Мистерия Грааля делится на два мотива. Один относится к идее символической империи, понимаемой как изображение высшего центра; империи, которую нужно восстановить. Грааля больше нет, или же его добродетель утеряна. Король Грааля болен, ранен, постарел или одержим злыми чарами, которые представляют его живым, хотя он мёртв уже столетия (см. роман Diu Krone Гейнриха фон дем Тюрлин).
Другой мотив — это наличие героя, который, добиваясь Грааля, должен чувствовать обязанность этого восстановления; в противном случае он не может выполнить свою задачу и его героическая сила будет проклята (согласно Вольфраму фон Эшенбаху). Он должен уметь заново сковать сломанный меч. Он должен быть «мстителем». Он должен «поставить вопрос».
О какой задаче здесь идёт речь? Это, видимо, будет задачей, предписанной Гесиодом героям: роду, родившемуся в век упадка, нужно вновь восстановить изначальные времена. Как герой Гесиода должен превосходить и преодолевать титаническое, так и герой Грааля должен победить дьявольскую опасность. Того, что рыцарь Грааля оказывается во всяческих естественных и сверхъестественных приключениях «имеющим стальное сердце» и «самым лучшим и самым смелым рыцарем мира», недостаточно: кроме того, он должен быть «свободен от гордости» и достичь «мудрости» (согласно Вольфраму фон Эшенбаху и Готье). Если Люцифер потерял Грааль, то сразу несколько текстов (GrandSt. Graal, GilbertdeMostreuil, LeMorteDarthur) приписывают Люциферу демоническую силу, которая в различных испытаниях действует против рыцарей Грааля. И не только это: король Грааля бессилен из–за болезни от горящей, отравленной раны, которую он навлёк на себя при службе Оргелузе; причём сразу же очевидно, что Оргелуза является ничем иным, как женской персонификацией принципа гордости, по–французски orgueil. Ведь другие рыцари Грааля, как, например, Гавейн, в замке Оргелузы подвергаются высшему испытанию. Однако они не терпят поражение. Они побеждают. Они сочетаются браком с Оргелузой и соответственно «овладевают» ею. Смыслом этих проверок — воплотить чистую силу, духовную мужественность, геройское качество, возвысить от области власти хаоса до олимпийской, королевской, солнечной области. «Земное рыцарство должно стать небесным», как можно прочитать в Queste du Graal. Только при этом условии дорога к замку Грааля открыта, и можно выстоять в «опасном месте», а не быть уничтоженным, как титаны были уничтожены молнией олимпийского бога.
Тем не менее, как уже было сказано, в качестве особого мотива всего цикла Грааля нужно рассматривать следующее: герою, который до сих пор двигался по направлению к совершенству неземного рыцарства, даётся следующее, решающее задание: если он однажды попадёт в замок Грааля, то он должен разделить трагедию раненого, парализованного или только кажущегося живым короля Грааля и взять на себя инициативу по абсолютному восстанавливающему действию. Это неоднократно выражается загадочными текстами: герой Грааля должен, например, «поставить вопрос». Какой вопрос? Здесь, кажется, авторы предпочитают молчать. Создаётся впечатление, что здесь автору что–то препятствует, и что для сокрытия верного ответа делается какое–либо банальное заявление. Тем не менее, если следовать внутренней логике всего повествования, то почти однозначно становится очевидным, о чём на самом деле идёт речь: поставленный вопрос — это вопрос об империи. Речь идёт не о том, чтобы знать, что означают определённые предметы в замке Грааля, а о том, чтобы чувствовать трагичность упадка и после того, как достигнуто такое совершенство, которое означает видение Грааля, поставить вопрос о возрождении. Только на этой основе объясняется всё в целом, и чудотворная добродетель этого загадочного вопроса становится понятной: неравнодушный герой, ставящий вопрос, этим вопросом освобождает империю. Тот, кто только казался живым, исчезает; тот, кто был ранен, исцеляется. Во всяком случае, герой выступает новым, истинным королём Грааля, вместо своего предшественника. Начинается новый цикл.
