В своих скитаниях Сэм забрёл однажды в маленькую церковь, обустроенную в четвёртом куполе. Он и не подозревал о существовании на Марсе прихода для верующих. Церквушка была сверх всякой меры стерильна, ненатуральна, как будто только что сошла с конвейера. Да и прихожан, по всей видимости, кот наплакал. Зато пастырь казался истинным слугой господа. Сэм нашёл тут если не веру, то хотя бы покой и сострадание. Он много разговаривал с отцом Александром, в основном их беседы заканчивались спором, в конце которого Сэм, возмущённый спокойствием и бесстрастностью духовника, разворачивался и уходил. Но всегда возвращался. Ему всё равно нравилось это место.
Сэм размышлял о превратностях судьбы, вспоминая свой «последний день». Тогда он не прислушался ни к одному из знамений, а ведь их было немало: приближающаяся буря, обвал грунта под ногами... Однажды он поговорил о знаках судьбы с Александром. В ответ священник протянул ему маленький бронзовый крестик. Сэм удивился, но принял дар с поклоном. Изображение на крестике было почти стёрто, настолько он был старым.
…
Наконец, наступил день, ради которого всё и затевалось, 14 февраля 2050 года. Видок у Сэма был ещё тот, но это можно было исправить. Он собирался попросить у Александра чистую одежду. А чтобы «объект» случайно не признал в нём самого себя, залепил левый глаз медицинским пластырем. Когда Сэм всматривался в своё отражение, решая, как отнестись к возникшему контрасту белоснежного пластыря с потёртой физиономией, то заметил в зеркало приближающихся с двух сторон людей в серой форменной одежде. «Приехали», – почему-то равнодушно подумал он.
Сэм знал, что за ним следили, но всегда был очень осторожен. Предпочитал находиться на виду, в людных местах. Этим он обеспечивал себе алиби, которое могло пригодиться ему при известных обстоятельствах, и успокаивал бдительность так называемых социальных служб.
Они шли быстро, и у него не было возможности убежать или незаметно смешаться с толпой. В утренний час под куполом малолюдно. С того места, где он стоял, Сэму был виден пепельный лоскут неба, которое только расцветало, чтобы чуть позже налиться дивной жемчужной розовостью…
…двое «серых» демонстративно вежливо попросили его следовать за ними, но когда он отказался, забрали костыли, схватили за руки и повели насильно. Сэм решил не сдаваться без боя, начал вырываться и поднимать шум:
– Отпустите, я же никому не мешаю! Прошу вас... Ведь скоро меня уже здесь не будет…
– И то верно, – ухмыльнулся здоровенный рыжий детина двухметрового роста.
– Вы не понимаете, это очень важно... Я бывший астронавт… Я почти киборг… – Сэм едва понимал, что бормочет.
– Ага, – устало согласился второй, даже не моргнув мутными водянистыми глазами навыкате. В противоположность первому он был тощ, как сушёная вобла. – Среди нас завелась важная птица. В приёмник тебя, киборга, к остальным киборгам.
Сзади подошёл третий, которого Сэм не мог видеть, и сунул электрошокер под самые рёбра. Сэм чуть не потерял сознание от резкой боли и упал бы, если бы его не держали.
Они долго петляли по узким белым коридорчикам, потом спускались на бесшумном скоростном лифте. Сэму казалось, что в преисподнюю.
– Как бы копыта не откинул, – сказал усталый, безразличный голос.
– Ничего, сейчас приведём его в чувство! – хмыкнул детина.
Приёмник представлял собой небольшую комнату с белыми стенами, полом и потолком. Посреди комнаты стоял стол, за которым восседал их старший. Сэму сунули под нос нашатырь и усадили на низенький и неудобный стул с подлокотниками, стоящий прямо перед столом.
– Привели этого праздношатающегося, – доложили «серые» и отошли в сторонку.
Старший вышел из-за стола и подошёл вплотную к Сэму, глядя на него сверху вниз, как на опасное и отвратительное насекомое.
– Документы у вас имеются? – наконец спросил он.
– Нет, сэр, простите, утеряны... Почему меня привели? Я ничего не нарушал, – жалобно сказал Сэм.
– Снимайте показатели. Установим личность и отправим на Землю, – распорядился он, полагая, что на этом его работа закончена. – Шляются тут...
– Посмотрите-ка на его ручонки, – весело сказал детина и, грубо схватив Сэма за руку, вывернул её ладонью кверху. Сэм только сжал зубы от боли.
