Гигант сорвал с бедра игломет и, одну за другой, выпустил в Хозяина все стрелы. У-у, тварь! Все напасти от тебя: рабошлемы, излучатели, даже Защита, – все! Научил, урод… Горн готов был наброситься на чудище с мечами, но слишком бы это глупо выглядело. Хватит с него пока и стрел – пусть переваривает…

Уже без спешки, Горн прошел вдоль коридора к следующему повороту, но крови не обнаружил. Впрочем, откуда у Хозяина кровь? А кстати…

Горн удивленно огляделся и вдруг сообразил, почему отказал лучемет. Фонарь ведь тоже потух, однако темнота вовсе не сделалась полной – по всей длине коридора, через равные интервалы, в стене светились бледные пятна. Приблизясь к одному, Горн сквозь несколько слоев пластиковой сетки разглядел комнату, вполне благоустроенную, даже обжитую. Выходит, он все-таки добрался до нынешнего гнездовья имперцев. Уже легче… Вот только зачем они врубили Защиту на полную мощь?

Выпрямившись, Горн повел носом по сторонам и безошибочно направился к соседнему люку, из которого исходил божественный дух печенного мяса, не говоря уже о прочих. За люком оказалась не кухня, как он поначалу вообразил, а нарядный, щедро освещенный зал. И ароматами тянуло от большого, обставленного многими креслами стола, на котором было собрано все, о чем мог сейчас мечтать Горн, – ну, почти все. Что это: поминки по безвременно ушедшему и всеми преданному Уну? Тогда мне там самое место. Дело за малым: своротить решетки так, чтобы никого этим не обеспокоить.

С усилием оторвавшись от соблазнительного зрелища, Горн по собственным отпечаткам вернулся туда, где он приметил странные следы. Покружась вокруг, гигант отыскал семейство горных питонов, укрывшееся в глубоких трещинах, и среди них выбрал подходящего по габаритам. Против ожиданий, питон был настроен благодушно, и Горну пришлось постараться, прежде чем раздразненный гад соизволил выбраться из норы. Однако напасть тот не успел – мгновенным взмахом Горн вогнал в угрожающе разверстую пасть последнюю пару усыпляющих игл, и питон расслабленно шмякнулся на камень. Не дожидаясь, пока на выручку бедняге подоспеют сородичи, Горн взвалил его на плечи и поспешил к вентиляционным люкам.

В приглянувшемся ему зале было по-прежнему пусто. Не раздумывая долго, гигант могучим пинком вышиб из люка решетку, в ту же секунду зашвырнул питона внутрь, следом нырнул сам. Метнувшись к столу, подхватил блюдо с вожделенным мясом. Затем единым махом опрокинул прочее угощение на медленно пробуждающегося гада и бросился к двери, на ходу вгрызаясь в кусок, сочащийся свежей кровью.

Разгневанный питон уже бушевал вовсю, разнося мебель в щепы, когда в зал ворвался переполошенный наряд стражников. Питон немедленно их атаковал, а Горн за спинами имперцев выскользнул в коридор и побежал вдоль стены, довольно ухмыляясь и дожевывая мясо. Теперь он снова был на пике формы – хотя порцию не мешало б удвоить.

Перед каждым перекрестком Горн переходил на шаг, затем снова ускорялся, если никто не мог его видеть. Прохожих в коридорах оказалось меньше ожидаемого, да и те выглядели очень уж озабоченными. Во всяком случае, до Горна им не было дела – и слава Духам!..

До кварталов, где разместились осколки вельможных родов, занесенные сюда имперским бегством, Горн добрался быстро и без приключений. Вместе с Уном к Замку отступило чуть меньше половины Избранных, приведя с собой гаремы и ближних родичей. Остальные, насколько Горн знал, вернулись в свои вотчины либо спасали себя и семьи в дальних провинциях. Но Горный Замок не Столица, к тому же по пути к отступающим имперцам примкнуло немало полупородистых изгоев и безродных шатунов, спешно сколачиваемых в новую гвардию – взамен прежней, бесследно сгинувшей за океаном. Так что здешним сановникам пришлось потесниться, расселясь узким кольцом вокруг разросшегося центра. Впрочем, спеси у них от этого не убавилось, как и гонора у их молодых охранников. Вот и сейчас по центру пограничного коридора вызывающе прогуливалась троица ражих Быков, а из бойниц Медвежьего блока за ними ревниво следили такие же азартные молодцы, наверняка моля Духов о подходящем поводе – чтобы было чем оправдаться перед Главой.

