— Со всеми, — выражение лица Крапивы было почти грустным, когда она смотрела на неё сверху вниз. — Столько радости до свадьбы, столько надежд… Они превратятся в страх. Люди думают… а что, если всё пойдёт не так? Что делать, если ты самозванка? Они боятся.

Аврора посмотрела на свои ноги. Они были скрыты под юбками, такими тяжёлыми в сравнении с новой модой.

— Тогда я должна убедиться в том, что я не разочарую их.

Улыбка Крапивы была так же печальна.

— Невозможно.

Аврора не хотела об этом думать. У неё нет выбора.

— Ты выступала для Финнегана? — вместо ответа спросила она. — В Ванхельме?

— Да, — Крапива стала более замкнутой. — Следи за ним. Он не тот, кем кажется.

Аврора в этом не сомневалась.

— Ты видела драконов?

— Один раз. Я плыла по реке в лодке. Все так их боялись, а я была мала. Увидела вспышку пламени в небе, тень надо мной…

— Боялась?

— Да. И нет. Это красиво.

— Я хотела бы… — Аврора замерла, не зная, как описать её мечты об огне и свободе в словах. Прежде, чем она успела закончить, стражник появился в дверях.

— Принцесса, королева приказала немедленно вернуться в банкетный зал. Подали десерт.

Крапива опустилась в реверансе.

— Благодарю за разговор, принцесса.

Аврора кивнула в ответ. Она хотела остаться тут, вдали от толпы и ожиданий, но не осмеливалась игнорировать прямой королевский приказ. Все уже сидели в зале. Они молча смотрели, как Аврора пересекла комнату и заняла место между Родриком и Изабель.

— Рада, что ты вернулась к нам, — промолвила королева.

— Я хотела поговорить с певицей.

— Тем не менее, — королева нахмурилась, — это не давало тебе права заставлять нас ждать.

— Оставь бедную девочку в покое, Айрис, — отмахнулся король. — Девушки всегда такие. Мы должны вас прощать. Но давайте есть!

Большой кусок торта поставили перед Авророй. Он был тяжёлым и каким-то болезненным, в окружении сливок и мягких фруктов. Аврора не хотела его есть. Она лишь хотела, чтобы эта ночь наконец-то закончилась.

— О, у тебя есть вишни. — Изабель говорила тихо, её подбородок был в нескольких дюймах от руки Авроры. — Я люблю вишни.

— А у тебя нет? — спросила Аврора, и Изабель покачала головой. — Вот, — Аврора вилкой сняла вишню со своей тарелке. Крем пачкал алое. — Бери столько, сколько хочешь.

— Разве ты их не любишь?

— Я не голодна. Ешь, — она протянула вилку, и Изабель откусила. Она улыбнулась.

— Вкусно? — спросила Аврора.

Изабель кивнула.

— Спасибо, — она взяла свою вилку и схватила другую вишню, а после закашлялась. Вилка со стуком упала на стол.

— Изабель, ты в порядке?

Изабель кивнула и вновь закашлялась. Она задержала дыхание, но кашель лишь усилился.

— Изабель? — Родрик подался вперёд и положил руку на спину сестре. — Что-то не так?

— Она ела фрукты, — сказала Аврора. — Может, поперхнулась? Изабель?

Изабель наклонилась над столом, задыхаясь и кашляя.

Айрис оказалась за нею за считанные секунды.

— Что случилось? Что? Помогите!

Осознание того, что что-то пошло не так, пронзило комнату. Несколько человек вскочили, помчавшись к Изабель. Её кожа побледнела.

Айрис оттолкнула Аврору с пути и опустилась на колени перед дочерью. Она сжимала её лицо в руках и наклонилась поближе.

— Изабель. Изабель, говори со мной. Всё в порядке. Дыши.

Изабель задыхалась, кашель стал ещё сильнее. После она вырвала. Красное оросило юбки королевы, но Айрис даже не опустила голову. Люди теряли сознание.

Кто-то схватил Аврору за руку, потянув её назад. Она ахнула, отстранилась, но её удержали на месте.

— Принцесса, — это был стражник. — Нужно идти. Приказ короля.

— Что? Зачем? Что происходит?

— Тут не безопасно, — грубо ответил стражник, обняв её за талию, и потянул к выходу. — Вы должны пойти со мной.

Аврора осмотрела комнату. Ноги ныли. Голова болела. Каждый раз, когда она пыталась лежать на кровати или сидеть в кресле, она вскакивала, её жгло изнутри. Время от времени в коридоре слышались шаги, громкие, неразборчивые голоса доносились из двора, но стража Авроры стояла у двери, не открывая её, не отвечая на вопросы.

