Осторожно уложив Кипмана на землю, я медленно разогнулся и застыл, словно завороженный, наблюдая за удаляющимся прочь белоснежным волком с окровавленной пастью.

— Ты в порядке, Джонни? — крепкие пальцы мистера Конноли стиснули мое плечо. — Вид у тебя такой, словно ты призрака увидел!

Индейцы во весь опор мчались к укреплениям техасцев, ловко прячась за спинами своих скакунов. Видны были лишь их смуглые мускулистые ноги в расшитых бусами мокасинах, цепляющиеся за конские шеи.

Пули вонзались во вздымающиеся бока животных, дырявили разноцветные попоны, срезали подвязанные хвосты и гривы, но ни на секунду не могли приостановить яростной атаки.

Поравнявшись с линией повозок, команчи вновь взлетели на спины своих скакунов, и выхватили из ножен сабли. Засверкала на солнце сталь, и техасцы побежали, отстреливаясь на ходу из револьверов.

— Все кончено, — мистер Конноли кивнул на лежащие в пыли тела солдат. — У них не было ни одного шанса!

Великан на черном мохнатом скакуне медленно приближался. Громадные копыта тяжело ухали о землю, а вплетенные в длинную гриву амулеты из камня и кости тихонько позвякивали.

Страшный всадник в жуткой маске сообщества «Воинов призраков», казался не человеком, а каким-то сверхъестественным существом. В его широченной груди зияла черная пузырящаяся воронка, оставленная пулей, выпущенной из кентуккийки, а покрытые татуировками руки, и рукоятка торчащей из ножен сабли, забрызганы алой кровью.

Увидев татуировки, я тут же вскочил на ноги.

— Маленькая Птица?! — голос у меня предательски дрогнул, а горло словно сдавило невидимой рукой.

Великан стянул маску с головы и отбросил ее за спину.

— Давненько я не слышал этого имени! — индеец улыбнулся. — Так меня когда-то называли друзья!

Широкое скуластое лицо Маленькой Птицы совсем не изменилось. Черные глаза весело блеснули.

— Я сразу же узнал тебя, Джонни, стоило тебе только взять в руки ружье!

Индеец спрыгнул на землю и прижал меня к своей широченной груди. Пахло от Маленькой Птицы травами и дымом, а мускулы, бугрящиеся под туго натянутой кожей, были твердыми как камень.

Увидев, что я с опаской гляжу на вытекающую из глубокой раны слизь, верзила засмеялся.

— Это совсем не больно, Джонни, — его глаза хитро прищурились. — Можешь спросить своего друга!

Я обернулся, и увидел мистера Конноли, затыкающего дыру в животе пучком травы.

Подбежал коренастый индеец в маске и с ведерком какой-то черной клейкой субстанции, напоминающей на вид смолу. Он бесцеремонно оттолкнул руку ирландца, выковырял из раны траву, и принялся деловито замазывать отверстие, черпая из ведерка деревянной ложкой.

— Наши тела, как стволы деревьев, — Маленькая Птица отступил на шаг назад, внимательно разглядывая меня с ног до головы. — Жизненные соки в них движутся медленно, а раны долго остаются открытыми, если о них не позаботиться надлежащим образом.

Появление старого друга настолько меня потрясло, что я даже не мог найти слов, чтобы выразить свои чувства!

— Как же я рад, что ты жив! — забормотал я, сжимая пальцы великана в своей ладони. — Выходит, тебе все же удалось сбежать той ночью с кукурузного поля?!

— Нам всем удалось, — пробасил индеец. — И все благодаря твоей меткой стрельбе, которая не давала янки броситься в погоню!

Я вспомнил кукурузное поле, на котором наш отряд разведчиков остановился на ночь. Я вспомнил языки пламени, наступающего со всех сторон, вспомнил клубы черного дыма и тени янки, прячущихся за каменной изгородью.

Подъехал еще один индеец в кожаной маске, за которым следовали вьючные лошади, и мальчишка верхом на Маленькой Стреле.

Увидев меня, жеребец радостно заржал, но мальчишка удержал его коленями, и грубо дернул за поводья.

— Это мой конь, — сказал я, протягивая к Маленькой Стреле руку.

— Теперь он мой! — загорелый до черноты юноша вызывающе выпятил подбородок, и важно положил руку на рукоять торчащего из-за пояса револьвера.

Маленькая Птица засмеялся, и махнул мальчишке.

— Ты наверно уже не помнишь Голубую Утку, сынишку моей сестры, — в голосе индейца зазвучала гордость. — Гляди, каким взрослым он стал!

