Если у вас паранойя, то это не значит, что за вами не следят – примерно так думал Джош. «А если бы не было паранойи, я бы никогда и не допустил мысли… Они не всё рассчитали. Если я и отморозок, то только снаружи. Внутри всё обрывается, когда я думаю о своих парнях, которых не сберёг – Герман, Мэтью, Аэра, Вульф, Янко, Грэм».

Джош снова нащупал крошечный имплантат размером с булавочную головку где-то на сгибе руки. Первый раз он обнаружил его, когда стоял под колючими струями душа, кипяток хлестал – так ему нравилось. Обнаружил, но вскоре забыл. Все восемь парней тогда были в полном здравии. Гибель четверых из них гильотиной отсекла всё то, что не было непосредственно связано с ней. Скорбь, как и любовь, убивает всё непохожее на себя. Дальше были Янко, и вот теперь – Грэм.

Он был оглушён, и единственно жило упрямство закончить всё вовремя.

Джош откровенно поделился с Керрио. У того прощупать имплантат оказалось сложнее, но всё-таки нашли его там же – на сгибе руки.

Теперь, когда он наедине с собой… Нож или бритва. Чёрт, этот имплантат вживлён на волосок от вены, глубже, как бы под ней… Малейшее неверное движение… Джош был уверен, что это сделано специально – истеки он кровью, навесят самоубийство и опять всё шито-крыто. Однако выбора нет.

Точное, быстрое движение. Кровь, но вена цела. «Вот он, гнусный шпион в моём собственном теле. Уничтожить? Оставить как доказательство? Какой шанс, что он не действует на расстоянии. Какой шанс, что они не узнают об этом вскоре после того, как я его достал? Потом решу, что с ним делать», – подумав таким образом, Джош положил чип в нагрудный карман куртки.

Одно было ясно – оставаться здесь нельзя. Они были приговорены. Положив всё своё здоровье на обустройство «Галактики», справившись с этим, они имели полное моральное право попытаться сохранить себе жизнь.

…

– Я достал его, – сказал Джош, протягивая на ладони металлическую таблетку, чтобы Керрио посмотрел.

– Похоже на батарейку, такие были раньше в часах.

– Батарейки не нашёптывают, что пора бы и честь знать.

– Мне он ничего не нашёптывает, – Керрио потёр левую руку на сгибе, там всё ещё были синяки от прощупываний. – Но я тоже хотел бы избавиться от этого.

– Когда начнёт нашёптывать – будет уже поздно, да ты и не узнаешь, наверняка сигналы на каких-то невидимых приборами частотах.

– Мда... – Керрио покосился на замотанную руку капитана, – Мог бы и меня попросить вообще-то...

– Мог бы, если бы жить вдруг надоело. Готов?

– Да... У тебя ведь нет причин желать мне смерти? – хохотнул Керрио.

– Всё шутишь. Мне-то уже не до шуток. Обезболивающее вколю тебе – и вперёд.

Через полчаса Керрио с замотанной рукой и с видом настрадавшегося человека рассматривал свой собственный «приговор» – чип, который достали из его руки. Он никак не хотел поверить в злонамеренность по отношению к нему, да и вообще к любому астронавту из «Экспедиции».

– Разве законно вживлять в людей такие вот имплантаты, да ещё и без их согласия? – возмущался он.

– О том и речь, что незаконно. Я тоже не уверен на все сто, что нас отправляли на смерть, и наша «Экспедиция» – это билет в один конец для всей команды. Но, к сожалению, многое говорит в пользу этого. Будем ждать, пока сомнения окончательно развеются?

Керрио пожал плечами, обычная дерзкая самоуверенность покинула его.

– Ладно. Так... Что у нас осталось, прежде чем мы доложим о сдаче объекта? Посмотрим, – капитан, сосредоточенно нахмурив брови, заглянул в план работ. Затем дал молодому астронавту задание и наметил свой собственный распорядок.

…

– Всё, нам тут больше нечего делать, – улыбнулся Джош, когда спустя несколько часов Керрио отчитался о выполнении последней поставленной перед ним задачи. – Справились… Осталось доложить начальству, чтобы получить код доступа на взлёт. Им же невдомёк, что Мэтью Дюбуа успешно взломал все существующие коды на этой посудине ещё год назад.