В нескольких текстах встречается мёртвый рыцарь в запряжённой лебедями барке, который, видимо, напоминает герою о его мести и задаче. Лебедь — это животное Аполлона в стране гиперборейцев, в северной изначальной стране. На лебедях рыцари Грааля едут из наивысшего центра, где правит Артур — из Аваллона.
В других текстах герой Грааля называется «рыцарем обоих мечей». Однако в теологически–политической литературе того времени — прежде всего, в гибеллинской, два меча значили ничто иное, как двойную власть, двойное господство —земную и сверхъестественную. Античный текст говорит о гиперборейской стране как о стране, откуда происходит род гераклитов (Herakliden), обладавших одновременно царским и священническим саном.
* * *
Неприступная и неприкосновенная империя Грааля является реальной в той степени, в какой она не привязана ни к какому месту, ни к какой видимой организации и ни к какому земному королевству. Это не та родина, которой принадлежат по физическому рождению — это родина согласно духовному сану. Эта империя объединяет в неразрывной цепи людей, которые могут быть рассеяны во всём мире, в пространстве, во времени, по разным народам, и до сих пор они кажутся разделёнными, и один не знает о другом. В этом смысле империя Грааля вечна, как Артур и Иоанн, как Туле, Мидгард и Аваллон.Она неподвижна из–за своей «полярной» природы. Она не находится ближе или дальше к течению истории. Скорее именно течения истории, люди и их империи, могут приближаться к ней в большей или меньшей степени.
Гибеллинское средневековье, видимо, в определённое время в высшей степени обнаруживало такое сближение и должно было предлагать, так сказать, исторически–духовный материал, посредством которого империя Грааля не только скрытно, но также и явно, как в изначальной традиции, стала бы одновременно внутренней и внешней действительностью. На этом пути можно представить, что Грааль увенчивал собой как средневековый императорский миф, так и высшее вероисповедание гибеллинства. Такое признание можно найти скорее в предании, чем в жизни и в ясной, политической воле того времени. Таким же образом в индивиде выражается то, что происходит глубже всего и опаснее всего — в меньшей степени образованием форм рефлексирующего сознания, а скорее при помощи символов мечты и подсознательной самобытности.
Средневековье ждало героя Грааля, чтобы вновь расцвело «сухое» древо империи, и любая раздвоенность, любая узурпация, любая противоположность была бы разрушена, а солнечный порядок возгосподствовал. Империей Грааля, которую нужно было привести к новому блеску, была Священная Римская Империя германской нации. Герой Грааля стал бы «повелителем всех существ», которому передается «наивысшая власть». Это был бы исторический император, ‘Fredericus’, если бы он претворил в жизнь мистерии Грааля и соответственно гиперборейские мистерии.
История и вечность, кажется, встретились в одно мгновение: период метафизического напряжения, вершина и наивысшая надежда — и после этого вновь крушение и рассеяние.
Кажется, что вся литература о Граале втиснута в короткий период времени: видимо, все тексты были написаны после последней четверти XII в. и до первой четверти XIII в. В конце первой четверти XIII в. о Граале внезапно прекращают говорить — как бы услышав приказ. О Граале пишут снова только спустя много лет и в уже ином настроении. Это выглядит подобно тому, как если бы в определённое мгновение появилось подземное течение, но непосредственно после этого удалилось снова в невидимое (согласно Вестону). Время этого погружения традиции Грааля приблизительно соответствует кануну трагедии тамплиеров. Вероятно, в этом и лежит источник этого крушения.
У Вольфрама рыцари Грааля являются «храмовниками» (Templeise) и, соответственно, тамплиерами, хотя у него не говорится ни о каком храме. В определённых текстах рыцари–монахи таинственного «острова» несут знак тамплиеров: красный крест на белой одежде. В других текстах приключения Грааля принимают форму борьбы с сумерками богов: герой Грааля совершает «месть» и восстанавливает империю. Тем не менее, небесный голос объявляет, что он должен удалится с Граалем на таинственный остров. Кораблём, который забирает его, является тамплиерское судно: оно несёт белый парус с красным крестом.
