— Отойдите, — шептала она, — он увидит вас.

Траверс действительно так увлекся, что чуть не выдал себя, и как раз вовремя успел отскочить от окна, потому что услышал тихий голос боцмана, спрашивавшего:

— М-с Уотерс, это вы?

— Да, конечно это я, кому же и быть кроме меня? Только, пожалуйста, продолжайте работать, не теряйте времени!

Бедняга глубоко вздохнул и снова принялся за свою работу, Траверм и м-с Уотерс долго молча наблюдали за ним.

— Не выйдете ли вы тоже в сад, м-с Уотерс? — послышался снова голос боцмана так неожиданно, что Траверс чуть не ушиб себе лоб о косяк окна, отскакивая от него. — Здесь так жутко оставаться одному в темноте.

— Мне здесь очень хорошо, — ответила м-с Уотерс громко.

— Мне все кажется, что кто-то прячется там в смородине, — продолжал несчастный боцман. — Как вы можете оставаться одна в доме? Ай! Мне только что показалось, что за вами стоит кто-то в окне. Вдруг вас кто-нибудь схватит сзади?

Вдова вдруг вскрикнула.

— Если вы еще раз осмелитесь сделать это… — прошептала она, обращаясь к Траверсу.

— Да ведь это он меня надоумил! — оправдывался тот, — мне бы самому это никогда не пришло в голову. Я вообще человек спокойный и воспитанный.

— Торопитесь, мистер Бенн, — крикнула вдова в окно, — мне многое надо будет еще сделать, когда вы кончите.

Боцман снова вздохнул и принялся опять за работу. М-с Уотерс, дав Траверсу необходимые инструкции насчет окна, вышла наконец опять в сад.

— Ну, теперь, кажется, довольно, — заметила она, осматривая яму, — а теперь я советую вам скорее идти домой и не говорить никому об этом ни слова.

Она положила ему руку на плечо и с удовольствием заметила, что он вздрогнул от ее прикосновения. Она довела его до калитки, он шел молча, еле передвигая ноги. На пороге он хотел что-то сказать, но потом раздумал, и молча побрел к себе домой. М-с Уотерс подождала, пока шаги его замолкли вдали, потом вернулась в сад, взяла лопату и со вздохом посмотрела на предстоящую ей работу — зарыть опять яму, вырытую ее несчастным поклонником. В эту минуту мистер Траверс присоединился к ней и галантно произнес, взяв лопату из ее рук:

— Позвольте это сделать мне!

Когда он кончил свою работу, стало уже светать. Из дома доносился приятный запах кофе и жареной свинины. Он одел свой пиджак и хотел отнести лопату, — как вдруг на пороге появилась м-с Уотерс и сказала.

— Идите лучше закусить. Все равно я сегодня больше не засну.

Траверс не заставил себя просить, прошел в кухню, вымылся, привел в порядок свой туалет и затем явился к хозяйке дома свежий и бодрый. За столом уже было приготовлено место для него, и как раз напротив поместилась сама вдова, такая же свежая и бодрая, как он. Она с любопытством оглядела своего гостя и спросила:

— Скажите пожалуйста, отчего вы не займетесь каким-нибудь делом? Ведь из ваших слов я заключила, что у вас нет никаких определенных занятий.

— Это легче сказать, чем сделать, — ответил Траверс, — но вы не думайте, что я нищий: я зарабатываю деньги как могу. Кстати, ведь мне кажется я не заработал тех двух соверенов, которые мне дал этот несчастный боцман. Придется вернуть их ему.

— Я передам их ему тогда, когда мне надоест вся эта шутка, — сказала вдова, протягивая руку за деньгами и внимательно глядя ему в лицо.

Мистер Траверс отдал ей деньги и задумчиво заметил:

— Какая у вас мягкая рука! Я вообще теперь не удивляюсь, что бедный боцман решился на подобную штуку; будь я на его месте, я поступил бы также.

М-с Уотерс прикусила губу и стала смотреть в окно. Траверс поднялся из-за стола, поблагодарил хозяйку и, собираясь уходить, проговорил нерешительно:

— Знаете что? Единственное занятие, которое мне теперь, было бы по душе, после того как я вышел в отставку, было бы… отгадайте, что я хочу сказать?

