— Об этом и мне бы не грех было подумать, — сказал Пэттон. — Но если такая мысль даже и придет человеку в голову, он тут же поспешит выкинуть ее оттуда. Уж больно бы она выглядела притянутой за уши.

— С виду — да, — сказал я. — Но только с виду. Допустим, тело всплыло бы только через год или вообще не нашлось — разве только если озеро специально прочесали бы. Мьюриэл Чесс исчезла, и никто не собирался тратить много времени на ее поиски. Скорее всего, о ней бы скоро забыли. Миссис Кингсли — совсем другое дело. У нее были деньги, и связи, и озабоченный супруг. Ее бы стали разыскивать, да так оно, собственно, и было. Но не сразу, пока не случилось что-нибудь, вызывающее подозрение. Месяцы могли пройти, пока что-нибудь удалось бы выяснить. Озеро могли бы прочесать и в этом случае; но ведь розыски ее следов показывали, что она уехала с Оленьего озера, сперва в Сан-Бернардино, а оттуда поездом на восток; так что озеро вообще могли оставить в покое. Но если б озеро и прочесали и нашли тело, его скорее всего, опознали бы неверно. Билла Чесса арестовали за убийство жены. Как я понимаю, его вполне могли признать виновным, и на этом дело о трупе, найденном в озере, было бы закрыто. Кристэл Кингсли числилась бы в списке без вести пропавших, эта загадка так и осталась бы нерешенной. Могли предполагать, что с ней что-то случилось и ее больше нет в живых. Но никто бы не знал, где, когда и как это случилось. Не будь Лейвери, мы бы вряд ли сидели сейчас здесь и вели этот разговор. Лейвери — ключ ко всей этой истории. Он был в «Прескотт-отеле» в Сан-Бернардино вечером того дня, когда, как предполагалось, Кристэл Кингсли уехала отсюда. Он увидел в гостинице ту самую женщину, которая приехала в машине Кристэл Кингсли, была одета в костюм Кристэл Кингсли, и он, конечно же, знал, кто она такая. Но он не должен был узнать, что здесь что-то не то. Он не должен был знать, что на ней костюм Кристэл Кингсли и что она оставляет в гараже машину Кристэл Кингсли. Он должен был знать лишь одно: он повстречал Мьюриэл Чесс. А уж об остальном позаботилась Мьюриэл.

Я остановился и подождал, не захочет ли кто-нибудь высказаться. Никто не захотел. Пэттон неподвижно сидел на своем стуле, уютно сцепив на животе пухлые безволосые руки. Кингсли запрокинул голову, полузакрыл глаза и не шевелился. Дегармо прислонился к стене у камина, бледный от холодного напряжения, — большой, жесткий, отрешенный человек, глубоко запрятавший свои мысли.

— Если Мьюриэл Чесс перевоплотилась в Кристэл Кингсли, — продолжал я, — значит, она убила ее. Это элементарно. Отлично, давайте рассмотрим это поближе. Мы знаем, кто она и что она, эта женщина. Еще до того, как она повстречала Билла Чесса и вышла за него замуж, она уже совершила убийство. Она была медсестрой у доктора Элмора и одновременно его любовницей и она убила жену доктора Элмора так аккуратно, что ему пришлось прикрыть ее. И она была замужем за человеком, служившим в полиции Бэй-Сити, и он тоже был таким лопухом, что помогал прикрыть ее. Да, обращаться с нашим братом она умела, она была отличной дрессировщицей мужчин. Я слишком мало знал ее, чтобы понять, как ей это удавалось, но ее послужной список свидетельствует об этом. В том числе и то, что она проделала с Лейвери. Итак, она убивала тех, кто становился на ее пути, и жена Кингсли тоже встала на ее пути. Я не хотел говорить об этом, но сейчас это уже не играет роли. У Кристэл Кингсли мужчины тоже иногда плясали под ее дудку, однажды сплясал и Билл Чесс. Но жена Билла Чесса была не из тех, кто с улыбкой смотрит на такие танцевальные номера. К тому же ей до смерти осточертела скромная жизнь в горах — иначе и быть не могло, — и она хотела сбежать отсюда. А для этого нужны деньги. Она пыталась получить их от Элмора, но тот направил на ее поиски Дегармо. Это припугнуло ее. Дегармо — парень, в котором вы никогда не можете быть уверены до конца. И она была права, что не была уверена в тебе, верно, Дегармо?

Дегармо переступил с ноги на ногу.

— Время работает против тебя, приятель, — угрюмо сказал он. — Пой свою песенку, пока поется.

