Это межпланетное передвижение носило иногда неконтролируемый характер – так стало много любителей космических прогулок. К тому же, как и следовало ожидать, возможность путешествовать в открытом космосе особенно пришлась по вкусу экстремалам и любителям острых ощущений.

МКА охотно и подолгу рассказывало об исследовании Европы нашими автоматическими космоботами, в частности «J-Water-1». Подробно разъяснялась возможность возникновения и существования жизни на спутнике, при условии, конечно, что подо льдом есть вода в жидком состоянии. Но ни слова не было сказано о людях, посланных осваивать Европу, а тем более об их гибели.

Гибель восьмерых астронавтов потрясла узкий круг посвящённых лиц. Но на кону стояли миллиарды долларов. К тому же было известно, что модуль «Галактика» установлен, нормально функционирует и готов для принятия колонистов с Земли. Последние два астронавта успели доложить об этом, прежде чем с ними окончательно потерялась связь. Необходимо уточнить, что связь была потеряна именно с астронавтами, так как с «бортового» компьютера, размещённого в модуле «Галактика», регулярно продолжали поступать данные о нормальном функционировании системы.

Второй отряд астронавтов – семеро прекрасных разномастных специалистов – был готов к далёкому путешествию до Европы. Эти астронавты резко отличались от тех, первых. В большинстве своём они были молодыми и инициативными. Однако и среди них имелись старожилы – опытные космические волки Ричардс и Донцов.

Главная трудность состояла в необходимости лжи. Если умалчивания практиковались постоянно и поэтому считались нормой, то теперь надо было солгать своим же. Ведь отряд астронавтов явно находился по эту сторону баррикады в отличие от всех остальных. Главный лжец, не будем пока называть его по имени, выдвинул следующую легенду. Первопроходцы вернулись на Землю не в полном составе. Четверо (!) астронавтов погибли при невыясненных обстоятельствах. И, следовательно, четверо вернулись на Землю. Их имена по понятным причинам засекречены. Капитан второго отряда астронавтов, Егор Донцов, был лично предупрежден о возможности нахождения останков астронавтов в модуле «Галактика» или за его пределами. Ему было приказано реагировать на это сдержанно и адекватно.

Легендой должны были быть объяснены некоторые щекотливые моменты, которые иначе обязательно повлекли бы за собой массу вопросов. О гибели шестерых первопроходцев было известно из уст последних двух оставшихся в живых. Причины гибели в основном остались не выяснены. Были, конечно, предположения, но и только. Это оставляло пространство для вранья – если тогда не было найдено большинство тел погибших астронавтов, возможно, не найдут их и сейчас. А если найдут, то остаётся надежда, что это число не превысит четырёх. Другой щекотливый момент – космический корабль «Экспедиция», на котором прибыл на Европу первый отряд астронавтов. Он ведь никуда не делся, так и стоит, вероятно, величественным заиндевелым возвышением где-то недалеко от Гало. Тут следовало солгать о поломке корабля и о том, что для возвращения астронавтов на Землю был снаряжён другой космолёт. Капитану Донцову «доверили» и эту интересную подробность с тем, чтобы он разъяснил это другим членам экипажа.

То ли от переработки и жуткого холода, то ли ещё от чего-то, но только однажды Роберт Лоуренс, работая в гроте (тогда ещё почти пустынном, если не считать постепенно разрастающейся груды свинцовых панелей, которыми вскоре должны были облицовывать его внутреннюю поверхность, и собранного наполовину обитаемого модуля) как будто услышал в голове чей-то голос, зовущий его по имени. Причем так, как называла его только мать: Робби. Голос звучал как из какой-то пропасти подсознания, ему вторило ещё более призрачное эхо. Лоуренс был слишком здравомыслящим, поэтому списал это на мертвецкую усталость, решил, что ему показалось.

Никогда Лоуренсу не приходилось сожалеть о чём-либо. Просто не о чем было. За несгибаемый нрав его прозвали Вульфом, а своё настоящее имя он давно уже не вспоминал, с тех самых пор как попал в передрягу на Марсе. Сейчас же вдруг ему нестерпимо захотелось произнести вслух своё старое имя. Хорошо, что рядом никого не было.