— Сделаться вором, вероятно? — рассмеялась женщина.

— Нет, я хотел бы стать хозяином маленькой уютной пивной.

М-с Уотерс взглянула на него с удивлением и, когда настолько овладела собой, что могла говорить, коротко сказала:

— До свидания!

— До свидания, — ответил Траверс. — Мне все-таки очень хотелось бы узнать, как отнесется старый Бенн к вашей шутке.

М-с Уотерс посмотрела на него, как бы раздумывая, потом нерешительно сказала:

— Если вы будете проходить как-нибудь мимо и вздумаете заглянуть ко мне, а расскажу вам все. До свидания!

— Я зайду через неделю, — воскликнул Траверс. — Знаете ли, мне пришла в голову мысль! Вы могли бы сыграть еще штуку с Бенном.

— Какую штуку?

— Сделайте так, что, когда он вздумает снова зайти сюда в вашу пивную, он увидел бы, что хозяином здесь сделался я! Согласны?

М-с Уотерс внимательно и серьезно посмотрела на него и проговорила чуть слышно:

— Я подумаю об этом, а теперь ступайте.

The Boatswain's Mate (1905)

Перевод В. А. Магской

Старик стоял у окна и смотрел на лежащие вдали поля, утопавшие в снегу. Невдалеке стояла карета, и дыхание лошадей, превращавшееся от холода в пар, поднималось к небу и окутывало ее густыми клубами.

— Развлечение? — медленно проговорил старик, отходя от окна и усаживаясь, дрожа от холода, на свое обычное место у огня. При этом он смотрел на проезжего, который задавал ему праздные вопросы. — В этой местности почти нет развлечений. Вот, например, последнее из развлечений, которое я вспоминаю, был случай с Бобом Притти; но когда его удалось поймать на слове, то он все-таки вышел сухим из воды; но из-за этого произошла такая сумятица, что все пришли в уныние.

Он опять встал, беспокойно зашагал вокруг стойки и почему-то надолго уставился пристальным взглядом на три или четыре кружки, стоявшие на столе.

— Иногда в них после посетителей остается недопитое пиво, — объяснил он, уловив вопросительный взгляд незнакомца. Тот стукнул по столу ножом и сказал, что его спутник сообщил ему, будто старик самый ярый трезвенник во всем местечке.

— Ну, уж это опять одна из проказ Боба Притти, — проговорил старик, покраснев. — Как только я увидел вас разговаривающим с ним, то понял, что это вас к добру не приведет. Это ужаснейший негодяй. Я и раньше был в этом уверен, а теперь готов поклясться в этом.

— Несчастный браконьер, вот он кто! — ругался старик, задыхаясь от волнения.

— Вор! — продолжал он еще громче. — Удивляюсь, как это Смис взялся его перевозить.

Тут он опять прибрал пустую кружку со стола и только что принялся задумчиво рассматривать пол, как новый музыкальный стук ножа о стол, заставил хозяина вспомнить о своих обязанностях.

— Пожалуйте, — сказал он, ставя наполненную кружку перед гостем, и стал медленно раскуривать длинную глиняную трубку. — Кстати, когда вы опять встретитесь с Бобом Притти спросите его, что случилось или что приключилось с выигранной им корзиной. Немало Боб натворил тогда бед, но и местечко об этом происшествии не скоро забудет. Видите-ли, впервые эта мысль пришла в голову Энери Воакеру. Дело в том, что Энери поехал тогда к дяде своей жены, у которого были деньги и некому было их оставить. Когда он вернулся, то весь был полон мыслями, навеянными стариком.

— Пусть каждый из нас, — заявил он тогда, — будет откладывать по два пенса в неделю до Рождества. На все наши сбережения мы купим большую корзину, в которую положим жирного гуся или индейку, бутылки рома, виски и джина, потом устроим лотерею и тот, кто выиграет, будет обладателем этой корзины.

Через четыре дня собралось 23 человека; они заплатили по два пенса Энери, которого избрали кассиром.

Боб Притти также присоединился к нашему договору; узнав об этом, многие хотели взять свои деньги обратно и выйти из компании. Однако, когда Смис объяснил, что он берет все на свою ответственность, то все успокоились.