Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– А какой, какой способ?! Ради Христа скажите! – взмолилась бедная женщина.

– М-да. Эх. Ну, ладно, – покачал головой судья. – Только ради вас. Но вы сами должны понять, что это будет не бесплатно. Тут уж дело такое.

– Сколько? Сколько это будет стоить? – спросила женщина и передвинулась на край стула.

Судья нехотя потянулся, затем достал из ящика калькулятор и быстро набрал на нем какое-то число, после чего повернул калькулятор к женщине.

– Но у меня нет столько денег! – с испуганными глазами проговорила она.

– Ну, квартира-то у вас есть?

– Я с сыном одна в общежитии живу.

– Тогда у родственников займите.

– У меня нет таких знакомых, кто мог бы дать столько.

– Ну что ж. Тогда я помочь ему ничем не смогу, я и так многим рискую, только намекнув вам, что есть выход из сложившейся ситуации, – проговорил судья и снова начал что-то писать.

– У меня нет таких денег! Понимаете, нет! И взять мне их неоткуда! – вскочив со стула, закричала женщина.

Петросянов медленно поднял на нее глаза.

– Хватит тут орать! Ты здесь не в своей гребаной общаге находишься! Нет так нет! Разговор окончен! Пошла вон из кабинета, истеричка!

Женщина развернулась и, рыдая, выскочила в коридор.

– Вот дура, – тихим голосом прошипел Петросянов и, швырнув карандаш в закрывающуюся дверь, продолжил заниматься своими делами.

Николай Егорович что-то писал, кому-то звонил, в общем, трудился, как и всегда, во славу российского законодательства. Через некоторое время он встал, потянулся и подошел к двери, вытащил из кармана бумажник, мельком оценил его содержимое и вышел из кабинета. Проходя по коридору, он обратил внимание на странного омоновца, который, улыбнувшись, с ним поздоровался. Судья в ответ кивнул ему головой и пристально проводил его взглядом, так как на поясе у него вместо дубинки висел короткий римский меч гладиус.

«Странно, что-то я о таком нововведении не слышал. Во дают, штык-ножа им мало. Они теперь еще меч носить будут», – подумал Николай Егорович и усмехнулся. Зайдя в буфет, Петросянов увидел странное существо, отдаленно напоминающее человека. Оно было небольшого роста, а на его спине отчетливо выделялся горб. Это существо сидело за столом и жадно поглощало еду, громко чавкая и периодически доставая из-под стола то бутылку вина, то бутылку водки. Выкрикнув очередной похабный тост, существо выпивало алкоголь прямо из горла. От обжорства мерзкий человек отрывался только для того, чтобы отвратительно и громко рыгнуть. Буфетчицы быстро подбегали к его столику, принося новые блюда с салатом, горячим или пельменями. Остальные посетители буфета спокойно ели, не обращая особого внимания на странного посетителя, и только аплодировали ему после очередного тоста. Более того, они заискивающе улыбались, когда гнусный тип произносил в их адрес какую-нибудь непристойную шутку.

– Б-р-р-р! – закрыв глаза и покачав головой, тихо произнес судья. – Что за мерзость? Что вообще происходит? Кто это? – не сводя глаз со странного посетителя, негромко спросил он у буфетчицы.

– Этот-то? Так прокурор из Москвы! Большой человек, с проверкой к нам! Говорят, будет выявлять тех, кто злоупотребляет своим служебным положением. Говорят, у него такие полномочия, что ему даже судейская неприкосновенность нипочем, – с восхищением проговорила женщина.

– Вот так новости. Странно, а почему не предупредили? – еле сглотнул слюну Петросянов. – Чаю мне с лимоном и вон ту булочку.

Продавщица тут же подала ему заказ. Взяв свой чай, Николай Егорович стал осматривать помещение в поисках свободного места. Он был в некоем недоразумении. Впервые его никто не оповестил о приезде проверки сверху. Обычно все о таком знают за неделю как минимум, а тут на тебе. Вот так столкнуться с большим человеком не в бане, не в ресторане, а здесь, в буфете? Для него это был просто шок: он же совсем не подготовлен!

– Слышь, мужик?! К тебе, к тебе обращаюсь. Работаешь здесь? Садись ко мне, местечко свободное есть, поворкуем!

