Тоннель упирался в глухую, облицованную массивными плитами стену, а по ней к чернеющему в потолке отверстию поднималась цепочка заржавелых скоб, с которых еще капала вода.

– Подождете меня тут? – спросил Горн. – Или лезем вместе?

– Вода скоро вернется, – сообщил Эрик. – У нас минуты.

Кивнув, Горн взялся за скобы. Его громоздкая фигура взлетела к потолку с легкостью надувного шара и растворилась в норе. Придержав старика, Тигр пропустил вперед Ю.

– Что? – спросил Олт с любопытством. – Настал мой час?

– Успеется, – ответил Эрик, наступая на скобу. – И будьте так любезны, почтеннейший, соблюдайте дистанцию. Не то мало ли – нога может сорваться, а сапоги, сами видите, кованые.

– Будьте покойны, постараюсь не вводить вас в искушение.

Память не подвела Эрика – вблизи поверхности они наткнулись на крохотную каморку, в низком потолке которой, чуть в стороне от вертикального хода, угадывался закупоренный люк. Пригибаясь, Горн прошел под него, плечами приподнял крышку, затем бесшумно сдвинул ее в сторону. Ночь уже была в разгаре, и твердое лицо Горна сейчас озаряли только нерегулярные багровые вспышки. Пробравшись к напарнику, Эрик тоже высунул голову из люка.

Перед ними, совсем близко, разбрелось по пустырю с десяток «единорогов». Растопыря для устойчивости лапы, они продолжали методичный обстрел беззащитного замка. Теперь дом забрасывали газовыми гранатами, и после каждого выстрела на крыше вспухало плотное облако и тут же оседало, стекая по проломам вниз, воспламеняясь и набирая скорость, проносясь огненной лавиной по всем этажам, прорываясь в подвалы.

– Конец твоему логову, малыш, – сказал Горн. – Похоже, навозники не успокоятся, пока не прожарят его насквозь.

– Что проку в замке, когда рушится Империя? – откликнулся Эрик. – По крайней мере, сюда больше не вселят какого-нибудь недоноска.

– Это вы про меня, да? – поинтересовался Олт из тьмы каморки.

– Ладно, – произнес Горн, – я пошел.

Неслышно он перемахнул через край люка и растаял в густом сумраке. А через секунды уже возник возле ближнего «единорога» и, скользнув по броне громадным пауком, исчез в кабине.

«В самом деле, что ли, продался дьяволу? – с завистью подумал Эрик, выкладывая перед собой лучеметы. – По виду ж неповоротливый буйвол, коего можно заколоть и освежевать прежде, чем он дотянется до меча. А вот попробуй, подколи такого – вытворяет, чего захочет!»

Что творилось в «единороге», снаружи было не разобрать, – кажется, он даже выстрелил в положенный миг. Чуть погодя Эрик заметил, что машина надвигается на него, едва заметно, но довольно шустро перебирая лапами.

Наконец вездеход наполз брюхом на люк и замер. В броне распахнулась черная щель, гулкий голос Горна скомандовал: «Принимай!» Из мрака кабины в люк опустилось бесчувственное тело, поддерживаемое могучей рукой, затем еще несколько. Уложив солдат к стене, Эрик поднял к рукам Горна сначала Ю, за ней Олта. Последнего, к удовольствию Тигра, гигант подхватил за шиворот, чем вызвал у старика новый приступ брюзжания.

Потом Эрик вскарабкался в кабину сам.

– Надеюсь, здесь нет крови? – сварливо осведомился Олт. – Предупреждаю, я крайне брезглив!

И опять у Тигра свело челюсти от ненависти: кровью он брезгует, вот как!..

– Не тревожьтесь, я работаю чисто, – отозвался Горн. – Ну, расселись?

«Единорог» снова содрогнулся от выстрела. После чего, не зажигая фар, лихо развернулся на месте и побежал в темноту.

– Ну вот, – удовлетворенно произнес Горн, когда исполинский костер на месте бывшего замка Тигров превратился в одинокий огонек вблизи горизонта, – теперь у нас хватит времени для разборок… Давай, малыш, выплесни, что накопилось, не трави зря душу! И если докажешь, что Олт полезней для нас мертвым, я сам сверну ему шею.

– Ловлю на слове. – Эрик пересел в соседнее с водителем кресло и развернулся, чтобы видеть всю темную кабину, а прежде всего – съежившегося на заднем сиденье старичка, некогда наводившего трепет на подданных. – Итак, в чем я обвиняю Олта…

– Погодите, – неожиданно вмешался старик. – Это что ж вы устраиваете мне: суд?

