– Ты пиши пока. Я скоро приду.

«Вот я попал. Вот это командировочка. Что я буду жене говорить? Да и шеф теперь вопросами достанет. Эх, мама, роди меня обратно. Что ж я за скотина такая невезучая? Ну почему все именно со мной? Все из-за того случая! Точно из-за того! Нужно было послать тогда Семеныча подальше! А я струсил», – качая головой, думал Виктор. Он закончил писать, закрыл глаза и облокотился на спинку стула. В кабинете у следователя было тепло, и после долгой дороги и утомительного допроса сон овладел им без боя, тело сразу капитулировало и сдалось в плен невидимому сопернику.

Зверев прошел по темному коридору в дежурку. Младший сержант пил чай и разгадывал кроссворд.

– Никто не спрашивал Четырина Виктора Васильевича?

– Не-а, – оторвавшись от своего занятия, ответил дежурный.

– Ну-ка, соедини меня с психдиспансером.

Дежурный вытащил из стола какую-то книжку, быстро полистал страницы и набрал номер. После непродолжительных гудков на другом конце провода раздалось привычное «алло».

– Здравствуйте. С вами разговаривает дежурный ОВД Ленинского района младший сержант Воронин. С вами хочет пообщаться следователь Зверев Алексей Сергеевич.

Алексей взял трубку.

– День добрый. С кем имею честь общаться?

– Дежурный врач Богданов Антон Иванович.

– Послушайте, Антон Иванович. Не могли бы вы проверить одного человека и дать мне знать, состоит ли он у вас на учете?

– Ну, ради нашей доблестной милиции мы можем все.

– Четырин Виктор Васильевич, тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения, проживающий по адресу Тамбовская область, село Стрельцы, улица Зеленая, дом 45.

– Сейчас проверим.

«Если он состоит на учете, то это круто меняет дело. А если нет?», – размышлял следователь, пока врач искал Четырина среди своих пациентов.

– У нас такой человек не числится. А что случилось-то?

– Спасибо! – ответил Зверев и положил трубку.

«На учете не состоит, в тюрьме не сидел, женат. С виду все хорошо, но зачем нести бред? Улик серьезных против него нет, дело все равно развалится, а он про какого-то третьего несет. Зачем он вообще этого незнакомца вплел? Даже если на монтировке и его отпечатки, так это еще ни о чем не говорит. Помогал погибшему колесо бортировать. Все шито-крыто. А может, незнакомец и впрямь был? Стоит проверить».

Следователь направился в свой кабинет, где сладко дремал Виктор.

– Не спи, Виктор!

Четырину спросонья показалось, что это был голос капитана, но, открыв глаза, он увидел перед собой человека в тоге, ярко освещенного с одной стороны, а с другой погруженного во тьму. Контраст был настолько сильным, что Виктор невольно зажмурился и прикрыл рукой глаза.

– Вы кто? – робко спросил Четырин, и его голос повторился многократным эхом.

– Это не важно. Важно то, что вы уже встретились. Главное теперь, найти ее, и лишь вы знаете, как это сделать. Не верьте глазам своим, верьте сердцу. И не теряйте надежды. Один постарается остановить вас, другой будет помогать вам. Такова игра, Виктор. Для них. Для вас это надежда на спасение. Теперь многое будет зависеть от вас.

Дверь кабинета хлопнула.

– Что, спишь? Не спи, зима приснится – замерзнешь, – сказал Зверев задержанному.

Виктор вздрогнул и тут же открыл глаза.

– Фу, е-мое! Надо же такому присниться.

– Ладно, давай собирайся и езжай домой, еще раз обдумай все. Я хочу, чтобы следующее наше общение было похоже на разговор, а не на сегодняшнюю ахинею. Может, вспомнишь какие-нибудь подробности.

– А что тут вспоминать? То, что было, я вам рассказал. И это теперь клеймо на всю мою оставшуюся жизнь. Наверное, за мои грехи, – ответил Виктор и направился к двери. Остановившись у выхода, Четырин повернулся к капитану. – Вы меня за идиота держите. Ну и пускай. А когда столкнетесь с этим сами, то вас тоже за дурачка примут, зато вы, как и я, в инопланетян верить начнете и в барабашек всяких. Сразу верить начнете. Как Фома.

Алексей подошел к Виктору и посмотрел ему в глаза.

