Вечер затянулся. По предложению Хели играли в «Угадай разбойника» и покатывались со смеху над персонажами Калле: блеянием Пярнасихи и беспомощным подскакиванием Ханны, когда что-то пошло не по-ее.

— Офицеры-ы! — ревел Калле голосом Ханны. — Сделайте что-нибудь, я бою-у-усь!

Золотко ржал так, что сломал раскладной стул. После гиганямы нам захотелось солененького, и мы пошли перерывать разбоймобиль. Колбаса из вещмешка Золотка была встречена воплями восторга. Ближе к утру начали снова расшевеливать костер.

— Хели, — позвала я, похлопав ее по согнутым коленям, — вставай.

— Фальш-УВНо, — пробормотала она. — Сгибаешься в исходное положение, а потом делаешь что-то совсем другое.

— Хели, мы катастрофически проспали.

Хели открыла глаза и посмотрела на бьющее сквозь полог палатки солнце.

— Боги! — воскликнула она. — Мы не успеем! НИ-КОГ-ДА в жизни!

Она босиком выскочила из палатки. Выбежав следом, я увидела, как она стучит кулаком по крылу разбоймобиля. Похоже было на пожарный колокол. Бешеный Карло проснулся и в ужасе выглянул наружу.

— Хели, только не по машине! Железо хоть и крепкое, но все-таки это наша собственная машина. А машина нынче что лошадь — лучший друг разбойника!

Золотко выпал из своего гамака:

— Фто такое? На наф напали?

Он принял боевую позицию и изобразил сонный НасПриБо, едва не запутавшись в собственных ногах.

Я вернулась к палатке.

— Калле, вставай, времени уже черт-те сколько!

— Угу, — пробормотал Калле. — Ничего, сегодня нет контрольной.

— И правда нет, — засмеялась я. Как это похоже на Калле — бояться контрольной больше, чем пожара или нападения. Калле перевернулся на другой бок. — Вставай! Иначе это будет то самое лето, в которое вы… в которое мы опоздаем на праздник лета!

Лагерем овладело смятение. Бешеный Карло нервно почесывал живот:

— Праздник начинается через три часа!

Он подсел к костру и безутешно посмотрел на прутики от вчерашней колбасы. Он не мог простить себе, что с его атаманского позволения мы вчера устроили этот разгул, из-за которого сегодня проспали.

— Никто никогда в жизни не опаздывал на праздник лета. НИ-КОГ-ДА!

— Начинайте собираться! — рявкнула Хели.

Мы с Калле и Питом принялись с такой скоростью собирать палатку, что только колышки зазвенели.

Хильда спрыгнула из разбоймобиля на землю и потянулась.

— Красота! — улыбнулась она. — Надо почаще есть ночью. Сладкое и под конец чуть-чуть соленого. Красота!

Она затанцевала буги возле разбоймобиля, точно весь этот сыр-бор ее не касался.

— Мы опоздаем! — всхлипывал Бешеный Карло. — Непоправимо, непростительно, катастрофически! К этому времени мы должны были уже полпути проехать!

— Ничего, — сказала Хильда. — Собирайтесь, а я пока схожу окунусь. Обещаю доставить вас вовремя.

— Странно как, — сказала я Калле, сворачивавшему палатку. — Стоит такая жара, а на пляже никого. Уже сколько вечеров подряд никто нам не мешает.

— Пойдем-ка снимем щит, — засмеялся Калле. — Мы, кажется, забыли тебе про него рассказать.

Дорогу к пляжу преграждал шлагбаум. На нем висел большой плакат, который действительно все объяснял:

Под надписью была картинка: перепуганный купальщик спасается от чудовищных красно-сине-желтых водорослей, а они преследуют его, разинув пасти. Морды у водорослей были точь-в-точь как у энгри бердз, атакующих зеленых свиней.

Глава 19

Засада

Х

ильда три часа вминала в пол педаль газа, и мы почти добрались. Я всю дорогу держалась за ручку двери, подлетая на каждом изгибе и повороте. Да и сам разбоймобиль летел как на крыльях.

— Праздник в этом году в какой-то богом забытой деревушке юго-восточнее Пиетарсаари, по 741-й трассе, — просветила меня Хели. — После прошлого года пришлось искать место поуединеннее.

— А какая у нас программа? — спросил Калле. — Неизвестно, ОСБ сегодня или завтра? Как-то сложновато готовиться вслепую.

