Таким образом, астронавты провозились очень долго. Зато потом их ждал небольшой подарок судьбы.

Предстояло съехать ещё по одному, но уже более крутому и длинному спуску. Решили соблюсти ту же очерёдность. Долго по канату спускали Сэма. Вскоре он сообщил по рации, что достиг горизонтальной поверхности и теперь исследует её. Оказалось, что она представляет собой длинный и безопасный тормозной путь. Иначе говоря, скатываться можно было бы и без использования каната.

Майкл, желающий прокатиться и обожающий экстрим, тут же вызвался опробовать спуск, задав предварительно Сэму массу вопросов о характере «трассы». Правда, ему пришлось оспаривать это право первенства с неугомонной Эльзой, главным козырем которой были её горнолыжные достижения в юности. Спор разрешил Егор, сказав, что джентльмены, конечно, уступают дорогу леди, но не во всех случаях. А это именно тот случай, когда джентльмен просто обязан пойти вперёд. Эльза сразу стихла, и до самого конца пути от неё не было слышно ни слова.

В наушниках послышалось задорное «Й-е-е-хууу!», заставившее всех, наконец, улыбнуться. Как и предвиделось, Майкл благополучно скатился вниз и проехал ещё милю, благо скафандр был из сверхпрочного износостойкого материала, да к тому же прекрасно смягчал неровности трассы.

Все остальные последовали примеру Майкла.

Астронавты хорошо понимали, что возвращаться назад будет в разы труднее, чем катиться под гору, и займёт намного больше времени. Но их снаряжение позволяло им спокойно к этому относиться; кроме того, у каждого из них были запасные баллоны со сжатым воздухом и запас питания в специальных ёмкостях.

И вот, спустя ещё какое-то время, наши герои заметили дребезжащий, неровный свет впереди. Это был тот самый грот, в котором в своё время побывала Эстер, а Аэра провёл большую часть своей жизни среди меллов. Поэтому позволим себе опустить его описание.

Как и следовало ожидать, астронавты услышали голоса, в том числе и обращённые к ним.

Когда они вчетвером вышли на этот неясный, рассеянный свет, их окружили странные маленькие существа, едва доходившие им до пояса, с кожей желтовато-коричневого цвета. Их сморщенные личики были отталкивающими, а огромные круглые глаза – от одного до трёх на каждого, что поначалу совершенно обескураживало – светились, излучая серебристое и золотистое сияние. Большие головы, на которых располагались эти глаза-лучи, держались на тонких шеях. Множество длинных и гибких конечностей, без очевидного функционального деления на руки и ноги, придавали им отдалённое сходство с осьминогами, от которых, возможно, они и произошли. Покатые плечи, ключицы, грудная клетка… А раз есть плечи, то можно считать ближайшие к плечам конечности руками.

Так вот, у некоторых руки были заняты – кто-то держал палку, а кто-то обхватил ладонями своё маленькое подобие, по всей видимости, младенца. Один из «дикарей» нёс нечто вроде корзины с рыбой, держа в руках удочку. Самую примитивную, но всё-таки удочку.

Симпатичными их вряд ли можно было назвать, следуя человеческим меркам красоты. И всё-таки… острого чувства отвращения, неприязни не возникало. Или оно уменьшалось с каждой секундой, пока астронавты находились среди этих существ.

«Вы – люди с Земли, а мы называемся меллами, пещерными жителями», – будто эхом пронеслось в голове Егора.

Ни у кого из астронавтов не возникло ощущения опасности или враждебности, которые могли бы исходить от таинственных существ, меллов.

Хор беспорядочных и удивлённых голосов постепенно затих, а через минуту стала понятна причина этого. Существа расступились в стороны, освобождая дорогу маленькому тщедушному меллу, облачённому в старый голубой хитон. Это был самый древний мелл во всём гроте и старейшина одного из племён, Ликлянин.

Егору достаточно было одного взгляда или ощущения, чтобы понять это, так, как если бы информация об этом передавалась по тончайшей ткани мироздания, или как будто ему сообщили об этом невидимые перистые облака мыслей, переносимые ветром голосов.

– Ты пришёл узнать о судьбе Аэра, человек с Земли, – обратился к Егору старейшина племени. Это был ответ, а не вопрос.

