– Капитан! – снова толкая Алексея в плечо, сказал водитель. – Мы на месте.

– Ну, спасибо тебе, – улыбнувшись, ответил Зверев.

– Давайте высыпайтесь и отдыхайте, а то вы какой-то странный сегодня были. Чайку с малиной на ночь выпейте, а то еще заболеете. Ну, это так, для профилактики.

– Хорошо, выпью. Обязательно выпью, – пообещал Алексей и, пожав водителю руку, вылез и машины.

Не спеша он побрел к себе домой, еле передвигая ноги. Войдя в квартиру, он снял ботинки, повесил на вешалку куртку, быстрым шагом проследовал к холодильнику и, открыв его, вытащил кусочек заветренного сыра и бутылку водки, на горлышко которой сверху был надет граненый стакан. Налив спиртное практически до верха, Зверев одним махом опрокинул водку в желудок, взял сыр и жадно вдохнул его запах. Сморщившись, он снова налил водку, но его попойку прервали.

– Неужели это помогает?

Зверев медленно обернулся и увидел, что за кухонным столом сидит человек в белой тоге, от которого странным образом расходилось по всей кухне приятное тепло. Алексей вздрогнул, попятился назад, споткнулся о табуретку и с грохотом рухнул на пол. Сидящий за столом незнакомец невозмутимо наблюдал за тем, как Зверев, зажмурив глаза, махал руками и кричал.

– Мать твою! Да сколько же это может продолжаться?! Пошел прочь из моей головы! Прочь! Ненавижу! Свали на хрен!

Немного придя в себя, он медленно открыл глаза. Незнакомец сидел на том же месте.

– Успокоился?

– Тебя не существует, тебя нет, – вытирая дрожащей рукой пот с лица, затарахтел Алексей.

– Пора тебе осознать, что ты не такой, как все. От тебя многое зависит. Или ты еще не понял?

– Пошел прочь! Не говори со мной! Заткнись! Заткнись! Заткнись, я тебе сказал! – прокричал Алексей и снова зажмурился. Он сидел на полу, обхватив голову руками, и качался из стороны в сторону. – Не может быть, не может быть.

Открыв глаза, Алексей обнаружил, что кухня пуста. Медленно поднявшись с пола, он сел за стол и еще раз с опаской огляделся по сторонам.

– Да пошло все к черту! Жизнь – дерьмо! – выругался Зверев, схватил бутылку, и выпил ее содержимое залпом, после чего поднялся и, опираясь на стены, дошел до дивана. – Охренеть! – только и сказал Алексей перед тем, как рухнуть на него без чувств.

Зверев проснулся от жуткой головной боли и, не поднимаясь, посмотрел на часы. «Вот это я поспал!», – подумал он и снова закрыл глаза. Голова болела так, будто он всю ночь пытался пробить ею бетонную стену. Алексей лежал и не шевелился, так как малейшее движение доставляло ему массу мучений. «Цитрамон. Нужно выпить цитрамон», – кряхтя от боли, вспомнил Зверев и через силу все-таки встал с дивана. В его глазах помутилось, а к горлу подкатила тошнота. Взяв себя в руки, он шаркающей походкой старика, опираясь о стены, дошел до кухни, дрожащей рукой открыл холодильник и достал очередную бутылку водки и стандартную лекарственную упаковку. Капитан присел на табуретку, поставил перед собой пузырь, выдавил из блистера две таблетки и закинул их в рот, после чего быстро отвернул крышку с бутылки и жадно сделал пару глотков. После проделанной лечебной процедуры он осторожно вернулся в комнату, где стоял его верный четвероногий друг – диван. Зверев лежал на нем и тупо смотрел в потолок, боль потихоньку отпускала его. Со стороны казалось, что этот человек давно умер, и лишь по какой-то роковой случайности его не похоронили, а оставили здесь, в этой квартире, на потемневшем от времени ложе.

Все мысли Алексея в этот момент сводились к воспоминаниям о вчерашнем вечере. Кем был человек на кладбище? А незнакомец в его квартире? Странные сны и галлюцинации мучали его с самого детства, но никогда прежде они не были столь реалистичны, как недавние видения. Периодически в своих размышлениях Зверев заходил в тупик. Он чувствовал, что все, о чем он думал, было лишь верхушкой айсберга, безмятежно плавающего в океане времени. Однако с точностью и уверенностью он осознавал одно: что все началось с дела, которое он по какой-то непонятной ему самому причине выпросил у Попова. Все началось именно с этого Виктора: если бы не он, Алексей не оказался бы на кладбище. Именно после встречи с Четыриным со Зверевым начали происходить странные события, и именно с него нужно было начинать разматывать этот клубок – в этом капитан не сомневался.

