Под старым дубом с ветками с хорошее дерево, нашел он комбата, старшего лейтенанта Зимина.

Несмотря на невысокий рост, он с достоинством, по меньшей мере, командира полка возглавлял свой батальон, хотя тот состоял пока из жердочки с названием.

Преодолев усталость, Званцев подошел к дубу, где на складном генеральском стульчике сидел Зимин, и четко отрапортовал о своем прибытии, вручив комбату направление Мытищинского военкомата.

Зимин снизу вверх посмотрел на вновь прибывшего и спросил:

— Так это ты, что ли, «Пылающий остров» написал?

— Так точно, товарищ комбат! — вытянувшись в струнку, ответил Званцев.

— Кузьмин про тебя говорил. Завтра явишься ко мне поутру.

Призывники прибывали. К вечеру полянка наполнилась народом. С единственной батальонной полуторки старшина раздавал солдатское обмундирование. «Штатскую одежду, — говорил он почти каждому, получавшему форму, — свезут в армейские склады».

Подул северный ветер. Стало знобко. После жаркого дня ночь обещала быть прохладной.

К вечеру в расположении батальона появился высокий пожилой майор с усталым, заросшим лицом. Никакой заботы о предстоящем солдатском ночлеге он не проявил, видимо, это вовсе не входило в его планы. Между тем все устраивались, кто где мог. Комбату с начальником штаба, рослым лейтенантом с озорными глазами, тут же под дубом поставили палатку. Долговязый майор, долго не думая, залез под брезент кузова полуторки с гражданской одеждой. Одна нога его в новом сапоге торчала из кузова. На подошве ясно виднелось клеймо немецкой фабрики. «Трофей майорский или немец переодетый? — мелькнуло у Званцева в голове. — Вынюхал все и теперь ждал удобного часа, чтобы незаметно смыться на полуторке». Эта мысль правда недолго занимала Званцева.

Обходя заросли в окрестностях полянки, он вскоре наткнулся на застроенную легкими фанерными домиками опушку, заросшую ромашками. Никого, не спрашивая, он увел батальон ночевать в летний городок. Этот решительный шаг сразу же возвысил его в глазах окружающих.

С рассветом вестовой Зимина отыскал Званцева. Тот немедленно требовал его к себе.

— Кто разместил на ночлег солдат в офицерских домиках? И что за майор здесь околачивался?.. — сурово спросил комбат.

— В домиках устроил их я, товарищ старший лейтенант, — признался Званцев, стоя по стойке «смирно». — Майора видел, он почему-то был в кузове полуторки. И еще я заметил, что на нем были немецкие сапоги.

— Надо было его взять. Считай, мы уже на фронте. Так кто же вам разрешил такую ночевку?

— Действовал по обстоятельствам, как на фронте, товарищ Зимин. А майор сразу уехал на полуторке. С нашей гражданской одеждой.

— Упустили! Ротозеи! И, между прочим, я тебе не товарищ Зимин, а комбат или старший лейтенант. Чему тебя, недоученного, учили?

— Технике. Ее познать — надо всю жизнь учиться.

— Вижу. Выучили за словом в карман не лезть.

— Так точно, товарищ командир батальона!

— Знаешь, в чем заключается наша ближайшая задача? Мы должны формировать саперные мотобатальоны, оснащать их вооружением и отправлять на фронт. Я собираюсь поручить это вам, опытному инженеру, умеющему действовать по обстоятельствам. И назначаю вас своим помощником по технической части, помпотехом. Только с вами в солдатской форме никто разговаривать не станет. Начштаба! Выдать ему офицерское обмундирование и выправить документы на помпотеха с одновременным представлением по занимаемой должности к званию военинженера третьего ранга. Нам пока две автомашины выделили. Под утро пришли, одну из них на буксире тащили. Посмотрите, как ее оживить. Доложите.

— Есть оживить, товарищ командир батальона. Разрешите на утренней поверке отобрать нужных людей.

— Разрешаю. Военкомат нам специалистов шлет.

