— Посылку, — сказал я, водружая на конторку деревянные коробки.
Лежащий на подоконнике жирный кот лениво перевернулся с боку на бок, и меланхолично глянул на бьющуюся об оконное стекло муху. Я перевел взгляд на клерка. Вся куртка у него была облеплена кошачьей шерстью, а на худых предплечьях виднелись свежие царапины.
— Ленивая тварь, — мужчина пожал плечами. — Целый день спит, мышей не ловит, а выкинуть жалко…
Я кивнул, и выставил на конторку расписные жестянки доктора Менгера.
— Какая прелесть! — клерк просиял. — Вы хотите куда-то это отправить?
— Да, — сказал я, отводя глаза. — Это подарок.
Клерк с энтузиазмом принялся упаковывать коробки, прокладывая их пахучей древесной стружкой.
— Не беспокойтесь, все доставим в лучшем виде!
Я смотрел, как ловко двигаются бледные пальцы мужчины, упаковывая смертоносные подарки доктора Менгера, и вместо волнения, которое, как я ожидал, захлестнет меня с головой, внутри меня поселилась какая-то зловещая звенящая пустота. Пустота — вымораживающая душу, убивающая все эмоции и желания. Пустота — стоящая барьером между реальностью и безумием.
— Кому адресовать? — клерк застыл с услужливой улыбкой, приподняв перо в запятнанных чернилами пальцах.
— Нью-Йорк, агентство «Пинкертон», мистеру Алану Пинкертону, — сказал я монотонным бесцветным тоном. — От специального агента Шеймуса Рэдстока.
— Это на Линкольн стрит? — клерк вопросительно вскинул бесцветные брови.
— Точно, — кивнул я. — На Линкольн стрит…
— От Шеймуса Рэдстока, специального агента… — клерк даже высунул кончик языка, раскрасневшись от усердия. — А вторая посылка кому?
Я торопливо огляделся по сторонам, и внезапно заметил лежащий на конторке открытый журнал, с рекламой мужского готового платья.
— Лондон, Кингс-роуд 18, мистеру Джорджу Твиггсу, магазин «Твиггс и Сыновья».
— Надо же, так вы знакомы с самим мистером Твиггсом? — клерк восхищенно всплеснул руками. — Представляете, а я всегда выписываю костюмы по его каталогам! Сами знаете, в нашей глуши приличной одежды настоящему джентльмену не достать!
Расплатившись, я бросил последний взгляд на коробки, к которым почтовый служащий старательно приклеивал бумажки с адресами.
— Заходите еще, мистер Рэдсток, — клерк радушно улыбнулся. — Всегда будем рады вас обслужить.
Колокольчик вновь звякнул у меня за спиной. Дверь захлопнулась, и я с облегчением выдохнул. Прислонившись спиной к стене, я некоторое время стоял неподвижно, стараясь справиться с нервной дрожью, сотрясающей все мое тело. Я разглядывал солдат в потрепанных синих мундирах, глядел на пушки, выстроившиеся рядком на противоположной стороне улицы, и все никак не мог придти в себя.
В сгущающихся сумерках мимо проехал высокий сутулый кавалерист на крупном армейском скакуне. В желтом свете керосиновых ламп, льющемся из окон зданий, блеснули погоны полковника. Послышалась гортанная индейская речь. Кавалерист, свесившись с седла, о чем-то совещался с оборванцами скаутами, которые легкой трусцой бежали с ним рядом. Один из скаутов был высок и широкоплеч, а второй заметно прихрамывал.
Сердце забилось у меня в груди как бешенное. Разом позабыв о злосчастных посылках, я украдкой вытащил из-за пояса нож, и быстро двинулся за индейцами следом, стараясь по возможности держаться в тени.