Алексей быстро поднялся с дивана. Боль злобно впилась в его тело, но уже не так чувствительно, как десять минут назад. Он снова плеснул водки в стакан, выпил, спешно оделся и выбежал на улицу, где свирепствовали страшный мороз и пурга. Капитан ураганом влетел в свой кабинет. Сидящий там Попов от неожиданного появления на службе своего напарника, у которого был выходной день, вскрикнул.

– Вот блин! Ты чего тут?!

Алексей быстро разделся и чуть ли не бегом подскочил к своему рабочему месту. Немного пошарив в столе и достав заветную папку, он стал жадно перечитывать показания Виктора.

– Может, ты все-таки объяснишь, что происходит?! Ты меня прости, конечно, но, по-моему, ты как-то странно себя ведешь. Тебе так не кажется? У тебя все нормально? – не выдержав, спросил Попов.

– Что-то тут не так, что-то я пропустил или не заметил.

– Где именно? – удивленно спросил Михаил.

– То дело, которое я у тебя взял, что-то в нем не так.

– Ну, ты даешь! Что там может быть не так? Обычное дело. Ты такие раньше за неделю щелкал. Ты что, Лех, совсем сбрендил? Ты хоть спал сегодня?

– Да спать-то я спал, как убитый, не помню даже, как вырубился, – буркнул Алексей и заходил по комнате.

– А ну-ка, подойди сюда поближе! – деловито сказал Михаил.

– Зачем это?

– Подойди-подойди.

– Ну, что тебе? – подойдя к Попову, проворчал Зверев.

– У-у-у-у-у, да вы, батенька, подшофе! С утра принял – весь день свободен? – заулыбался Михаил.

– Ты что несешь?! Я просто таблетку водкой запивал, всего пару глотков сделал. Башка страсть как болела, как будто по ней веслом дали.

– Таблетки? Водкой? Ты идиот или тебя беляк долбанул? Бухать-то бухай, все мы русские, но на работу с таким фаном хрен ли приперся?

– Да нет же, нет. Ты меня не так понял. Просто голова болела, понимаешь? – оправдывался Зверев.

– Голова не жопа: завяжи и лежи. К тому же у тебя, по-моему, выходной сегодня.

– Да пойми ты: не выходит у меня это дело из головы. Не выходит, и все тут! – с грустью сказал капитан и сел за стол.

– Лех, ты меня пугаешь. Что здесь необычного? Дело как дело. Тут только два варианта: он виноват и он виноват. Чего думать-то? Как говорится, если на вас нет судимости, это не ваша заслуга – это наша недоработка, – с умным видом проговорил Михаил и сел за стол напротив Зверева. – Парень замочил водилу. Вот и все.

– Да нет, не он это. Не мог он этого сделать, и на несчастный случай не тянет. Все же с ними был кто-то, – Алексей отодвинул стул и рухнул на него. – По крайней мере, мне так кажется. Да и Виктор этот неспроста говорил про третьего.

– Конечно, был!

– Ты тоже так думаешь?! – воскликнул капитан и даже привстал от радости.

– Ты дурак?! Ты что городишь?! Иди домой, проспись, пока на начальство не нарвался! Погон лишиться хочешь, мать Тереза хренова?! – вдруг заорал на Зверева Попов. – Какой третий?! Тот, которого он не знает, как зовут, и не помнит, как он выглядит?! Это, Леха, называется «отмаз нелепый»! Видел что-то, но не помню! Ты что, не понимаешь, что он по ушам тебе ездит?!

– Да иди ты! – крикнул в ответ Алексей и, подойдя к вешалке с одеждой, дернул с нее куртку так, что вырвал петельку.

«Не может быть. Что происходит? Я спятил, точно, спятил, – шагая по заснеженному городу, думал про себя Зверев. – Что я несу? Что вообще творится? Надо же было ляпнуть такую чушь, да еще и при Попове. Как мальчишка себя повел. Господи, как пацан. Несу какой-то бред. Ну, ты сам-то подумай своей головой: ведь Мишка прав. Чего лезть-то? Зачем? Закрой дело. Все ведь ясно и понятно. А вдруг прав я? Вдруг все это не так просто?».