Никогда Керрио ещё не видел Джоша таким спокойным, даже умиротворённым. Капитан оформил заявку на разговор с МКА по коду «безотлагательно». Он доложил об окончании работ на Европе и запросил код доступа на взлёт. Астронавты стали ждать. Через два часа экран монитора засветился, перед ними возникло худощавое лицо «главного европейца», Джонатана Гершмита. Гладко выбритый, в щегольском костюме с модным галстуком, он улыбался своей дежурной приклеенной улыбкой.

– Мм... Код доступа на взлёт? Замечательно. У вас, по крайней мере, ещё две недели… Так… А отчёт о проделанной работе где? Последний раз я получал такой отчёт три месяца назад... как же вы успели... Так вот, кроме этого отчёта я жду от вас рапорта о выполнении приказа за номером Е-87, – хищно сверкнув вставленным в зуб бриллиантом, Гершмит как будто впился глазами в усталое лицо Джоша и застыл на экране – приём закончился, теперь нужно было отвечать.

Джош немедленно начал передачу:

– Ах да, приказ Е-87, этот наш секрет... – Джош усмехнулся, но глаза его оставались серьёзными. – Какого рода информацию хотите, чтобы мы предоставили? – как можно спокойней осведомился он, глядя прямо перед собой и нажал кнопку отправки.

– Ну вот, теперь опять ждать час-полтора, а то и все два, отдыхай, Керрио.

Через полтора часа пришёл гневный ответ от МКА:

– Количество уничтоженных вражеских единиц, разумеется, а под единицами я подразумеваю... кхе-кхе... носителей иноземного разума, их оружие, жилые и производственные здания, всё то, что мешает выполнению проекта «Юпитер-Европа». Я понимаю, сейчас вас двое осталось, но когда вы получили приказ, вас было четверо, не так ли? И что же я вижу? Вы несёте потери от инопланетной диверсии, а сами не противостоите? Такого рода информацию я жду – что сделано экипажем «Экспедиции» по устранению опасности.

– Позвольте, сэр, но свои выводы – как вы это говорите? – об инопланетной диверсии вы сделали самостоятельно, не имея перед собой никаких фактов подобного рода вмешательства. Я не давал вам повода так считать. Напротив, я высказался, насколько припоминаю, в совершенно противоположном духе: люди, говорил я, своим присутствием могут навредить – и вредят! – инопланетянам, а не наоборот. Поэтому этот приказ... Скажите мне хотя бы сейчас, что это была шутка, мы с вами вместе посмеёмся, да и забудем.

Джош с удовольствием представил, как при этих словах побелеет лицо Гершмита, улыбнулся и продолжил:

– От вас же сейчас я требую, – он сделал ударение на слове «требую», – код для взлёта «Экспедиции». Как я уже, по-моему, сказал, наш экипаж выполнил с честью свои обязательства. Нас осталось только двое, и мы хотим улететь домой. Да, мы понесли потери, как вы изволили обозначить, но для нас это не пустой звук; мы оплакиваем всех, кого нет с нами. Инопланетяне же не при чём, я их даже не видел ни разу, а вы говорите – диверсия... – Джоша уже понесло, и он не мог остановиться, хоть и старался изо всех сил держать себя в руках. – Посмотрим, как отреагирует общественность на ваши бредовые призывы уничтожать разумную жизнь только потому, что в «Юпитер-Европа» вложены миллиарды!

Ответ пришел чуть более чем через час:

– Так вот, капитан Бир, вы не получите код доступа, пока я не получу отчётов. Обоих, – выдавил из себя Гершмит, высоко приподняв дрожащий подбородок. – Разговор окончен.

Экран погас. Керрио и Джош посмотрели друг на друга.

– Отчёт о проделанной работе за последние три месяца... Поднапряжёмся, всё-таки это часть контракта, – спокойно сказал капитан. – Подготовь данные за себя и Грэма. Я сделаю остальное, к вечеру отчёт должен быть готов. Это будет наш ответ канцелярским крысам, да, Керрио? – наконец улыбнулся он.

Астронавты засели за работу в капитанской рубке, желая приблизить момент, когда их корабль, надсадно дыша пламенем, разрывая пространство, оторвёт свои мощи от поверхности Европы – уж не прирос ли он? – и устремится навстречу Земле, Солнцу. То есть туда, куда уже три с половиной года неизменно обращали они свои внутренние взоры, мечтая, но скрывая свои чаяния ото всех, чтобы все вокруг знали: ты твёрд как скала, и ты не отступишь.