— Признателен! — фыркнула она. — Устроить такую побудку во всем доме!..

Поднатужившись, я резко развернул свое мучительно болящее тело, еле волоча ноги прошел вглубь комнаты, подхватил со стула домашний халат, напялил его поверх пижамного костюма и почти на ходу нацепил на ноги комнатные туфли. Коридору, казалось, не будет конца. Не дай Бог, подумал я, что-нибудь случилось с Альмой. А может, это все-таки Берта? Хочет дать новое задание? Опыт общения с нею, с одной стороны, позволял мне надеяться на это, а с другой — не давал оснований удивляться вызову к телефону в столь неурочный час… Трубка раскачивалась на шнуре, я подхватил ее, поднес к уху и сказал:

— Алло, я вас слушаю.

Ответила мне Альма.

— Боже мой, Дональд, я уже и не надеялась, что ты подойдешь к телефону. Случилось ужасное.

— Что именно?

— Это не телефонный разговор. Приезжай.

— А ты где?

— Я в холле дома, где живет Сандра. Здесь есть телефонная будка.

— А где мы встретимся? — спросил я.

— Я тебя буду ждать прямо тут.

— В квартире, что ли?

— Нет. В телефонной будке. Случилось нечто ужасное. Приезжай быстрей.

— Считай, что уже еду. — Я повесил трубку и стал взбираться по лестнице с такой скоростью, на какую только было способно мое несчастное разбитое тело. Поднявшись в свою комнату, я стащил с себя халат и пижаму, преодолевая боль, облачился в костюм, и поспешил, сколько было сил, вниз по лестнице к выходу; жилетку я закончил застегивать, когда уже почти добежал до перекрестка. Казалось, минула вечность, прежде чем кружившее по ночным улицам города в поисках пассажиров свободное такси наконец-то, завидев меня, подкатило к самой кромке тротуара. Я открыл дверцу и назвал адрес. Уже сидя рядом с шофером, спросил:

— Дружище, который сейчас час?

— Половина третьего.

Мои наручные часы не взял бы ни один ломбард, но, ежедневно подводя их, я все-таки мог приблизительно ориентироваться во времени. Теперь они лежали на тумбочке, стоявшей у изголовья моей кровати. Проверяя внутренность своих карманов, с тем чтобы убедиться, что удостоверение частного детектива, выданное мне Бертой Кул, находится при мне, я заодно выгреб из них все наличествующее серебро и медь, уместившиеся у меня на ладони. Сверяясь со слегка пощелкивающим таксометром, я в другой ладони составлял необходимую и все возрастающую сумму. Когда водитель доставил меня по указанному адресу, счетчик показывал на пять центов больше, чем набралось к этому времени у меня на ладони. Я вручил водителю всю свою коллекцию монет, сказал ему: «Благодарю, дружище!», быстро выскочил из. машины и что есть мочи помчался к парадной двери дома. Подбежав, я хотел было вытянутой вперед рукой толкнуть ее внутрь, и… чуть было не сломал руку. Дверь была заперта на ключ. В холле горел свет, но за столиком консьержки никого не было.

Я, надеясь, что Альма все-таки услышит меня, постучал в дверь носком ботинка. Так оно и произошло — спустя минуту-две она вышла из телефонной будки и двинулась в направлении выхода.

Я просто оторопел от удивления. На ней была яркая шелковая пижама, а поверх нее какой-то халатик из просвечивающейся ткани. Она открыла дверь, и я спросил:

— Альма, что стряслось?

— Ты знаешь, я стреляла в человека! — хрипло прошептала она.

— В кого?

— Не знаю.

— Ты убила его?

— Не знаю.

— В полицию сообщила?

— Нет.

— Ну и ладно, — сказал я. — Сделаем это сейчас.

— Но Сандре это вряд ли понравится, а Блити говорит…

— К черту их обоих, — сказал я. — Иди звони в полицию.

Я взял ее за локоть и повел обратно к будке.

— Дональд, может, лучше сначала рассказать тебе, что…

— Если ты стреляла в человека, — сказал я, — вызывай полицию и расскажи им обо всем, что произошло.

Она повернулась ко мне и сказала:

— Что ж, тогда гони медяшку!

Все монеты, до единого цента, были отданы таксисту, но я, тем не менее, порылся в карманах в надежде обнаружить случайно оставшуюся там медяшку. Так ничего и не найдя, я попытался позвонить без монеты. Но телефон явно не желал работать бесплатно. Я спросил:

— Как же тебе удалось позвонить мне?

