Достав из сумки свернутую карту, он разложил ее на земле.

— Корпус генерала Кастера преследует сейчас президента Паркера вдоль реки Йелоустон. Вот здесь, у Литтл-Бигхорн его будет поджидать объединенная армия федерации под командованием Сидящего Быка, Бешеного Коня и Желчного Пузыря! После того, как мы расшибем твердолобым янки головы, придет очередь и генерала Ли, который застрял со своей армией в окрестностях Пайн Ридж.

Я вперился жадным взглядом в знакомую до мелочей карту, которая сопровождала Маленькую Птицу еще со времен Гражданской войны. Повсюду виднелись карандашные пометки, обозначающие расположение частей янки, переправы через реки, склады оружия и замаскированные батареи.

— Помнишь нашу первую настоящую драку? — верзила улыбнулся, и повел пальцем вдоль речушки Булл-Ран.

— Такое трудно забыть, — кивнул я.

Мы еще некоторое время разглядывали карту, вспоминая сражения, в которых нам довелось вместе участвовать, и вспоминая друзей, которых нам так и не удалось похоронить.

— Ходят слухи, что янки ведут переговоры с Красными Мундирами, — Маленькая Птица понизил голос и огляделся по сторонам. — Наши шпионы, из бывших конфедератов, сообщают, что президент Джонсон принимает у себя послов из Германии, Франции и Испании. Говорят, что он даже готов отдать вождям из Старого Света часть наших земель, в обмен на военную помощь…

Энтузиазм, переполнявший меня всего лишь несколько мгновений назад, внезапно куда-то улетучился, когда я понял, что победа над армией бледнолицых будет всего лишь кратковременной передышкой перед новой битвой. Битвой, в которой у нас не будет ни одного шанса на победу.

— Да ведь они хлынут сюда как саранча! — воскликнул я. — У них будут пушки, пулеметы, аэростаты! Они выследят нас на равнинах с воздуха и забросают бомбами! От них не будет спасения!

Маленькая Птица печально кивнул.

— Даже Странник не сможет нам помочь… — твердые как дерево пальцы сомкнулись вокруг моего предплечья. — Но мы будем драться до последнего. Мы ни за что не отступим и не сложим оружия, и бледнолицые это прекрасно понимают.

Перед моими глазами возникли Великие равнины, перепаханные закопченными воронками, заваленные грудами трупов, покореженными пушками и ржавой колючей проволокой. Я увидел почерневшие тела детей и животных, лежащих среди головешек выгоревших дотла становищ, и на мои глаза навернулись слезы бессилия.

— Похоже, что это наша судьба, — кивнул Маленькая Птица. — И, что бы мы не делали, бледнолицые ни за что не оставят нас в покое…

Судьба? Я резко вскинул голову, и внезапно увидел белого волка с окровавленной пастью, глядящего на меня сквозь пламя костра. Желтые клыки у чудища были оскалены, а шерсть на загривке стояла дыбом.

— Ты предатель! — челюсти волка задвигались, и из алой пасти послышался утробный рык. — Предатель своего народа!

— Я не предатель! — закричал я, вскакивая.

Маленькая Птица удержал меня за руку.

— Конечно нет! — он помотал головой. — О чем ты говоришь, Джонни?!

Ранним утром я оседлал Маленькую Стрелу, погрузил на вьючную лошадь мешок пеммикана, и трофейную кентуккийку.

— Значит, ты решил отправиться на поиски убийц своего отца? — мистер Конноли вызвался проводить меня до реки.

— Да, Голубая Утка с мальчишками нашел их след в холмах, — я погладил аппалузу по морде, и осторожно подтянул уздечку. — За кикапу, конечно, даже конным не угнаться, однако один из них ранен, так что у меня есть неплохой шанс.

Ирландец задумчиво кивнул, и протянул мне нож с инкрустированной перламутром рукояткой.

— Вот, нашел среди трофеев, что остались после техасцев.

Мы спустились к берегу реки, прошли мимо вытащенных на песок каноэ, и остановились у навеса, под которым на жердях над очагом лежало завернутое в саван из трав и звериных шкур тело Шеймуса. Пожилая индианка поддерживала крошечный костерок, подкладывая в огонь завязанные узлами коренья и высушенные потроха животных, окуривая покойника смрадным дымом.