Усмехнувшись, Горн остановился посреди коридора и запахнулся в потертый плащ, скрывая доспехи Стража и собственные габариты. Железным клином Быки надвигались на чужака. Ссутулясь и чуть присев под плащом, гигант окончательно превратился в неуклюжего глухаря-ротозея из глубинки, в изумлении заглядевшегося на За мковые излишества. Не притормаживая, передний детина врезался в него плечом и неожиданно отлетел, будто наскочил на столб. Тотчас ринулся снова, тараня препятствие шлемом, – коротким взмахом Горн отшвырнул его прочь, точно надоедливую шавку, и повернулся к двум другим Быкам. Без промедления те шагнули к нему, затем разом сложились пополам и опустились на четвереньки, хватая ртом воздух, – и вряд ли кто-то успел заметить сдвоенный удар Горна, достававший сквозь любые латы.

Но первый Бык, вожак этой троицы, уже поднимался с плит, выдирая из ножен толстые клинки, больше похожие на рога. Шутки кончились, теперь юных задир утешила бы лишь смерть нахального чужака. Сами-то они привыкли развлекаться без церемоний. Но за их спинами высился могучий род, ими гордились, на них равнялись, им завидовали, – а что вообразил о себе этот одиночка?..

Молодой вожак сорвался с места, целя мечом по центру широкого плаща. Уступчиво развернувшись, Горн пропустил острие вскользь гладкой кожи, а следом прогрохотал и сам Бык, едва не растянувшись на полу снова. Однако устоял и тут же обернулся, бешеным взглядом высматривая противника. Сдвинувшись в сторону, Горн насмешливо потряс плащом, провоцируя новый наскок. С глухим ревом Бык ринулся во вторую атаку и опять провалился мимо, не оставив на плаще даже царапины. А Горн тем временем сместился еще дальше, хладнокровно выбирая место. И когда обезумевший парень очередной раз промахнулся, то получил под зад богатырский пинок, направивший его точно в цель. Выставив вперед руки, злосчастный Бык вонзился обоими мечами в дверь Медвежьего блока и увяз накрепко.

Получив долгожданный повод, Медведи отреагировали мгновенно. Входная плита скользнула вбок, и не успели отдышавшиеся Быки подоспеть на помощь своему вожаку, как из темного зева навстречу им повалили оскорбленно ворчащие мохначи. Затем и от Бычьего блока накатилась тяжелая волна, сметая редких прохожих, – заварушка разразилась наконец!..

Прижавшись к стене, Горн дождался, пока свара заполыхает в полную силу. Потом метнулся ко входу и с налета пронизал небрежный Медвежий заслон, аккуратно отмахиваясь от растерянных ударов. Ошеломленные латники вряд ли поняли, что за смерч их разметал, а Горн уже исчезал в лабиринте, по глаза завернувшись в плащ-невидимку.

Здешние коридорные ребусы любому Стражу были бы на один зуб, и уж тем более его не задержала бы страж-система, далеко уступавшая даже Дворцовым. Что же до Горна, то он попросту знал все местные ловушки, знал и помнил в подробностях, и ориентировался в этих блоках получше самих жильцов. А где искать Медвежьего Главу, гигант тоже представлял и был уверен, что тот не станет нарушать распорядок из-за рядовой стычки, затеянной воинственными Медвежатами.

В самом деле, старина Бур, как и обычно в это время, отводил душу в парилке, разоблачась до нательной кольчуги. Это был матерый Медведище, по глаза заросший косматой шерстью, но с изрядной плешью на широком черепе. Обильно потея и покряхтывая от удовольствия, он развалился на шезлонге, а вокруг хлопотали смазливые девочки-подростки, тоже едва прикрытые, – расчесывали сивые космы, полировали загнутые желтые ногти. Малышки не были ни рабынями, ни служанками из Низких, – нет, они происходили из древних огрских родов и могли похвалиться отменной Истинностью… но только по крови. Внешность их не укладывалась в родовые стандарты – вот Бур и разжился ими по случаю. Притом никакого принуждения, боже упаси!.. В крайнем варианте Медвежий Глава мог отослать ослушницу к родичам, где она и прозябала бы в скуке и бедности, поджидая нового господина, вряд ли лучшего. Так не разумней ли потакать безобидным прихотям щедрого и благодушного старика, чем рисковать нарваться на грубияна или сквалыгу, пусть молодого?