– Ну… веди.

С сомнением он оглядел Нору.

– Не бойся, не сбегу, – засмеялась та. – Слово!

Похоже, она все же догадалась, кто спас ее сегодня, – иначе бы Горн не уломал эту упрямицу так легко.

Они двинулись по уступу, придерживаясь за стену рукой, чтобы не сбросило внезапным порывом ветра. Снег вскоре прекратился, зато клочья белесого тумана все чаще накрывали их с головой, и тогда Горн крепко брал девушку за плечо и не отпускал, пока воздух снова не становился прозрачным. Нора не возражала.

Вход в пещерку был едва заметен, к тому же плотно завешен мохнатым плащом. Пригнувшись, они вступили внутрь, и Горн сразу подбросил дров в тлеющий костер. Пламя с готовностью взметнулось, озарив скачущим светом наклонные, смыкавшиеся над самой головой стены, покрытые древней копотью. Львица восторженно взвизгнула, вцепившись в его руку.

– Горн, чудище мое! – воскликнула она, озираясь. – Ты хоть понимаешь, что нашел? Здесь жили пращуры!

Действительно, пещера до смешного напоминала любимую комнату Тора: очаг, сложенный из крупных, хорошо прогретых валунов; мощная тяга через дыру в потолке; небольшой водопад в глубине, сыпавший в мелкий бассейн. Между очагом и бассейном были расстелены упругие матрасы, принесенные из «единорога». А на раскаленном вертеле сочилась жиром увесистая тушка.

Горн расправил входной полог, чтобы не уходило тепло, и повернулся к девушке. Та все стояла, озаренная бликами костра, умиленно улыбалась.

– Что, милая? – спросил он внезапно севшим голосом.

– Ты хитрец, – отозвалась Нора. – Ты ведь был там, в долине, и все видел, правда?

Аккуратно Горн снял с ее головы ребристый шлем, и по металлическим плечам рассыпались огненные локоны.

– И как тебе наш новый Щит?

– Хорошо иметь в союзниках Хранителей, – произнес гигант. – Но глупо им доверять… Не хочешь умыться? – вдруг спросил он. – У тебя кровь на щеке… И вообще, снимешь ты наконец с себя эти железки!

Засмеявшись, Львица проворно, словно на испытании, выбралась из лат, аккуратно складывая их в углу, и явилась ему в обтягивающем меховом комбинезоне. Повернулась спиной:

– Ну же, зверюга!

Вздрагивающими пальцами Горн разомкнул застежки, и меха соскользнули по гладкой, будто светящейся коже. Как зачарованный, он стоял к Норе вплотную, касаясь губами ее шеи, плеч, вдыхая ароматы.

– Дурень, я же грязная! – возмутилась девушка, отстраняясь. Бесстрашно шагнула под водопад, с улыбкой протянула к нему руки. – Ну иди же, трусишка!

Раздеваясь, Горн смотрел, как прозрачные струи разбиваются о ее тугое тело, как она водит ладонями по себе, будто предвкушая его руки.

– Ну иди, быстрее!..

Визжа, Нора потащила его на глубину, повалила в ледяную воду. Но Горн не почувствовал холода. Внутри все пылало – он удивлялся, что вода не кипит.

Рывком он вынул девушку из воды и понес к костру. Притихнув, Нора жалась к нему, дрожа от холода или от испуга. Ногой Горн придвинул матрасы ближе к огню и повалился на них со своей ношей. От мокрых тел сразу повалил пар, словно бы и здесь людей не оставлял ограндский туман.

Внезапно отпихнув Горна, девушка вскинулась на колени и легла грудью на теплый валун, постанывая от наслаждения. Тотчас гигант надвинулся на нее сзади, притиснув к камню. И снова: в букете свежих Нориных ароматов ему почудился новый оттенок – еще неведомый, дразнящий.

Смеясь и скаля зубы, Львица пыталась ускользнуть, но его громадные мускулы образовали по сторонам и сзади нее такой же несокрушимый заслон, как валун – спереди, и не было ей выхода. Что ж это за странный запах, все удивлялся Горн, и почему от него бросает в дрожь?

– По-твоему, можно приступать? – вдруг посерьезнев, спросила девушка. – И ничего нам не мешает?

– То есть абсолютно, – подтвердил Горн. – Разве не чувствуешь?

– А твое предательство? Ведь это из-за тебя нам пришлось бежать из Столицы!

Хмыкнув, Горн подсунул ладони под ее груди.

– Кто вам сказал это? – спросил он. – Лот?

Напрягшись, Нора со всей силой пихнула гиганта задом, развернулась к нему, ухватила руками за уши:

– Откуда знаешь?

