– Держись дороги, – пробормотал Горн, закрывая глаза. – Мы на подходе к городу.

– По-твоему, это обязательно? – спросил Эрик, покосившись на безучастную Ю. До сих пор они избегали поселений.

– Ну не идти же пешком? А если там и оставили гарнизончик с парой станковиков, что нам до него! Лишь бы не успели вызвать подкрепление. Эти ушлые гвардейцы…

– Думаешь, мы еще не оторвались?

– Вряд ли, малыш, вряд ли. В лучшем случае – сбили со следа. Они еще помотают нам нервы, будь уверен.

Положив широкие ладони на рукояти излучателя, гигант словно выключился, оставляя Эрика наедине с Божественной. Впрочем, та все равно не замечала вокруг никого, отгородясь от мира невидимой стеной. Лишь многоязычному Горну удавалось нарушать ее священное одиночество, хотя вряд ли это заменяло Ю общение с вычислителем. И впрямь, видно, без посещения местного храма не обойтись – ведь безмыслие для богини страшней голода.

Вокруг уже светало, и наконец, будто притомившись, пошел на убыль снегопад, сопровождавший их от самой Столицы. Границы видимости быстро раздвигались, обнажая унылые холмы, кое-где поросшие чахлым кустарником, и над головой снова проявились тучи, для разнообразия несколько светлее обычного.

А впереди мало-помалу выступал из пелены город, куда поменьше Столицы, однако настоящий, огрский, с храмом и дворцом по центру, окруженными четкими кольцами гранитных блоков, с привычной срединной стеной и неизменной Крышей. От последней, впрочем, теперь мало что уцелело. И чем прозрачней становился воздух, тем больше разрушений открывалось глазу, как будто именно здесь, в самом восточном из своих городов-крепостей, Истинные всей накопленной при отступлении мощью попытались остановить армию Низких. Но, судя по всему, и на этом, последнем перед Ограндой, рубеже не сумели зацепиться, покатясь дальше. И на что надеяться теперь?

Качая головой, Эрик направил транспортер к ближайшему провалу в периметре, прежде казавшемся непрошибаемым, и без сложностей проник в здешний нижний город. Тут же открыл глаза Горн, будто не спал, проворчал:

– А холодновато им станет на свежем-то воздухе, как считаешь? Если так пойдет дальше, не пришлось бы кэнтам опять ковыряться в навозе – для пропитания.

– Они ж хотели власти? – откликнулся Эрик. – Так пусть подавятся ею!

Как и в Столице, дома тут казались покинутыми, словно бы недавнее сражение рассеяло жителей по окрестным холмам. Из всех строений в секторе сохранилась едва половина, а немало зданий полыхало до сих пор, разбрасывая вокруг жаркие искры. К тому ж по улочкам теперь резвился ветер, раздувая и множа гигантские костры.

Сторонясь пожаров, транспортер достиг срединной стены, местами разрушенной до основания, выбрался на радиальный проспект и между набирающими высоту блоками побежал к храму. И тотчас стало ясно, куда подевались здешние Низкие – почти изо всех бойниц на Стражей таращились бледные лица. По мере приближения к центру их становилось все больше, как будто растревожили муравейник, а некоторые уже наставляли на транспортер лучеметы. Впрочем, ни у кого из маячивших в окнах не хватило решимости или глупости пальнуть по грозной машине. Но постепенно улицу наполнял размеренный многоголосый гул, а чуть позже в нем стали проступать слова. Смысл свежесочиненной песни сводился, насколько Эрик понял, к требованию убираться в родимую Огранду – пока у певцов не иссякло природное терпение. С ухмылкой Горн повел по сторонам излучателем, и окна мгновенно опустели, хор смолк.

– Следовало б и пальнуть для острастки, – брезгливо процедил Эрик. – Терпение у них, как же!.. Что б они запели, имея под боком парочку «единорогов»?

Вокруг гранитных блоков так же свободно гулял ветер, гоняя по мостовым пестрый мусор пополам со снегом, еще не успевшим растаять. Пострадавших зданий здесь оказалось не меньше, чем в нижнем городе, но разрушения в глаза не бросались. И только по закопченным бойницам можно было определить, что нутро у многих блоков выжжено до тла – наверное, вместе с защитниками. Могучие же стены и перекрытия устояли почти везде, и легко было понять погорельцев-кэнтов, укрывшихся от непогоды среди неостывших камней.

– А все ж приятно ощутить себя хозяином! – со смешком заметил Горн, тоже поглядывавший по сторонам. – Хотя б и на пепелище.