Я поймал Маленькую Стрелу за поводья, и повнимательней присмотрелся к юному воину.

— А ну-ка, слезай, — приказал я Голубой Утке. — Дай поглядеть на тебя поближе!

Ростом мальчишка не выдался, однако лицом как две капли воды походил на своего отца Странствующее Облако.

— Дядя Джо? — паренек нахмурился, понурившись разглядывая собственные мокасины. — Рассказывали, что маниту покарали вас за предательство…

— Так и есть, — я кивнул, и потрепал юношу по плечу. — Так и есть!

Безжизненное тело Шеймуса плюхнулось на землю точно куль с мукой. На попоне вьючной лошади, на которой его везли, остались кровавые пятна.

— Твоему другу повезло, — Маленькая Птица кивнул на труп толстяка. — Пуля угодила ему прямо в сердце, и он умер мгновенно.

Худощавый индеец, с ног до головы покрытый нашлепками из черной смолы, вытащил из опрокинутой повозки стонущего повара, и бросил его к нашим ногам.

— Глядите, какой крепкий старик, — индеец надавил ногой на обезображенную руку, из которой уже почти перестала течь кровь. — Цепляется за жизнь — как репей к собаке!

Техасец громко взвыл, пуская пузыри разбитым ртом.

— Да ведь это же сам Том Янгер, — Маленькая птица присел на корточки, и, ухватившись за поломанную челюсть солдата, повернул его лицом к себе. — Точно, Том Янгер, самый отъявленный головорез во всем Техасе!

Мои кулаки сами собой сжались. О злодеяниях этого убийцы я был наслышан.

— Жаль, что я не узнал тебя сразу, — пробормотал я, глядя на жалкого раздавленного человека, лежащего передо мной в пыли. — Тогда, возможно, и мои друзья остались бы живы!

Янгер закашлялся, и его вытаращенные глаза лихорадочно заблестели. Техасец смеялся. Худощавый индеец наклонился и быстрым движением ножа перерезал старику горло.

— Это очень плохой дух, — сказал он, вытирая окровавленное лезвие об одежду покойника. — Вам нужно было сразу же отправить его в подземный мир!

Маленькая Птица кивнул.

— Для этого мы и носим маски, — сказал он. — Во тьме нас ни один дух не узнает!

Лицо Шеймуса было перемазано грязью, состоящей из смеси пыли и крови. В рыжих бакенбардах запутались сухие травинки, а щегольские усики прилипли к бледным щекам.

Опустившись на колени, я закрыл широко распахнутые глаза ирландца, и смахнул мусор с его лица.

— Мы ехали всю ночь, чтобы опередить техасцев, — Маленькая Птица приобнял меня за плечи. — Скауты донесли об их перемещениях еще несколько дней назад, но без твоего приятеля, на которого мы натолкнулись в темноте, мы бы могли с ними запросто разминуться.

Мистер Конноли опустился на колени рядом со мной.

— Ты остался один, Джонни, — его лицо казалось высеченным из камня. — Я ведь, такой же мертвец, как и они…

Большая рука ирландца осторожно расправила продырявленную пулей окровавленную жилетку у толстяка на груди.

Я поглядел на грязную физиономию Шеймуса, на умиротворенное лицо Кипмана и, тяжело вздохнув, поднялся на ноги.

— Мы похороним их здесь, на этом холме над рекой.

Маленькая Стрела толкнул носом ногу траппера и тихонько заржал.

— Я принесу лопаты, — мистер Конноли хрустнув коленями поднялся на ноги и зашагал к перевернутому фургону.

Индейцы стояли чуть поодаль, бесстрастно наблюдая за нами.

— Знаешь, — Маленькая Птица бережно взял меня под локоть. — А ведь я могу вернуть толстяка к жизни… — Скуластое лицо индейца расплылось в улыбке. — Ведь недаром же меня называют Хозяином!

Худощавый воин с готовностью снял с вьючной лошади длинный увесистый сверток, и осторожно развязал шнуры, вынимая наружу колчан полный черных стрел.

— К сожалению, старика нам уже не вернуть, — индеец указал на Кипмана. — Пуля вошла ему прямо в голову. Его дух уже давно покинул тело…

У меня волосы зашевелились на голове, когда я увидел черные стрелы. Мне показалось, что они извиваются, словно змеи, глядят на меня крохотными бусинками глаз и с шипением разевают пасти, полные острых зубов, сочащихся смертоносным ядом.