценосный, воинство страстей. Белеет на карнизах хлад костей, Скелет зимы, сосулек стылых ребра, О маршал, просто был ты слишком добрым: Переходя Березину огней, Закутался в свой плащ экс-император Сердце. Война теней неистребимых дней, Огонь, угасший в очаге ладоней. Мы умираем на невидимых фронтах, Но наши трупы продолжают бой; Хоть опадали плоти лоскуты, как листья, Но остов в шторме музыки чернел. Засохший лес героев юности моей В натеках красной камеди застыл. Он обернулся на прощанье, и – У Моря Мертвого стал солью опьяненья. О, не будите спящий лес богов, Друиды с ледяными бородами, Ночных машин безвольные скитанья И дьяволы разбойницы Луны. Лес видит истинной любви благие сны, И комли, заграждая автострады, Не ждут из рук весны листвы награды, А ждут гнилых клыков во рту огня. Окаменелый лес чувств юноши Под спудом Миллионолетий – Черный антрацит. |