– А хоть бы и так! – огрызнулся Тигр.

– Тогда я имею право на защиту, – заявил Олт. – Справедливо?

Гигант бросил на Эрика вопросительный взгляд:

– Как?

Тот пожал плечами.

– Валяйте, старина, защищайтесь, – разрешил Горн. – Лучше вас этого никто не сделает.

– А вы, стало быть, судья, – усмехнулся Олт. – Ну, слово обвинителю.

– Ладно, порезвитесь напоследок, – сдерживаясь, бросил Эрик. – Все равно ж вам не отвертеться. – Он помолчал, наново собираясь с мыслями. – Помнишь мою историю, Горн? – Гигант кивнул. – А знал ли ты, что прежний император, мой кровный и главный враг, благополучно пережил переворот и даже заделался наследником Тигров? – Против ожидания, Горн кивнул вторично. – Что, в самом деле?.. Выходит, ты с самого начала догадывался, куда мы направляемся и кого там застанем?

– Забавно, – тихонько, но явственно пробормотал Олт. – А теперь обвинитель принялся за судью.

– Заткнитесь! – сорвался Тигр, однако тут же спохватился. – Ладно, Горн, ладно. Мы столько пережили вместе, что глупо грызться из-за какого-то старого…

– Молодой человек, – развлекаясь, призвал Олт, – соблюдайте приличия в суде!

– Тебя удивляет мое поведение? – спросил Горн. – Будто бы у тебя за спиной я снюхался с твоим заклятым врагом… Но, может, давай сперва разберемся с ним?

– А разве здесь что-то неясно? – возразил Тигр. – Разве не он рассеял мой род? И разве я не обязан с ним посчитаться?

– Могу я уточнить? – внезапно встрял старик.

Снова поглядев на Эрика, гигант буркнул:

– Ну?

– Конечно, объективно я этому юноше враг. Кровный, давний, но отнюдь не главный. – Вздернув сухонький подбородок, Олт обвел Стражей вызывающим взглядом. – В отличие от других, я не предавал Тигров и не ударял им в спины. И даже когда…

– Кто? – перебил Эрик. – Главный – кто?

– Ун, – твердо сказал старик. – И если бы мою картотеку не спалили, я привел бы все доказательства.

Юноша перевел глаза на Горна, и тот кивнул в третий раз – с той же уверенностью.

– Выходит, этот путь вы отсекаете, – проговорил Эрик угрюмо. – И мне уже не стать имперцем… А что остается? – Он снова уперся в Олта обвиняющим взглядом. – Ладно, забудем пока о прошлом – тогда вы, по крайней мере, вели себя, как Истинный. Но во что вы вляпались теперь, бывший император Олт?

– А во что? – с интересом спросил старик и дурашливо глянул себе под ноги. – Разве есть что-нибудь похуже крови?

– Есть – навоз, – жестко сказал Эрик. – Будете отрицать?

– Буду, – сейчас же подтвердил Олт. – Правда, пока не вижу – что.

– Но ведь только вы могли придумать и осуществить самую гнусную из систем слежки, превратив в своих шпионов всех голышей Империи. И лишь у вас хватило бы знаний и коварства, чтобы натравливать на императора мерзостнейших властолюбцев – вплоть до навозников. Это вы наставляли их и подталкивали, пока очередной заговор не увенчался успехом… вернее, хаосом и разрухой. Наконец – и главное! – только вы посмели бы посягнуть на Божественную… покушаться на ее жизнь раз за разом, с упорством маньяка, словно бы ее чистота и величие отравляли вам жизнь.

– Господи! – Олт с испугом покосился на себя в зеркальце. – И это все я? А больше вы ничего на меня не навешаете? По-вашему, я Дух и все могу?.. Нет, сие, конечно, лестно, только зачем мне чужая слава?

Юноша взглянул на ухмыляющегося Горна, с прежней скоростью гнавшего «единорог» через ночную равнину, и слегка смутился. Этот потешный и щуплый старичок действительно мало походил на грозный образ, слепленный его воображением из слухов, россказней, догадок.

– Хорошо, – сказал Эрик, – пойдем по пунктам… Разве не вы придумали рабослежку?

– Где уж мне, – вздохнул старик. – Придумали ее, скорей всего, спецы, устроили Хранители, а я лишь и сумел, что незаметно к ней подключиться. Надо ж мне было пополнять картотеку? На одних старых секретах далеко не уедешь.