– Да, – сказал капитан. В словах старого мелла он почувствовал скорбь и понял, что Аэра нет в живых.

– Готов ли ты отправиться в путь? – помедлив секунду, спросил Ликлянин.

– Я буду готов, когда посовещаюсь с командой, – Егор показал рукой на стоявших чуть позади него астронавтов, а затем уточнил: – Долго идти?

– Когда Аэра жил здесь, он измерял время днями. И вот мне стало известно, что путь его занял семь дней. Он был очень слаб. Ты сможешь идти быстрее.

Егор повернулся к астронавтам и сказал, опустив голову:

– Я пойду. Должен узнать, что случилось с парнем.

Никто не проронил не слова. Только Сэм достал из своего рюкзака всё содержимое, оставив только баллоны с питанием и запасной баллон с кислородом, и протянул рюкзак капитану.

– Температура здесь колеблется около нуля, – прошептала Эльза, доставая свои запасные баллоны и укладывая их в полупустой рюкзак, переданный Сэмом Егору, – а состав воздуха пригоден для дыхания, хотя есть и существенные отличия.

– Я пойду с тобой, – сказал Майкл.

– Нет, Майк, возвращайся со всеми. А вот если вы встретите меня через несколько дней, это будет здорово. Мне понадобиться ваша помощь. Не представляю, как я буду карабкаться по этим ледянкам без каната. Я постараюсь быть на связи всё это время.

Сопровождать Егора вызвались наши старые знакомые, Неянин и Сианэй.

Путь и вправду был долог, но Егору не терпелось поскорее преодолеть его, поэтому уже через три дня он и двое его спутников были у озера. Как когда-то и Аэра, капитан был поражён красотой этого места.

Меллы проводили Егора до хижины Шинуэя. Из общего хора голосов старый рыбак уже понял, кто такой Егор, и зачем явился сюда. Дав человеку время передохнуть, поскольку тот едва не валился с ног от усталости, Шинуэй повёл его на могилу Аэра.

Ещё издали увидел он, что место захоронения Аэра отличается от прочих – оно было отмечено ярко-жёлтым пятном. Подойдя ближе, Егор разглядел, что это распростёртая шкура огромного шестилапого зверя. Что именно вдохновило эволюцию на создание подобного шедевра с тремя парами конечностей – трудно сказать. Лапы, голова и хвост раскинулись в стороны, имитируя лучи солнца. Именно эта ассоциация и приходила на ум прежде всего.

Шинуэй приподнял двумя руками голову Сах-мет, так он называл этого зверя, и откинул шкуру, как покрывало. В обрамлении хрустально-чистого льда Егор увидел юное лицо африканского парня, будто решившего немного поспать, потому что ни один признак смерти не коснулся его чела.

«Его грудь разодрана в клочья», – мысленно произнёс Шинуэй, словно отвечая на вопрос Егора.

«Аэра – Ра, – подумал Егор, – как солнце». Припомнилась солнечная символика на его личной вещи и слова, будто жизненный девиз, идти навстречу солнцу, забыв о своей тени.

…

– Хуже и быть не может: по словам Егора Донцова корабля «Экспедиция» на Европе нет. Не найдено ничего, никаких следов, будто бы его никогда и не было. Пока не могу предположить ничего разумного. Возможно, он разрушен, уничтожен… – доложил Гершмит. В МКА он занимал должность руководителя группы, управляющей проектом «Юпитер-Европа».

– Кто или что могло разрушить его? И всё равно остались бы детали, обломки, хоть что-то. Уж не думаете ли вы, что эта сказка о разумных существах на Европе правда? А даже если и так, то не настолько же они разумны, чтобы суметь захватить эту махину под названием «Экспедиция»?

– Тогда что мы можем принять за гипотезу? Что один или два астронавта «Экспедиции», не располагая кодом, улетели с Европы в поисках приключений? И куда они могли бы отправиться? Нет, это стопроцентная утопия.

– Да, Джонатан, это утопия, – ответил его собеседник. – Но перестраховываться – ваша работа. Кстати, «один или два»... как-то очень приблизительно вы их подсчитываете. Даже не знаете точно? Мда... Какие новости с «Экспедиции-3»?