Солнце уже выглянуло над горизонтом, когда появилась королева. Её лицо было бледным и холодным, причёска распуталась, пряди спадали на плечи. Тёмные круги пролегли под глазами, губы были алы, кровь запеклась на них. Аврора бросилась к ней.

— Что случилось? Как Изабель?

Айрис дала пощечину Аврору с такой силой, что та отшатнулась. Казалось, королеву сводило судорогой. Ненависть плескалась в глазах, переполняя её. Аврора прижала руку к щеке. Кожа жгла под пальцами.

Королева втянула воздух сквозь зубы, лицо превратилось в привычную маску.

— Изабель умерла.

— Как?!

— Ты глухая или глупая? Моя дочь умерла! — Аврора смотрела на неё. Слова не имели смысла. Она пошатнулась. — Она мертва, а ты, ты, неблагодарная паршивка… — она подняла руку, чтобы вновь ударить Аврору, но остановилась в последнюю секунду, и её пальцы задрожали в воздухе.

Это не имело смысла.

— Как?

— Яд.

Аврора отступила назад, потом ещё раз, пока не упала в кресло. Вопросы срывались с губ, но она не выпускала их при виде агонии на лице королевы.

— Это должна была быть ты! — королевы выплёвывала каждое слово, словно слова приносили ей больше боли, чем всё остальное. — Они сделали это для тебя. Если бы ты ела фрукты… Если бы не кормила мою дочь…

— Я не знала, — слова царапали её горло. — Кто… Кто мог…

— А ты как думаешь? Повстанцы много лет пытались нас уничтожить! Ты видишь теперь? Видишь, на что они пойдут?

Она вспомнила слугу, которого видела во время танца. Парень с каштановыми волосами, что нёс тарелки на столы знати. Нет. Нет, это не он. Но она не могла гарантировать.

— Я убью их всех! — лицо королевы оставалось ледяным. — Я вырву их из укрытий и сожгу, и заставлю пепел кричать! И ты будешь смотреть! И будешь улыбаться и быть благодарной за всё, что мы для тебя сделали!

— Что происходит? — горло Авроры заплывало. — Свадьба…

— Будет через два дня, как и оглашено. Думаешь, мы позволим им выиграть? — дикость мелькнула в глазах Айрис, но она вновь сдержала её. — Если бы это зависело от меня, ты была бы брошена собакам! Если бы я решала, то мы бы отменили этот фарс и должным образом оплакали бы мою дочь! Но как ты заметила, я ничего не решаю! Ты выйдешь замуж за Родрика! И будешь улыбаться и благодарить мир за всё, что тебе дано. И когда ты придёшь на похороны моей дочери, ты будешь смотреть на тело убитой своими руками. Поняла?!

Аврора не ответила.

— Ты проклята. Я знала, что ты не принесёшь ничего, кроме разорения, — она ушла так быстро, почти убежала. Дверь захлопнулась, и стражник закрыл её, вновь запирая Аврору.

Её ноги подкосились, она рухнула на пол. Её голова ударилась о стул, и её пронзило тупой болью. Она не знала, как долго сидела, глядя на дверь. Ветер выл снаружи, посылая весенний дождь в окно. Аврора не могла перестать представлять девочку, которая заглянула за дверь и смотрела вверх огромными любопытными глазами, она едва доставала её до живота… а потом её рвало кровью, она вопила и кричала от боли, падала на бок, мёртвая, без звука… Это предназначалось ей, и она дрожала, чувствуя вину. Вину и грязное, отвратительное облегчение, что не съела, что жива, как говорил каждый мирской закон.

В какой-то момент она почти уснула — и проснулась в холодном поту.

Она вскочила на ноги, игнорируя дрожь, которая скользила сквозь неё, волосы, прилипшие к шее и щёкам. Она никогда ничего этого не просила. Люди умирали, и это была её вина, но она ничего не просила. Они ждали спасения от неё, а что она могла? Она улыбалась и кланялась, играла, и теперь Изабель умерла, а её мать не могла горевать. Кто сказал, что когда Аврора станет королевой, у неё будет больше власти, чем у Айрис теперь? Алиссайния не изменится через десятилетия. Она не хотела ждать голод, убийство, страх, жестокость короля и месть повстанцев, смерти невиных. Если она будет сидеть и ничего не делать, всё продолжится.