Аврора прикоснулась к его запястью.

— Что случилось?

— Он убил моих родителей, — голос Тристана звучал, словно хриплый шёпот. — Пять лет назад. Была тяжёлая зима, ничего не выросло. Ничего, кроме того, что садил мой папа. Люди в деревне обвинили его в использовании магии и растерзали его на части. В прямом смысле растерзали на части, чтобы получить его магию! И когда моя мама пошла в столицу со мной просить спасения, знаешь, что сделал король? Он обвинил её в том, что она с ним заодно! А потом по доброте своего сердца он сделал меня слугой в замке, чтобы я не мог натворить неприятности, — он убрал запястье. — И говоришь, что он нормальный правитель? Говоришь, что я не должен хотеть его смерти.

— Нет, — мягко промолвила она. — Я тоже желала бы ему смерти, если бы он сделал это со мной, но… — в этой комнате всё было слишком близко, — убийству нет оправданий.

— Это было бы началом.

Она смотрела на лампу на подоконнике. Свет отражался в её глазах.

— Что ты тогда сделаешь? — спросила она. — Усадишь на трон Родрика? Меня?

— Мы не можем, — покачал головой он. — Если мы это совершим, всё изменится. Люди думают, что ты вернулась из-за всего, что он сделал. Если ты станешь королевой и спасёшь нас, это только докажет его правоту. Его будут вспоминать, как героя.

— Итак, ты хочешь, чтобы я помогла тебе уничтожить себя!

— Не так. Ты бы больше не была принцессой, ты станешь важнее! Больше, чем глупый символ. У тебя будет своё место! У тебя будет жизнь!

— Я не хочу, чтобы ты давал мне жизнь. Я сама могу создать её, свою собственную! — она закрыла глаза, пытаясь утихомирить растущий в её душе гнев. Она должна оставаться совершенно спокойной. — А что будет, если всё получится? — спросила она. — Кто тогда займёт трон?

— Сначала мы должны убить его, — воскликнул он. — А тогда мы продумаем всё остальное…

Её глаза распахнулись. Неверие испепеляло её.

— Что? У вас нет плана? А что будет, если на трон взойдет кто-то похуже короля?

— Любой лучше, чем он.

— Ты не можешь быть уверен. Ты должен быть глупым, чтобы верить, будто нет никого хуже. Всегда есть кто-то хуже! — она отступила назад, двигаясь в сторону двери, пытаясь увеличить расстояние между ними. — Я не могу помочь тебе, Тристан. Я не могу быть частью этого.

Он сжал руки в кулаки.

— Так ты будешь эгоисткой? Защищаешь своё безбедное существование вместо того, чтобы помочь нам?!

— Это не то, что я делаю. Но ты не сказал ни слова о людях. Я думала, ты хочешь, чтобы им было намного лучше.

— Без короля всё будет лучше! Ты должна понять причину проблем! Иначе всё это вообще не будет иметь никакого значения!

— Это самоубийство, Тристан. Для тебя и для королевства. Ты должен это понимать.

— Я думал, ты послушаешь меня, — сказал он. — Я думал, что если я скажу тебе правду…

— Я слушаю тебя, — сказа она. — Но ты не понимаешь, как всё серьёзно, — Тристан, которого она знала, не был убийцей. Но она понимала, что на самом деле не знала Тристана вообще.

— Конечно, понимаю! Он убил моих родителей, Аврора.

— Не называй меня так. Не сейчас.

— Почему нет? Ты же не Мышка. Девушка, которую, как мне казалось, я хорошо знал… Ей всё равно. Или ты бы предпочла, если бы я поклонился и назвал тебя Ваше Величество?

Она смотрела на него и чувствовала, как в нём закипает ярость.

— Думаю, ты ошибался. В конце концов, я лишь глупая принцесса.

Она потянула дверь, но он вновь заговорил, прежде чем она что-то сделала.

— Ты делаешь ошибку. Я не смогу защитить тебя.

Она засмеялась. На самом деле, это не было смешным, но его прощальные слова, наполовину предупреждение, наполовину угроза, которые сводились исключительно к её безопасности и с помощью которых он пытался ей манипулировать… Это было слишком больно, чтобы оставаться серьёзной.

— Я пережила столетнее проклятье, Тристан, — сказала она. — Меня не нужно больше защищать.