– Дураки вы, – ответил он снисходительно. – Кому ж еще выгодно меня подставить, как ни самому предателю!

– Ты что-то путаешь. Если б не его предупреждение, мы не сумели бы вовремя отступить.

– Узнаю Лота, – усмехнулся Горн. – Как же было не подстраховаться? – Он покачал головой. – Ну, молодцы!.. Я-то, как идиот, сразу после бунта приволок Божественную к вам, а вас уж и след простыл.

– Ты не врешь? – спросила она с надеждой. – Нет? Горн, мой Горн!..

Всхлипнув, Нора притянула его к себе.

– Скорее, да скорее же! – лепетала она. – Я так ждала…

Горн еще сдерживался, страшась причинить девушке боль, но та вправду оказалась готова. Больше ни к чему медлить, да и сил не оставалось.

– Нора! – прошептал он с трудом. – Нора, жизнь моя…

И они слились – не только телами, всей сутью своей. Горн уже не видел и не чувствовал вокруг ничего, и никто не был нужен ему – только она, только Нора. Одна в целом мире и на все времена. Ах, Нора, Нора, девочка моя, что будет с нами!..

Точно громадное бревно обрушилось Горну на спину, и тут же его страшно сдавило поперек туловища, перевернуло. В уши ударил истошный вопль Норы. Вскинувшись, Горн выгнул шею, отчаянно пытаясь увидеть хоть что-то, но их уже тащило по гладкому полу, спресованных в монолит. Напрягшись до хруста в суставах, гигант чуть развернулся и наконец увидел.

Это был вовсе не питон-душитель, как показалось ему вначале, но два громадных щупальца, покрытых устрашающими присосками и густым ворсом. А волокли они спленатую парочку прямиком к выходу, наглухо перекрытому кожистым, мерно пульсирующим телом. В центре его уже разверзся беззубый рот с толстым кольцом губ и слизистыми буграми, уводившими в широкую глотку. Эта чудовищная пасть могла проглотить обоих любовников, не поперхнувшись.

Щупальца подтянули их к самому проему, и здесь Горну удалось наконец упереться ногами в сужавшиеся стены, остановив гибельное скольжение. Бедра и спина его закаменели, но разорвать захват гигант не смог – обнаружились-таки пределы и у его силы. Безжалостно втиснутая в него Нора по-прежнему не могла ничего видеть и только косила по сторонам ошеломленными, перепуганными глазами, а ее чересчур длинные, как оказалось, ноги были напряжены и вытянуты так, что почти касались пальцами фиолетовых, нетерпеливо шевелящихся губ.

– Ноги… – выдавил из себя Горн. – Убери ноги!

Девушка послушно поджала колени, а он наконец сумел вырвать руку. Дотянувшись до костра, выхватил пылающее полено и с силой зашвырнул в распахнутую пасть, в самую глотку. Губы разом сомкнулись, и чудище содрогнулось, разочарованное угощением.

Зарычав, Горн снова надавил ногами, напрягая свои мышцы до обнаруженного предела, выжимая из них все. Теперь он боролся уже не столько со щупальцами, сколько с этим злополучным ограничителем, приводящим его в бешенство. Я сломаю тебя! – орал гигант беззвучно. Ты мне не нужен!..

Все силы он бросил вовне, и на секунды внутри образовался вакуум. А затем где-то словно плотину прорвало, и в эту пустоту хлынула новая мощь, без задержки перекачиваясь в мышцы.

Со скрипом, мало-помалу, чудовищные кольца стали раздвигаться, и так же постепенно расправлялись сплющенные торсы любовников. Вот уже появился крохотный просвет. Изогнувшись, Нора выскользнула из страшной спирали, напружиненным задом опять едва не въехав в протянувшиеся к добыче губы, – Горн лишь застонал. Но девушка уже бежала на четвереньках к сваленным в углу доспехам. Выхватив из груды лучемет, крутнулась, и лицо Горна опалила близкая молния. Его дернуло с такой силой, что сорвало с упора, закрутило. Но на пол гигант упал уже свободным и сразу отскочил в глубь пещерки.

А когда оглянулся на вход, поперек отверстия медленно сползали два широких щупальца. Горн ждал, когда они наконец кончатся, но щупальца все тянулись, устрашая длиной. Потом вдруг шлепнулись концами внутрь пещеры – взвизгнув, Нора выстрелила снова. Огонь опалил ворсистую кожу, присоски ослабли, и гигантский спрут провалился вниз. Метнувшись ко входу, Горн увидел, как тот катится по крутому склону, словно клубок питонов. Затем кошмарный гость скрылся за краем обрыва.