– За идиота тебя никто не держит. А если ты теперь во всех верить стал, то сходи в храм и поставь свечку. Авось полегчает.

– Сегодня же пойду!

– Ну, давай, Витек, удачи, – Зверев хлопнул Четырина по плечу.

– Спасибо вам за все, – ответил Виктор.

– Пока не за что. Пока ты под подозрением, никакого «спасибо» быть не может. Если накопаю что-нибудь на тебя, сядешь быстро и надолго. Усек?

– Это-то я усек. А спасибо за то, что вы хотя бы пытаетесь разобраться, а не как этот, что до вас был. Тому только бы посадить. У него на лице написано, что он всех ненавидит.

– Иди уже. Давай-давай. И помни, о чем я тебе говорил.

Алексей не спеша вернулся к окну. Снег валил большими хлопьями, а на ближайшем дереве одиноко сидел большой черный ворон.

«Да, не вяжется тут что-то. Ой, как сильно не вяжется. А может, мужик и впрямь сам себе башку расшиб, когда с КамАЗа спрыгивал? Сколько таких случаев, когда их то кабиной придавит, то поскользнутся да расшибутся? Но тогда зачем он про этого третьего твердил? Если предположить, что он сам водилу завалил, стоял бы на своем, что, мол, несчастный случай. И не придерешься. Странно все это». Зверев устроился поудобней за столом, затем облокотился на него и крепко заснул.

Все версии Зверева были ошибочны: и версия о несчастном случае, и версия об убийстве. Все это было ничтожно по сравнению с тем, что случилось на самом деле. То, что произошло в Стрельцах, было гораздо серьезней, но об этом Алексей пока даже не догадывался. Его целиком поглотила черная бездна сна, чертовски реалистичного.

Он шел по коридору средневекового замка. Повсюду свисала паутина, стены от влажности покрылись плесенью и мхом. Его не покидало чувство, что он находится в естественном туннеле, созданном самой матушкой-природой. Коридор уходил в бесконечность, а из дверей, расположенных по его сторонам, доносились вопли и мольбы о пощаде. Алексей продвигался вперед, всматриваясь в темноту, которую изредка разгоняли факелы. Под ногами время от времени пробегали крысы, с потолка сочилась вода. Звук капель, разбивающихся об пол, эхом проносился по туннелю, смешиваясь с истошными криками умирающих. Впереди показалась приоткрытая дверь. Алексей вошел в комнату, и его взору предстал измученный человек, прикованный к деревянной площадке. К рукам страдальца были привязаны тонкие веревки, издалека похожие на гитарные струны, которые с хрустом растягивали его конечности в разные стороны. Зверев попытался открыть глаза и покинуть страшный кошмар, но что-то мешало ему проснуться. Словно это был не сон, а чудовищная пьеса, в которой он по роковой случайности играл главную роль.

Внезапно раздался голос.

– Если можешь, беги. Только знай, что ты обречен. Стоит солнцу зайти, и вот он я. И день станет ночью. Я всегда буду рядом, до последнего твоего вздоха. А когда он настанет, я приду за тобой. Мною созданное мне должно и достаться.

Алексей закрыл уши руками и голос пропал. Слева от двери стоял человек в коричневой мантии, который приводил в действие адскую машину из шестерней и веревок, медленно крутя рукоятку и наслаждаясь происходящим. Он натягивал бечеву с упорством настраивающего гитару дилетанта, который поворачивает колки до тех пор, пока струны не лопнут. С каждым движением палача слышался хруст костей и треск до предела натянутой кожи. Алексею захотелось помочь несчастному, который, казалось, вот-вот потеряет сознание от невыносимой боли. Он попробовал развязать веревки, но руки к его удивлению прошли сквозь бечеву, не встретив никакого сопротивления. В ужасе Алексей отступил назад, глядя на свои ладони и не понимая, что происходит. Яростно сжав кулаки, он бросился к палачу и со всего размаха нанес по нему удар, но все снова повторилось, точь в точь как с веревками. Казалось, что он призрак в собственном удивительно реальном сне. Все, что бы он ни делал, было впустую: его никто не замечал. Алексею оставалось лишь наблюдать за происходящим. В правом углу комнаты капитан разглядел человека в черном облачении, лицо которого было спрятано под капюшоном. Ему сначала даже показалось, что это статуя, но когда он почувствовал взгляд того, кто скрывался в темноте, его спина покрылась холодным потом. Статуя зашевелилась и двинулась на него.