– Роберт.

Роберт Дж. Лоуренс. Да, мать называла его Робби иногда. Но теперь это уже не имело никакого значения.

Скафандр Вульфа был достаточно тонким и не сковывал движения. Он отлично сохранял тепло, а также был герметичен, непромокаем, изготовлен из негорючих материалов и оснащён современными устройствами, позволяющими астронавту улавливать все звуки, доносящиеся извне – это раз, а также говорить не в радиопередатчик, а в окружающее пространство – это два. Функции этих устройств можно было и отключить. Скафандр был создан специально для работы в гроте, но для того, чтобы проделать путь от корабля до грота и обратно, сверху дополнительно надевалось тяжёлое обмундирование, надёжно защищающее от радиации и низкой температуры. Астронавты называли это обмундирование рыцарскими доспехами. Спустившись вниз, «латы» снимали, а сами оставались в тонком скафандре, более удобном для работы.

Уже третью неделю астронавты выдалбливали лёд и плавили его огнемётами. Это был не совсем обычный лёд в понимании людей. В нём было много примесей, даже песка и камней. Местами он напоминал обычную горную породу. Вся команда «Экспедиции» жила на борту космического корабля. К этому времени было построено «Гало», основу которого составляла отработавшая своё мощная установка для бурения и плавления льда. Пробурена шахта для двух больших, поставлены лифты. Почти закончена работа по обустройству шахты для спуска людей и батискафов к воде. На повестке стояла задача создания большого грота – настолько большого, чтобы он мог свободно вместить в себя обитаемый модуль, который уже начали собирать здесь, и ещё оставалось бы много места. Казалось, на Земле всё было продумано до мелочей и работы должны выполняться без сучка и задоринки. Но фактически оказалось, что мелочи здесь напрочь отсутствуют. То есть они имеют свойство моментально вырастать и становиться неразрешимыми проблемами. Здесь, на Европе, сразу становилось ясно, что слово «труд» происходит от слова «трудный», а не наоборот.

И теперь вот это – голос, который несколько раз повторил «Робби». Кто-то как будто звал его. Померещиться может один раз, ну два от силы, но если голос слышится почти каждый раз, когда он включает бур – это уже психическое расстройство. Рассказывать кому-то? Даже думать смешно.

В последнее время случилось много чего неприятного. Герман Зотов, его лучший товарищ среди всей команды, накануне не вернулся на корабль. Всего было два «Бурана», на одном из которых уехал Герман. Поиском занялся Мэтью Дюбуа, задействовав второй «Буран». Да ещё чудаковатый длинный Аэра вызвался измерить всю округу около «Гало» на своих двоих, хотя все понимали бессмысленность этой затеи.

Бур вдруг пару раз рыкнул, будто напоролся на что-то, и заглох. Этого ещё не хватало. Вульф так устал и замёрз, что ему захотелось всё бросить. Но план есть план. «Самое время поработать руками, может быть, хоть так согреюсь», – подумал он и взялся за инструмент.

Взмах, ещё взмах. Действительно, спустя какое-то время Вульфу стало жарко. Хоть какое-то приятное ощущение за последние несколько дней, подумалось ему. Он продолжал работать, как вдруг под его ударом что-то хрустнуло. Инструмент провалился в зияющую пустоту, и оттуда со свистом начал вырываться воздух. Лоуренс стоял неподвижно, как будто его шарахнули по башке этим самым инструментом, слегка покачиваясь по инерции. Немного придя в себя, он поднял свой инструмент и снова размахнулся. Чёрная выбоина в стене под его ударами постепенно расширилась до прохода, в который мог пройти человек. Воздух вылетал стремительно, чуть ли не сшибая с ног. Астронавт решительно шагнул вперёд. Протиснулся сквозь узкий проход в стене и замер. Он был оглушён, но не своим неожиданным открытием, а голосами, которые вдруг зазвучали в его голове, где-то внутри мозга, минуя ушные перепонки.