Она проскользнула через дверь и позволила ей закрыться. Он так и не последовал за ней.

Снаружи моросил дождь, нагоняя лёгкий туман вдоль аллеи. Аврора задержалась в дверях, голова её гудела. Какой-то клиент столкнулся с нею, когда заходил в таверну, и она отпрянула.

Крапива, певица, прислонилась к стене. Небольшой скат крыши скрывал её от дождя. Она казалась усталой, её длинные чёрные волосы спадали на глаза, скрывали колени и локти. Она смотрела сквозь эту завесу на Аврору.

— Ты в порядке? — спросила она. Голос был таким же дымным, как и когда она пела, но это казалось немного неестественным, угловатым, как и её тело, словно слова становились острыми в её рту.

— О… Да, — отозвалась Аврора. — Простите, что побеспокоила.

Крапива выпрямилась.

— Нет, — сказала она, — ты меня не побеспокоила. Кажется, ты шокирована, — она смотрела на неё с чуть безразличным выражением лица, словно просто комментировала погоду.

— Думаю, это правда.

— Тристан сказал тебе, что он знает?

Аврора казалась слишком испуганной, чтобы сделать вид, будто она не понимает, что имеет в виду певица.

— Тебя удивляет, что я тоже знаю? Не переживай. Не думаю, что кто-то другой заметил.

— Тристан заметил. Сразу заметил.

Крапива склонила голову набок. Тристан описывал певицу, как колючую, но это было не то слово. Она тряхнула головой, тщательно выговаривая каждую фразу. Она была в стороне, но казалась искренней, наблюдала за Авророй с любопытством, потому что та встретилась на её пути и должна быть расшифрованной.

— Я верю, что он нашёл тебя, — сказал он, — девушку, разрушившую надежды.

— Я не разрушала его надежды, — возразила Аврора. — Я даже не знаю, что я делаю.

— Никто не знает, — пожала плечами Крапива. — По крайней мере, ты это признаёшь, — она присела. Её длинное платье потемнело, попав в лужу, а ноги были коричневы от грязи — но Крапива ничего не замечала либо не думала об этом. Она смотрела прямо перед собой. Само спокойствие. — Ты присядешь? Тут слишком холодно и тихо для одиночества, но я не хочу идти туда.

Аврора колебалась. Но певица права. Не время быть в одиночестве.

Она опустилась на колени рядом с Крапивой. Дождевая вода впиталась в её юбки.

— Ты хочешь поговорить об этом?

— Я не знаю, — прошептала Аврора. — Просто я… — она смотрела на стену, наблюдала, как дождь стекал по камням. Она крепче сжала колени, подтянув их к подбородку. — Тристан рассказал о некоторых вещах, которые… Я не знаю.

— В нём есть много горечи, — сказала Крапива. — Он пытается скрыть её за шутками, но всегда сердится. Это слишком опасный путь.

Шум разговора со двора следовал за ними, дождь выбивал ритм на голых руках.

— Он не тот, кем я его считала.

Крапива продолжала наблюдать за нею.

— Как долго ты его знала?

Все ночи были размыты в беспорядочных улыбках и страхе, а медовуха согревала её губы.

— Дня четыре.

— Да. Ты встречаешь парня и представляешь в нём всё, что хочешь найти. Утешение, спокойствие. Но вдруг появляется реальность.

— Это не так. Он хранил от меня секреты. Всё время он думал…

— Но ты тоже от него хранила секреты.

— Это другое, — возразила Аврора. — Мои секреты… Я должна была быть тиха. Это единственный способ быть в безопасности.

— Может быть, он чувствовал то же самое.

— Нет. Он делал это осознанно, моя или его безопасность была ни при чём.

— Тристан дурак, — хмыкнула Крапива. — Он не знает, что творит. Он так преисполнен планов и идей, что не может видеть больше ничего.

Аврора приложила голову к стене, позволяя ей царапать её голову. Дождь отбивал ритм под их ногами. Ей надо было поговорить о чём-то ещё, чтобы отвлечь от себя внимания.

— Крапива — твоё настоящее имя? — спросила она.

Крапива смотрела на неё. Одна прядь чёрных волос коснулась носа.

— Так я представилась. Разве это не делает моё имя настоящим?

— Прости, — прошептала Аврора. — Я не хотела тебя обидеть.