Завидев нас, женщина закивала, и заулыбалась беззубым ртом.

— Шаман говорит, что с Шеймусом все будет в порядке, — мистер Конноли ухмыльнулся. — Пройдет, правда, не меньше месяца, прежде чем вытопится весь жир…

Маленькая Птица с племянником встретили нас за пределами лагеря у подножья холмов.

— Возвращайся, как только сможешь, — верзила индеец стиснул мое предплечье. — У нас с тобой тут еще много дел!

Махнув рукой на прощанье, я поехал вслед за Голубой Уткой.

— А правда, что вы видели перо птицы Мечкван, упавшее с небес? — юноша старался говорить не спеша, с расстановкой, подражая взрослым.

— Правда, — подтвердил я.

— Вот, значит, почему тот холм объявили табу, — мальчишка пригорюнился на мгновенье, но тут же воспрял духом, вспомнив о чем-то другом. — Эти кикапу большие хитрецы, но меня с Хорьком им ни за что не провести!

Юный следопыт вел меня меж холмов, указывая на одному ему заметные следы.

— Они ранили койота, чтобы мы запутались, идя по кровавым отметинам, — мальчишка нацелил грязный палец на узкую лощину. — Сами-то они прошли вон там, и вышли с обратной стороны у ручья.

Мы не спеша объехали холм и обнаружили маленький ручеек с чистой ледяной водой.

— Езжайте прямо, и выйдете точнехонько к форту Девил. Форт давно заброшен, но скауты вполне могут спрятаться там, чтобы зализать свои раны!

Распрощавшись с мальчишкой, я до самых сумерек ехал в указанном направлении, и лишь потом повернул на юго-восток, в направлении Южной Платт.

Горизонты были пустынны, насколько хватало глаз. Сидя верхом на своем красавце аппалузе я чувствовал себя неуютно, сознавая, какой замечательной мишенью являюсь, для стрелка, сидящего в засаде. Преследовать скаутов на Великих равнинах было смертельно опасно. Кикапу прекрасно знали эти места и при желании без труда могли бы добавить мой скальп к своей коллекции.

Пропустив косичку сквозь пальцы, я отбросил ее за спину. Проверил, легко ли вынимается из чехла кентуккийка, и пустил Маленькую Стрелу неспешным шагом.

Солнце уже висело над самым горизонтом, окрашивая море колышущихся трав багрянцем. Вдали завыл одинокий волк. Маленькая Стрела насторожил уши, а я потянул ружье из чехла. Кто знает, были ли это настоящие волки, либо это перекликались двуногие хищники.

Лагерь я разбивал уже в полной темноте при свете луны и звезд. Ночь все еще была довольно холодной, так что пришлось разложить небольшой костер из сухого бизоньего помета. Стреножив Маленькую Стрелу, я устроился на попоне в обнимку с винтовкой, подложив седло под голову. Спать не хотелось, да и кто бы решился заснуть, когда поблизости бродили скрытые мраком хищники.

Раскурив трубку, я прикрыл глаза, прислушиваясь. Вглядываться в темноту было бессмысленно, а вот ночные звуки могли мне о многом поведать.

Спешить теперь было некуда, скауты уже опередили меня на целый день. Вполне возможно, что они шли даже ночью, с каждой минутой увеличивая разделяющее нас расстояние. Я поежился, прислушиваясь к доносящимся из темноты шорохам. С таким же успехом индейцы могли прятаться и поблизости, на расстоянии вытянутой руки.

Поразмыслив, я предположил, что в Новый Техас кикапу скорей всего не вернутся. После гибели экспедиции, в которой они были проводниками, вряд ли еще кто захочет с ними связываться, а вот родственники погибших могут запросто решить их вздернуть, просто так, для успокоения совести. Путь им оставался один, в Теннеси или Луизиану.

Развернув на земле карту, я прикинул расстояние до ближайшего форпоста бледнолицых на Красной Реке. До Луизианы путь был неблизкий, больше тысячи миль, до Теннеси и того больше.

Прикинув свои шансы на успех, я решил двинуться к форту Чула, что на Красной реке. Оттуда, если повезет, я смогу навести справки в Военном Ведомстве. Я не сомневался, что за небольшую мзду секретарь с радостью сообщит мне местонахождение двух скаутов кикапу, недавно прибившихся к военной части.