– Вот-вот, – проворчал Эрик. – Разбежались на готовое!..

– По-твоему, справедливей поселить сюда рабов?

– Уж лучше их, – фыркнул юноша. – Вместе с тягловым скотом.

Перед самым центром их все же обстреляли: какой-то дурень пустил молнию из-под дворцовой крыши, понадеявшись, видно, на тамошние Щиты. Но прежде, чем луч коснулся кабины, Горн коротко дернул излучателем и единственным выплеском превратил вражеский станковик в оплавок. А переключиться на Щит этот олух просто не успел.

– Горн, ты доиграешься, – предупредил Тигр. – Кто ж так стреляет? Скоро и я начну тебе завидовать.

– Больше не буду, – отозвался гигант. – Кстати, а дорожку-то для нас уже прожгли!

В самом деле, единственный тоннель через дворцовое кольцо, прежде заставленный воротами, словно многошлюзовый канал, сейчас зиял пустотой, а от бронированных створок остались только наплывы металла на полу. Эрик поежился, представив, какой подземельный огонь бушевал тут недавно. С невольной поспешностью он прогнал транспортер между опаленными стенами, пересек крохотную площадь и притормозил перед входом в храм, развороченным настежь.

– Чего стал? – спросил Горн. – А ну эти ухари подтащат сюда станковики?

Скрепя сердце, Эрик протиснул машину в глубь храма и уложил на пол посреди небольшого зала, где еще пару дней назад здешние Хранители принимали вельможных посетителей. Затем спрыгнул вниз, с удовольствием разминая ноги.

– Мы с Ю прогуляемся к вычислителю, – сообщил Горн, выбираясь с другой стороны. – А твоя забота: батареи, – идет?

Небрежно кивнув, Эрик направился к зальному пульту, искоса подсматривая за странной этой парой, нагой тоненькой Ю и латным верзилой Горном, в полном согласии устремившейся по сумеречному коридору. Причем Страж даже фамильярно придерживал богиню за плечи, что для сторонннего наблюдателя показалось бы диким. И сам Эрик, как ни привык к замашкам приятеля, невольно покачал головой – то ли с осуждением, то ли завидуя. Затем вздохнул и принялся за дело.

Еще издали Эрик разглядел, что храмовый шпиль чудом уцелел в недавнем сражении, хотя купол под ним был изрешечен молниями, – а потому не удивился, найдя здешние батареи заряженными под завязку. Подогнав транспортер, Эрик присоединил его зарядный кабель к выходным клеммам. Потом установил вокруг машины рассеянную Защиту, накрыв зал целиком, и настороженно присел перед пультом, положив на колени игломет. Впрочем, по всем признакам, в храме было пусто. Местные Низкие пока не решались осквернить его своим присутствием, если не почитая больше богиню, то хотя бы страшась Духов.

Теперь оставалось ждать. Или думать – например о том, кто же за них так основательно взялся. Исполнителями-то служили навозники-гвардейцы, но вот хватка у них оказалась вовсе не навозной. Тут явственно проступала направляющая воля Истинного – многомудрого, всезнающего, изощренного в интригах и коварстве… Притаился в укромной норе, будто паук, и дергает за незримые нити, разбросанные по всей Империи. А от слабых этих рывков рушатся вековые твердыни, срываются с мест и сталкиваются армии, полыхают города и родовые замки… И еще странная эта связь между появлением рабов и немедленным осложнением ситуации – Горн недаром ее подметил. Это ж додуматься: использовать вездесущих голышей в роли «глазков»!..

Эрик вспомнил, как прошлым вечером транспортер наткнулся на плантацию, где с предписанным усердием трудились сотни безучастных голышей, по случаю затяжного снегопада облаченных в дерюжные плащи. Разом проснувшись, Горн неожиданно выскочил из машины и сорвал с ближайшего голыша рабошлем, а тот, совершенно ошалев, вдруг вцепился в шлем обеими руками, жалобно лепеча что-то. Взъярившись, гигант пихнул беднягу, отшвырнув шагов на пять, и кажется, едва сдержался, чтобы не пристрелить. Обесшлемив еще двоих, Горн вернулся в транспортер и потом долго ковырялся в трофеях, раскурочивая на составные части, – а тем временем вокруг, за снежной пеленой, шныряли нагрянувшие невесть откуда «единороги», и только обостренный слух да редкое везение позволили Стражам ускользнуть без стрельбы…