План действий появился у Званцева внезапно, снизошел как вдохновение на поэта, и по строгому счету выглядел авантюристически. Тем более, что до сих пор с автомобилем он дела не имел и никогда им не управлял. Однако считал, что каждый инженер обязан в короткий срок овладевать управлением любой машиной. И виртуозно владея лишь велосипедом, он, не задумываясь, готов был сесть за руль. Скорее по наитию, чем по зрелому размышлению и предусмотрительности, он выпросил у старшего брата Вити его права на вождение автомобиля, полученные км при окончании Института физкультуры. Как и почему у брата оказались права на вождение автомобиля, он не понимал. Ведь в их институте автомобилями, как говорится, и не пахло. Званцеву припомнилась художественно скопированная им в Омске контрамарка для посещения оперных спектаклей. И на этот раз ему особого труда не составило превратить в правах имя Виктор в Александр. Так что теперь у помпотеха, с неполученным еще званием военинженера, лежали в кармане офицерских брюк переделанные на его имя водительские права. Но поскольку и офицерское звание, и права нужны были для фронта, для победы, угрызений совести он не испытывал.

Через полчаса Званцев в кителе со знаками отличия в петлицах стоял перед выстроившейся колонной. Когда же дело дошло до первой в жизни команды целому батальону, его бросило в жар так, что даже пилотка его взмокла.

— Смирррно! — неожиданно для себя выкрикнул он. Шеренга замерла. Званцев глубоко вздохнул: — Бойцы-шоферы, имеющие права на вождение автомашин, шаг вперед!

Шорох прошел по полянке от перемещения большей части солдат и стука приставленных винтовок. Несколько птиц слетели с ближних деревьев.

— Слесаря-автомеханики! — окрепшим голосом продолжал Званцев. — Три шага вперед!

Поленившаяся крупная птица, тяжело взмахивая крыльями, как бы нехотя перелетела через поляну.

— Инженерам и техникам всех специальностей собраться около меня, — почтительно закончил он.

Потом зычно скомандовал автомеханикам:

— Смирно! Перестроиться по гражданским рабочим разрядам. Седьмой разряд вперед, остальные за ним. С техперсоналом познакомлюсь отдельно.

Подходя к перестроившимся бойцам, он заметил, что один из них сначала встал в ряд с шоферами, потом перешел ко второй команде, к автомеханикам, и опять вернулся к шоферам. Званцев подозвал его к себе и сказал, что хочет познакомиться с ним. У бойца оказались водительские права первого класса, и выяснилось, что он к тому же еще и инженер.

— Вам дадим должность. По должности и звание получите, товарищ Савочкин.

— Хотел баранку покрутить под вражеским огнем.

— Будете ведать автопарком формируемых батальонов, и принимать отремонтированную технику.

Офицеры по очереди подходили к помпотеху и сообщали все о себе. Заведующий особым конструкторским бюро всесоюзного значения Зубков был всего лишь лейтенантом. А юный Кулаков работал на селе главным инженером машинно-тракторной станции и в батальон явился в чине военинженера третьего ранга, присвоенного ему по просьбе секретаря райкома, его дяди. Воентехник первого ранга Печников сразу уверил Званцева, что он царь и бог сферы снабжения.

— А работал где?

— И не перечесть, товарищ комбат! — И снабженец смущенно протянул подготовленный длинный список.

— Не комбат, а помпотех, товарищ воентехник первого ранга, — напомнил Званцев на всякий случай тому о субординации.

Меньше чем за час личный состав авторемонтной группы был сформирован и с ходу взялся за восстановление прибуксированной полуторки. Помпотех, надев рабочую робу, присоединился к автомеханикам. Жадно изучая устройство двигателя машины, он к концу дня неплохо разбирался в нем. Когда двигатель был заново собран, Званцев взялся сам опробовать автомобиль на ходу. Никому и в голову не пришло, что водит он машину впервые. А он орудовал педалями точь-в-точь, как это делал Савочкин во время ремонта, словно делал обычное дело. Полуторку «оживили».

На мобилизационных базах помпотеху передавали для отправки на фронт такую рухлядь, что она могла там служить только учебной мишенью для вражеских танков. Где восстанавливать эту горе-технику, где брать запчасти? Этого ему никто объяснить не мог.