«Кто ест пюре из яблок…» Сорвала Ева с древа не натуральный плод, А было это, верю я, пюре или компот! Кто ест пюре из яблок По утренней поре, Тот в тысчу раз счастливей Не кушавших пюре. Возьмем мы для примера: К девице шел кюре Затем, чтоб исповедать. Бьет крест по сутане, Глаза сверкают шало, Дрожит, как жеребец, Видавший виды малый – Ну девице конец! – «Святой отец!» – «Покайся! Спасать я падших рад. А лучше раздевайся – Так требует обряд». Летят чулки, подвязки: Чтоб душу упасти, Какой не веришь сказке? – «Ах, девица, прости!» Поругана невинность – Но ловок наш кюре: Чтоб девицу утешить, Подносит ей пюре. Ах, дьявольские сети! Учитесь у кюре, Живущие на свете, Дарить другим пюре! Студент собрался милой Подарок подарить… Но денег нет в кармане, Да и не может быть. А если бы и были, Так что же? Все равно Для дам искать подарок Мужчинам мудрено. Убеждены мужчины, Что тысячи сортов Духов и прочей дряни, А равно и тортов, Даны товарам этим Лишь с целию одной: Чтобы как можно круче Расправиться с мошной. Куда ж идти студенту? И где искать ответ? Печально настроенье, Как прерванный минет. Но чрез тысячелетья Мерещится кюре: «да отвяжись от бабы! Пусть лопает пюре!» А она говорит а она говорит: «Не мешайте мне спать!..» и Держатель Тумана с молочною кожей, с ветряком на макушке, напрасно он гонит своих снежных овчарок там, где Это и То сочленились у гор в морщинах природных страданий, напрасно он гонит своих ледяных овец а она говорит: «Не мешайте мне спать!..» «а я-то уже умер…», – маленький ей повторяет: «О, я долго автобуса ждал! И внутри все дрожало, перемен ожидая единственной верной такой…» – маленький все повторяет «и всякие-всякие были – для песочницы, для прыщей, для уверенности юного буйвола, для очков, для морщин, для седин, для скрещенных рук и потертых монет на глазах», – – маленький все повторяет а она говорит: «не мешайте мне спать!..» а она говорит: «ну прошу вас, оставьте в покое…» На старой бойне
Пустырь и няша. Жесткий ветер Обрывки воздуха несет И клочья неба. Ветер метит Земле во вспученный живот. Здесь – вздыбленный навстречу ветру И недокончивший прыжок, Приваренный к скелету смертью, Гниющий лес оленьих ног. Здесь рыхлый череп размозженный Готов, задрав облезлый хвост, На сухожильях напряженных Буксировать свинцовый мозг. «В пустых орбитах, вне вращенья, Прыжок растянут на года: Судьба последнего движенья – Быть неподвижным навсегда. И из себя шутов мы корчим И ищем взглядом, кто бы смог К иному бытию окончить Наш неоконченный прыжок». 24.07.1978, c. Ловозеро Бижутерный дождь Сперва струились волосы… Потом, В прекрасном утопая водопаде, В круговороте зеленоватой бронзы, Как бы моля об истинном спасенье, Взмахнули руки через занавесь волос – И каждый палец золотом занялся, И так отяжелели пальцы, Что руки к бедрам, вниз, бессильно пали, И там, обвиснув, как две бронзовых струи, Вдоль туловища обветренной скалы, Журча, в бессильном жесте свились, И сразу стали золотом глаза. Сперва струились волосы, Потом… Потом огромное и золотое тело Рассыпалось на маленькие струйки, Как будто сбившиеся волосы Натужно расчесал огромный гребень… …и дождь бесился и звенел. Что ж, научи меня, гроза, Изысканному мастерству быть каплей. Когда даная, Дежурная, очередная, Свои колготки надевая, проходит к сизому окну И, на морозные узоры Бросая ледяные взоры, Стоит, То зеркалу в прихожей Весь этот город кажется похожим На сон, пролитый в лоно вкрадчивым дождем. Единственная верная Даная! Я постепенно ощущаю, Что в каплях слов моих и ласк Металл на медь Привычка замещает И ярче блеск становится, А теплота бледней. Я золотом быть разучился. Кольцо души моей перековать Под палец твой так трудно – Хрупок сплав. В зеленой пленке окислов Лежит он И дышит тяжело в припадке астмы. Ятрышник цвел. Осока протыкала натянутый батут пруда, Где акробатику показывали нам Лягушки из зеленой яшмы. Мой красный клюв Срывал кувшинку, И грудь высокую твою Я осыпал цветком – Одним цветком. Бил белыми крылами По бокам И шеею ласкал протянутую руку… Потом я твой коровий бок крутой Поглаживал рукой при переправе. И страшно мне теперь Так, словно побывал В другом краю, где медленнее время, И через год, назад вернувшись, обнаружил, Что умерли все те, кого я знал. Забыто мастерство метаморфозы И вновь со мной спокойно, Но порой Взгрустнешь в мечтах, чтоб что-нибудь случилось. ХОТЯ БЫ ДОЖДЬ ПРОЛИЛСЯ ЗОЛОТОЙ… |