— Не знаю, мой хороший, — сказала Хильда. — Никогда еще мы не знали о празднике лета так мало. Интересно, нас одних почему-то оставили в неведении?

Она недобро усмехнулась, и я поняла, от кого Хели унаследовала свою устрашающую ухмылку.

— Вефыли ваванее фвавнять ффёт, — заметил Золотко. — Так, флегка наф повлить, выфтвелить медведю в ногу. Нифего, пвивода медведя вфё вавно вовьмёт фвоё.

— Хели и Вилья, проверьте-ка «Смоляной путь», — велела Хильда. — Он лежит на заднем сиденье. Посмотрите, нет ли там объявлений от «Удобрений Оркола». Должны же они хоть что-то рассказать!

В погоне за «Будущим села» мы изымали на всякий случай все попадавшиеся нам местные газетенки. «Смоляной путь», который мы забрали у одного куряки, весь пропах табаком.

— Оркола, — повторила я вдруг, опустив газету. — Откуда мне знакомо это название?

— Ну привет, — округлила глаза Хели. — Оркола!

Она посмотрела на меня так, точно я страдала амнезией. Я порылась в закромах памяти, но ничего не нашла.

— Оркольский салмиак, — сжалился наконец Калле.

И тогда я вспомнила.

— Те самые салмиачные монетки, в меру соленые, вязкие и большие. Не какая-нибудь «Лакричка-клубничка» и тому подобная бурда, — подхватил Бешеный Карло.

— Когда я был маленьким, их пводавали в кавдом киофке, — вздохнул Золотко. — Конфеты тогда вавовафивали в кулёк ив воффёной бумаги. Ефли кто гововит «Фтавая добвая мавка», он имеет в виду именно Овколу, во вфяком флуфяе, такие фтавые певдуны, как мы. Один ваф попвобуеф — век не вабудеф и нифего двугого не вахофеф.

— То есть вы лопаете салмиак Пярнаненов? — хихикнула я.

— Ничего подобного! — строго сказал Бешеный Карло. — Мы просто лопаем лучший в мире салмиак.

И тут на нас напали.

Машин было две. Помятый пикап вылетел на середину дороги, а легковушка перекрыла сзади съезд на второстепенную дорогу, едва Хильда сбросила газ. Стильное двухмашинное нападение.

— Чарованы, вот негодяи! — взревел Бешеный Карло. — Флаг, вывешивайте флаг!

— Да уж наверняка они узнали нашу машину, — тихо проговорила Хильда.

— Вывесить флаг!

Хильда дернула ручку, и пиратский флаг приветственно затрепетал в открытом люке.

— Неуфто будут на фвоих нападать? — с недоумением проговорил Пит.

От резкой остановки нас всех бросило вперед. Мне стало страшно. Калле ободряюще сжал мою руку.

Бешеный Карло резко развернулся к нам:

— Хели и Калле, ни в ком случае не отдавайте им Вилью! Будем драться до последнего муж… члена экипажа, — быстро поправился он.

— Ну драться-то нам всяко придется, — спокойно заметила Хели.

Рыжие Чарованы повысыпали из пикапа, окружив нашу машину. Хильда заглушила мотор.

— Жалкие подлецы! Ишь, подступают, — ахнул Бешеный Карло. — Такого безобразия свет не видал за всю историю разбоя!

— Что будем делать? — оборвала его Хильда. — Они вышли на тропу войны. У меня под дверью Джейк и Арчи Подагра, и финки у них такие, что можно индейку резать на Рождество.

— Двери на замок! — рявкнула Хели. — Двери на замок, и будем сидеть хоть до вечера!

Но этот план не устраивал уязвленное достоинство Бешеного Карло. Он открыл свою дверь и выпрыгнул наружу. Весь его облик свидетельствовал о том, что атаман возмущен до ремешков сандалий.

— Прошу прощения, господа, что происходит? — возопил он. — По какому праву свои останавливают своих? Это называется праздничное перемирие?

Он направился к нападающим, ища какое-нибудь знакомое лицо, лучше всего Безумного Чарована, чтобы спокойно поговорить. Но в машине, похоже, была только молодежь. В мою сторону откровенно скалились.

— А тут еще пока не праздник! — ответил молодой коротко стриженный парень, выпрыгивая из пикапа.