Петросянов обернулся на голос и увидел, что его зовет тот самый московский гость. Сердце его сжалось, как у первоклассника, который разбил стекло в школе. Растерявшись и не зная, что ответить, он произнес первое, что пришло на ум:

– Нет, спасибо. Я уже ухожу.

– А мне показалось, что вы искали место для того, чтобы выпить свой чай с лимоном. Хотя с лимоном я бы предпочел коньяк, – не отрываясь от еды, пробормотал гость из Москвы.

– Именно так: вам показалось, – улыбнувшись, проговорил Николай Егорович, но про себя подумал другое: «Наберут же уродов. Что у них, в этой Москве, нормальных что ли нет? Как с таким общаться? Скотина теперь такую поляну запросит!».

– Ну, как знаешь, дело хозяйское. Эй, Петросянов! А чайком угостишь московского гостя? А то я совсем на мели. Все деньги на хавчик потратил, а командировочные не дают. У меня начальство знаешь, какое? Ух! Денег не дает даже по служебной необходимости. Считают, как хочешь, так и крутись. Нет, ну способ-то всегда есть, сам понимаешь. Как говорится, все мы коллеги.

– Вы знаете, у меня денег осталось лишь на обратный проезд, а зарплату только через неделю дадут, так что простите. А насчет угостить – так это я обязательно, но сейчас прошу меня извинить: много работы, – проговорил судья, не обратив внимания на то, что незнакомец назвал его по фамилии. Его мозг был загружен только одной задачей: добраться до кабинета и срочно накопать что-нибудь на этого проверяющего.

– Нет денег, значит? – вздохнул горбун.

– Нет, – улыбнувшись, ответил судья.

– Да, действительно, откуда им взяться? А может, у вас что-нибудь в кабинете завалялось? Ну, хоть какая-нибудь копеечка?

От этих слов сердце у Николая Егоровича застучало, как отбойный молоток: «Неужели копать будут? Кто ж меня подсидеть хочет?!».

– Да что вы так заволновались?! Нет так нет! А я вас по-человечески прекрасно понимаю! Тем более, откуда им взяться-то, Николай Егорыч, честный вы наш человек? Как же мне вас хвалило ваше руководство! Ох, как хвалило, просто слов нет! Ну, а деньги, что они? Просто бумага. Да разве может честный судья в нашем пропитанном коррупцией государстве быть с деньгами?! Конечно, нет! В мире денег для человека нет места. Тем более у вас в провинции такие нищенские зарплаты, не то что у московских толстосумов!

Николай Егорович стоял и поддакивающе кивал головой, держа свой обед в руках. Большой объем внезапной информации врезался в кору его головного мозга с такой быстротой, что он мог только льстиво скалиться и учтиво кивать.

– Вы уж меня простите, я же не знал, что у вас с деньгами еще хуже, чем у меня. Я по секрету вам как коллега коллеге скажу: на баб много спускаю, – завыл столичный гость и, достав тысячерублевую купюру, протянул ее Петросянову, но тут же отдернул руку. – А они, сами понимаете, все такие, что «не подмажешь – не поедешь». Как говорится, кто кормит, того и тапки. А мне еще мама моя говорила: «Сынок, смотри, любовь продажная обходится дешевле настоящей. А в итоге, если у тебя жена есть, то почему-то содержать продажную всегда накладнее. Но выход он, конечно, всегда найдется. Ты спросишь, какой? Отвечу: бросить родную, жениться на продажной. Но в этом случае мы наступаем на те же самые грабли. Черт возьми, замкнутый круг, – уводя из буфета Петросянова, продолжал крушить ему мозг незнакомец. – Вот, возьмите, милейший. Бери-бери, не стесняйся, – проверяющий ловко засунул купюру во внутренний карман пиджака судьи и на минуту затих.

– Да что вы, право? Я не могу. Да и не надо мне! – вытаскивая деньги обратно, возражал Николай Егорович.

– Как это не надо? Очень даже надо! Вы даже не представляете, как надо!

– Да не надо мне. Я у знакомых занять могу!

– Ну, вот я и стану вашим знакомым! Меня, кстати, зовут Грешневский Абрам Фридрихович. Скажу сразу: я не еврей, я нормальный человек, просто с фамилией и отчеством не повезло.

– Очень приятно. Но откуда вы знаете, как меня зовут? – Петросянов вспомнил, что не представлялся.

28
{"b":"593166","o":1}