— Но, может быть, вы сами поможете выбрать, — обратился к нему мистер Клерксон, с чуть заметной дрожью в голосе.

Мистер Дигсон спустился с лестницы, на которой стоял, и сказал:

— Ведь это и я ей говорил. Если бы м-сс Фиппс послушалась меня, я бы так отделал ей домик, что она и не узнала бы его.

— Ах, мистер Дигсон, вы так любезны, — с ужимкой заметила вдова.

— Нисколько, сударыня, я буду только счастлив, если мне удастся угодить вам.

Мистер Клерксон посмотрел на обоих и вдруг в голове его мелькнула странная мысль:

"Ведь он — вдовец, она — вдова, вот бы и поженились, что могло быть лучше этого?".

Конечно, мысль его была несколько фантастична, но, тем не менее, она могла осуществиться на деле, а ведь в таком случае все обойдется без помощи Смисона, и он не будет ему ничем обязан.

В конце недели надежды его стали заметно осуществляться. Ребенок, и тот увидел бы, насколько увлечение Дигсона было сильно, а м-с Фиппс, как известно, была уже далеко не ребенком. Мистер Клерксон с радостью соглашался с тем, что Дигсон гораздо лучше и красивее его и годится ей больше в мужья, чем он. Насколько он мог судить, вдова была того же мнения. Во всяком случае, она перестала даже намекать на предстоящую свадьбу с ним. Однажды он видел даже, как она сама красила дверь, а Дигсон помогал ей водить кистью. Он радостно улыбнулся и, успокоенный, пошел домой.

— Доброе утро, — раздался вдруг за ним чей-то голос.

— Доброе утро, Бигнель, — ответил он, узнавая одного из своих приятелей.

— Когда же, наконец, свершится событие? — спросил его тот.

Мистер Клерксон нахмурился.

— Что должно свершиться? — спросил он мрачно.

Мистер Бигнель понизил голос и прошептал ему на ухо.

— Ты должен торопиться, иначе ты потеряешь ее, запомни мои слова. Разве ты не видишь, что Дигсон ухаживает за ней?

Мистер Клерксон только пожал плечами.

— Он рассчитывает на ее деньги, — продолжал его собеседник, осторожно оглядываясь кругом.

— Деньги? — переспросил Клерксон, — но ведь у нее нет денег.

— Ну да, кому это знать, как не тебе! Я хотел только предупредить тебя, а, впрочем, это твое дело. Через полгода она будет кататься в своем экипаже: она самая богатая женщина во всем Литтл-Мольтоне!

Мистер Клерксон остановился и подозрительно взглянул на своего собеседника.

— Дигсон как-то напился недавно вечером и рассказал мне все, — продолжал тот, — она еще сама не знает, что ее ждет богатство от дяди со стороны матери. Но она каждую минуту может узнать это.

— Но откуда же Дигсон узнал это? — спросил Клерксон в недоумении.

— Этого он мне не говорил, но во всяком случае ведь не за ней же он ухаживает, а за ее деньгами. Только, пожалуйста, никому не говори, что я рассказал тебе все это.

Он пошел дальше, а мистер Клерксон остался стоять среди улицы в глубоком раздумье. Придя немного в себя, он пошел дальше, потом вдруг остановился, подумал еще немного и быстрыми шагами направился назад, к дому м-сс Фиппс.

Час спустя он вышел оттуда уже женихом, день свадьбы был назначен. Он шел радостно и быстро, как человек, только что устроивший весьма выгодное дело.

Литтл-Мольтон — небольшой городок, и поэтому все новости распространяются в нем с необыкновенной быстротой, но все же не так быстро, как мчался мистер Смисон к дому Клерксона, как только новость о помолвке дошла до него. Он ворвался в комнату своего друга и, задыхаясь, молча смотрел на него.

— Ты слишком быстро бежал? — спросил мистер Клерксон неуверенным тоном.

— Что это значит? — произнес, наконец, Джордж, задыхаясь, — после всех моих трудов, после нашего договора?..