Биопоказатели сняли тут же, не сходя с места. Старший довольно хрюкнул, предвкушая удовольствие:
– Думаете, стёрли отпечатки, так и не узнаем, кто вы? Наивно, право...
«Пропал я», – думал Сэм. Мыслишка эта билась в его черепной коробке, как птица, попавшая в западню.
Ответ на запрос пришёл через пять минут, но совсем не тот, которого они ожидали. Старший вытянулся по струнке, а с экрана его монитора донёсся недовольный голос, то и дело срывающийся на визг:
– Вы уже астронавтов депортировать с Марса собираетесь? Может, лучше вас всех разогнать к чёртовой матери, а?! Астронавт Сэм Ричардс... – голос начал перечислять заслуги Сэма. Когда он остановился, «старший» дребезжаще произнёс:
– Но это... это... вряд ли... Он какой-то грязный...
– А астронавты всегда чистые? Как вы, бездельники, дармоеды? Извиниться перед героем немедленно! Олухи царя небесного...
Экран погас. Старший опустился в кресло, будто он был шариком, из которого выпустили воздух.
– Эй, вы... – обратился он к своим помощникам, переминающимся с ноги на ногу.
– Да какой он астронавт... – начал было детина.
– Может, ещё раз снять биопоказатели, – предложил тот, что был похож на сушёную воблу.
– Не наше дело! Отвести туда, где он был, отряхнуть пыль, извиниться! Или... вот что… – Старший посмотрел на Сэма: – Что же вы, отец... Давайте вас, что ли, в клинику направим, в шестом куполе? Там о вас позаботятся, а то ведь за бродягу вас приняли...
В эту минуту в комнату вошёл высокий стройный человек в длинной чёрной сутане. Это был отец Александр.
– Уважаемые, – смиренно, с поклоном обратился он к людям в сером. – Этот человек, – он показал на Сэма, – работает при церкви. Я могу за него поручиться. Он бывший астронавт, но сейчас не у дел. Прошу вас…
– Святой отец, знаем, знаем, ошиблись, с кем не бывает. По внешности судили. Приносим глубочайшие извинения вам и вашему подопечному. То есть, вам, – теперь он уже обращался к Сэму, – и вашему духовнику!
Сэму вернули костыли, помогли подняться со стула, проводили до лифта, не прекращая извиняться.
– Спасибо, Александр, что поспешил на помощь, – поблагодарил Сэм священника, когда они вдвоём поднимались на лифте. – Но как ты узнал?
– На то и друзья, чтоб помогать, – скромно ответил Александр, поглаживая бороду. – А как узнал... Тебе есть, кого благодарить за это кроме меня. Один из твоих дружков, с которыми ты прожигаешь свою жизнь, оказался не так уж плох. Увидел, что тебя забрали эти люди, и тотчас прибежал ко мне.
– Матеуш Новак... – задумчиво проговорил Сэм.
– Да, Матеуш. Он сказал, что тебя могут депортировать на Землю, а тебе никак нельзя покидать Марс, пока ты не сделаешь кое-что важное. Кстати, что это за важное такое?
– Извини, но пока я не могу ничего рассказать. Скажу лишь, что это во имя добра. Прошу, не сомневайся в этом. А сейчас я очень спешу.
– Я могу помочь? – спросил священник.
– Ты уже помог. Теперь я должен помочь себе сам.
Итак, он вновь обрёл свободу. Невероятное везение проявилось в том, что в своей пылкой речи его невидимый заступник из чиновничьего аппарата не упомянул о возрасте астронавта Сэма Ричардса. Да, в этот раз удача была на его стороне. Но как верёвочке не виться, правда всё равно откроется.
У Сэма оставалось несколько минут, чтобы предупредить своего двойника. Он боялся, что уже поздно. Из головы вылетели все те слова, которыми он собирался произвести на «другого Сэма» должное впечатление и убедить его не ходить в злополучную пещеру или хотя бы проявить максимальную осторожность. Но самое главное... Сэм достал из-за пазухи мягкую, пластиковую фотографию. Он хранил её у себя более двадцати лет, но она нисколько не потускнела. Это была копия другой фотографии, в своё время «улики №1» против меллов. Не так-то просто было найти её даже тогда, давно, когда произошли все эти события. На фотографии был погибший на Европе, под ледяным завалом, парень. Как его? Кажется, Анджей. Фамилия то ли польская, то ли чешская – Пановски. А рядом – странное, большеглазое существо, мелл. Именно эта фотография, наряду с результатами обследований найденных тел, будет фигурировать как главная улика в постыдном деле против меллов.