— Милдред не так уж были необходимы машина, одежда, удостоверение личности Кристэл Кингсли, но они пригодились. Деньги, которые у нее были, пригодились чрезвычайно, а Кингсли говорит, что его жена любила иметь при себе всегда приличную сумму. Кроме того, у нее были, конечно, драгоценности, которые в случае нужды можно было обратить в деньги. Благодаря этому убийство Кристэл Кингсли становилось сочетанием «разумного с приятным». Это все о мотивах. А теперь переходим к средствам и возможностям. Возможности складывались как по заказу. Она поругалась с Биллом, и он уехал, чтобы напиться. Она знала своего Билла, знала, до какой степени он напьется и сколько времени будет отсутствовать. Ей нужно было время. Время было существенно важным фактором. Она должна была исходить из того, что времени ей хватит. Иначе она терпела крах. Ей нужно было упаковать свои вещи, отвезти в своей машине на Енотовое озеро и спрятать их там, потому что и вещи, и машина должны были исчезнуть. Ей нужно было вернуться пешком. Ей нужно было убить Кристэл Кингсли, переодеть ее в свою одежду и спустить в озеро. Все это требовало времени. Что же до самого убийства, то, как я представляю себе, она напоила Кристэл или стукнула ее по голове и утопила в ванне на этой даче. Это было бы логично и просто. Будучи медсестрой, она умела обращаться с телами. Она умела плавать — от Билла мы знаем, что она была отличной пловчихой. А утопленное тело тонет. Все, что от нее требовалось — это затащить тело на глубину, туда, куда ей было нужно. Это вещь вполне посильная для хорошей пловчихи. Сделав это, она переоделась в одежду Кристэл Кингсли, упаковала те ее вещи, которые хотела взять с собой, села в машину Кристэл Кингсли и отбыла. И в Сан-Бернардино налетела на первый свой подводный камень — на Лейвери.

Лейвери знал ее под именем Мьюриэл Чесс. У нас нет ни доказательств, ни каких-либо оснований полагать, что он знал ее в другом, прежнем ее качестве. Он видел ее на Оленьем озере и, скорее всего, направлялся туда, когда повстречал ее в Сан-Бернардино. Этого она не хотела допустить. На озере он бы не нашел ничего, кроме запертой дачи, но он мог заговорить с Биллом, а часть ее плана основывалась на том, что Билл ни в коем случае не должен был узнать, что она уехала с Малого Оленьего озера. Ведь только в этом случае, когда — и если — тело будет найдено, он опознает ее. Поэтому она тут же закогтила Лейвери, а это было не так уж трудно. Самая достоверная вещь, которую мы знаем о Лейвери, — это то, что он не мог равнодушно пройти мимо любой женщины. Чем их больше, тем лучше. Для такой искушенной женщины, как Милдред Хэвиленд, он был легкой добычей. Поэтому она живо справилась с ним и увезла с собой. Она взяла его с собой в Эль-Пасо и оттуда отправила телеграмму, о которой он не имел понятия. В конце концов она позволила ему вернуться в Бэй-Сити. Очевидно, у нее просто не было выбора. Он хотел домой, а она не могла отпускать его слишком далеко от себя. Потому что Лейвери представлял для нее опасность. Только Лейвери мог разрушить выстроенную систему доказательств того, что Кристэл Кингсли действительно покинула Малое Оленье озеро. Если начнутся поиски Кристэл Кингсли, они неизбежно приведут к Лейвери, и с этой минуты жизнь его не стоила ломаного гроша. Его первым отпирательствам могли и не поверить (так оно и получилось), но если бы он выложил все, что знал, ему бы поверили, потому что это поддавалось проверке. Итак, поиски Кристэл Кингсли начались, и тут же Лейвери был застрелен в своей ванной — вечером того самого дня, когда я приехал и поговорил с ним. По этой линии примерно все, если не считать вопроса, почему она вернулась в дом Лейвери на следующее утро. Похоже, это одна из тех вещей, к которым склонны убийцы. Она сказала, что он забрал все ее деньги, но я в это не верю. Думаю, скорее всего, она решила, что у него самого где-нибудь припрятаны деньги, или что ей нужно проверить все на холодную голову, убедиться, что все в порядке, что все следы ведут в нужную сторону; а может, дело обстояло именно так, как она сказала, и она хотела внести в дом газету и молоко. Все возможно. Она вернулась, я застал ее там, и она с ходу разыграла импровизированную сценку — обвела меня вокруг пальца, как младенца.