— Я изменил свое решение, — с достоинством произнес мистер Клерксон.

— Вот как!

— Я успел как раз во-время, — продолжал мистер Клерксон торжественно, — еще один день, и вероятно было бы уже поздно. Ведь и так мне пришлось убеждать ее почти целый час. Она говорила, что я совсем забыл о ней, что она решила, что я не хочу больше жениться на ней и т. п. Нелегкая выпала задача на мою долю, едва-едва удалось уговорить ее выйти за меня.

— Но ведь ты сам не хотел жениться на ней, ты сам мне это сказал! — воскликнул мистер Смисон.

— Ты не понял меня, — в замешательстве произнес его друг, — тут вышло маленькое недоразумение.

— Ведь я слышал, что Дигсон ухаживает за ней, — продолжал как бы в раздумье Смисон.

— Он хотел жениться на ее деньгах, — перебил его Клерксон горячо. — Но что такое? Что с тобой?

Мистер Смисон стоял перед ним молча, как пораженный громом.

— В чем дело? Что с тобой? Ты не здоров?

Мистер Смисон пошатнулся и опустился на стул.

— Слишком жарко в комнате? — спросил его недоумевающий хозяин.

Смисон только молча кивнул головой.

— Как я уже говорил, — продолжал мистер Клерксон доверчивым тоном. — Дигсон рассчитывал на ее деньги. Конечно, ее деньги не играют никакой роли для меня, хотя весьма возможно, что я тогда буду в состоянии сделать что-нибудь и для моих друзей, например, для тебя. Она получит эти деньги после какого-то дяди со стороны матери…

Мистер Смисон только глухо застонал, схватил свою шапку и бросился к двери, но Клерксон обхватил его двумя руками и силой вернул назад.

— Что с тобой случилось? — спросил он в недоумении.

— Представь себе, — воскликнул мистер Смисон с горечью, — я думал, что Дигсон самый большой дурак в нашем городе, — оказывается, я ошибся. Прощай!

Он открыл дверь и исчез. Мистер Клерксон с каким-то странным чувством ужаса долго смотрел ему вслед.

The Bequest (1910)

Перевод В. А. Магской

Ночной сторож был, по-видимому, не в духе. Движения его были медленнее обычного, а по меланхоличному выражению лица и по блеску мутных глаз, ясно было видно, что он расстроен и взволнован.

— Я должен был это предвидеть, — после долгого молчания, заговорил он. — Если бы только я вовремя все сообразил, то, вместо того, чтобы так торопиться помогать другим, я принял бы свои меры умнее и тогда этой кучке обезьянообразных швабр с корабля "Лицци и Анни" пришлось бы поискать кого-нибудь другого для своих шуток и насмешек.

Все это вышло из-за Тэта Соуера, молодого боцмана с корабля "Лицци и Анни". Положим, он сам себя так называет, но, конечно, не будь он зятем нашего шкипера, то его стали бы называть совсем иначе… Просто, выгнали бы вон. Мне пришлось несколько раз с ним говорить о том, о сем, ну а в последний раз я так обругал его, что настоящий мужчина этого никогда не простит… даже такая стриженая обезьяна, как он. Ну и отомстил же он мне…

Мы поссорились в предпоследний раз, как они здесь были; когда они снова приехали сюда на прошлой неделе, я ясно заметил, что он не забыл обиды. Встретив меня, он сделал вид, что не видит меня; когда же я ему объяснил, что я с ним сделаю, если он еще раз подвернется мне под руку, он ответил, что принял меня за мешок с картофелем, прогуливающийся на паре кем-то выкинутых ног. Мерзкий же у него язык… глупый… мерзкий…

После этого я, конечно, перестал на него обращать внимание, что его очень рассердило. Все что я мог сделать, я сделал: заставив его прождать, — когда он звонил у ворот в эту ночь, — с без четверти 12-ти ночи до половины первого, пока я, наконец, услышал звонок и открыл ему.