Она объяснила:

— Через холл проходил какой-то мужчина. Подшофе. Я наврала ему, что муж не пускает меня в квартиру, и попросила у него монетку, чтобы позвонить. Он-то и дал мне медяшку.

— Ну ладно. Давай идем наверх.

— Не получится. Ключей у меня нет, а замок в двери пружинный.

— А мы позовем управляющего. А пока расскажи, что все-таки стряслось.

— Я спала. Вдруг просыпаюсь и чувствую, в комнате кто-то есть. Этот кто-то склонился над кроватью, его рука висела как раз над моим лицом и двигалась к горлу. Страх почти парализовал меня. Тем более второй раз подряд. Ужасно! Но я хорошо запомнила твои слова о том, что надо делать в таком случае. Помнишь, ты сказал, неважно, попаду я в него или нет. Поэтому я выхватила из-под подушки пистолет и нажала на курок. С предохранителя я сняла его перед тем, как лечь спать. Такого испуга у меня в жизни еще не было. Грохнуло так, что у меня чуть было не лопнули перепонки. Я выронила пистолет и подняла крик.

— А потом? — спросил я.

— Потом я схватила с кровати халат… вроде бы так, точно не помню. Я почти не соображала, что делаю, но хорошо помню, что когда я из спальни выбежала в гостиную, халат был у меня на руке.

— Ты выбежала в гостиную?

— Да, а потом в коридор.

— Что ж, тогда этот мерзавец и сейчас должен быть там, если только он не сумел выбраться через окно. Не думаю, чтобы ты в него все-таки попала.

— Да нет же, я действительно попала в него, — возразила она. — Я слышала гадкий такой шлепок, какой бывает, когда в человеческое тело попадает пуля… и он упал.

— Откуда ты знаешь, что он упал?

— Да я слышала.

— А ты не слышала, он потом не двигался? — спросил я.

— Да, по-моему двигался. Какое-то движение я слышала. Хотя вообще-то я ничего тогда не соображала. Мне казалось, я схожу с ума. Я выскочила в коридор и кинулась к лифту. Выбегая из комнаты, я сильно хлопнула дверью, и она защелкнулась на замок. Ну вот, еду в лифте, смотрю там на себя в зеркало и вдруг сознаю, что у меня совершенно непотребный вид. Ведь на мне даже домашних туфель нет. Смотри, совсем босая.

Я глянул вниз на ее покрытые лаком ногти и сказал:

— Ладно, Альма, нам все-таки придется сходить за управляющим. Не трусь и не дрожи. Возможно, в квартиру проник кто-нибудь из бирксовской шайки, чтобы поискать какие-нибудь его записи или присвоенные им деньги. А, кстати, где в это время была Сандра?

— Она куда-то отлучалась.

— А Блити?

— Не знаю. Вообще-то должен был спать. В своей комнате.

— И что ж, он не слышал выстрела?

— Бог его знает.

— Послушай, Альма, — сказал я, — а не мог ли Блити…

— А что бы ему делать в моей комнате? — спросила она.

Ничего вразумительного на это я ответить не мог, поэтому промолчал. Спустя короткое время я, однако, сказал:

— Сейчас найдем управляющего и… — закончить фразу мне не пришлось, так как я увидел, что к подъезду подкатил внушительных размеров автомобиль. Я втолкнул Альму в ее прежнее убежище.

— Кто-то подъехал. Сейчас, наверное, зайдет в холл. Попробую стрельнуть монету, и если повезет, позвоню в полицейский участок. Это будет лучше, чем уведомлять управляющего.

— Нам бы как-нибудь открыть квартиру, у меня в кошельке есть мелочь, — сказала Альма Хантер.

— Хорошо, хорошо, вот только посмотрим, кто это и…

За рулем автомобиля сидел мужчина. Разглядеть его как следует мне мешала сидевшая рядом с ним девушка. Она прильнула к нему в прощальном поцелуе. Мужчина не вышел из машины, чтобы открыть ей дверцу или проводить до подъезда дома. Едва она ступила на мостовую, машина резко тронулась с места и через мгновение исчезла в темноте ночи. Я было направился ко входной двери, но остановился. Молодая женщина достала из своей сумочки ключ. Когда она подошла поближе к двери, я разглядел ее лицо. Это была Сандра Биркс.