Мистер Конноли зарядил последний патрон и вздохнул, провожая взглядом черную точку, которая, сверкнув на прощанье, скрылась в облаках.

— Вот бы нам такой воздушный шар, — сказал он. — Мы бы мигом добрались до Скалистых гор!

— Нет уж, увольте, — Сет Кипман хмыкнул, поеживаясь. — Я уж лучше по старинке, на своих двоих.

Выпив по чашке горячего кофе, мы оседлали лошадей и двинулись дальше.

Ближе к полудню жара стала совершенно невыносимой. Воздух до того накалился, что обдирал горло не хуже чем сухая колючка, а над нашими головами роились бесчисленные полчища жужжащих насекомых.

Шляпа и рубаха Шеймуса промокли насквозь от пота, а брюки покрылись соляными разводами. Толстый ирландец тяжело дышал и поминутно вытирал лицо платком, что впрочем, совсем не приносило ему облегчения.

Сет Кипман страдал от жары гораздо меньше, не смотря на теплую одежду и меховую шапку на голове. Он время от времени хлопал себя по шее, и деловито вытирал о колено останки раздавленных кровососов.

Мистер Конноли ехал во главе колонны, что-то весело насвистывая себе под нос и не обращая на жару никакого внимания. Похоже, ему жара даже нравилась!

— Может, сделаем небольшой привал? — жалобно прохрипел Шеймус, с вожделением глядя на тенистую рощицу в паре сотен ярдов вверх по склону холма. — У меня уже полные сапоги пота!

Сет Кипман согласно кивнул.

— Осмотреться нам не помешает, — сказал он. — Да и лошадям нужно дать передохнуть.

Мы взобрались на холм и застыли в прохладной тени, не двигаясь, слушая, как легкий ветерок шуршит в древесных кронах, да обдувает наши разгоряченные лица.

С блаженным стоном Шеймус рухнул на зеленую траву, роняя на землю шляпу и револьверы. Выглядел он очень жалко.

— Коня сначала расседлай! — рявкнул траппер, который не собирался никому давать спуску.

Ирландец в ответ только потянулся, вспахивая землю шпорами, и, забросив руки за голову, застонал от удовольствия.

Сет Кипман сплюнул, и принялся снимать седло.

— Городские… — пробормотал он, тщательно вытирая грудь и бока своего вороного полотенцем. — Глаза бы мои их не видели!

Я стреножил Маленькую Стрелу чуть в стороне от других коней. Мой аппалуза, казалось, совсем не устал, и выглядел вполне счастливым и свежим. Он мог бы запросто пройти еще не одну сотню миль, если бы нашелся всадник, который мог бы сравниться с ним в выносливости.

С вершины холма нам открылся прекрасный вид на все окрестности. О лучшей точке обзора, разведчики не могли даже и мечтать!

Вдали за рекой я заприметил огромное стадо бизонов, медленно движущееся на запад. У нас за спиной виднелись уходящие до самого горизонта лесные массивы, а на сверкающем полотне реки, изгибавшейся широкой петлей далеко внизу, чернели расплывчатые силуэты кораблей.

— Ты это видишь? — спросил траппер, протягивая мне бинокль. — Пять больших кораблей.

— Идут вверх по течению, — подтвердил я, прижимая окуляры к глазам. — Часа через три будут здесь!

Мистер Конноли остался стоять на солнце и в тень заходить не пожелал. Кипман подошел к нему с биноклем и указал на реку.

— Быть может, это им сигналили с воздушного шара? — сказал он. — Интересно, куда это они направляются?

Ирландец опустил бинокль и улыбнулся.

— Какая разница, — сказал он. — Главное для нас, это перебраться на другой берег.

Плюясь черным дымом, пароходы медленно тащились посередине реки, стараясь держаться от берегов на приличном отдалении.

— Будь я проклят! — воскликнул Шеймус, возвращая трапперу бинокль. — Да это же «Каменная стена»! А я-то думал, что его продали на Кубу!

— «Каменная стена»? — мистер Конноли присвистнул. — Интересно, чего это янки на этот раз задумали?

— Что бы они не задумали, мне это не нравится, — нахмурился Сет Кипман. — От них можно теперь любой гадости ожидать!

— Да уж, — Шеймус важно пригладил усы. — Три пушки Армстронга! Две семидесятифунтовки и одна трехсотфунтовка, да еще при броне в пять дюймов! Посылать такую посудину против индейцев, все равно, что палить из пушки по воробьям!

Подозрительный взгляд мистера Конноли переместился с боевого корабля на толстого ирландца.

— А ты, Шеймус, оказывается, еще и специалист по броненосцам!

Толстяк смущенно засопел.

— Да какой там специалист… — он скромно потупился. — Просто приходилось во время войны интересоваться, по роду службы…

Не теряя времени даром, мы оседлали своих скакунов и двинулись вниз по склону холма к берегу реки. Кони уже успели немного отдохнуть, а потная одежда, на наших телах, подсохнуть.

— Вы бы оделись, для приличия, — Шеймус оглядел соотечественника с ног до головы. — Глядите, напугаете морячков до полусмерти!

Мистер Конноли только отмахнулся.

— Ехал бы ты голышом, они бы точно испугались, — сказал он. — Вот это было бы незабываемое зрелище!

Прямоугольный крест, покрытый письменами и узорами, вытатуированный на спине ирландца, заколыхался, а клубки змей, пронзенных кинжалами, зашевелились как живые.

Шеймус обиженно засопел, втягивая живот и выпячивая грудь.

— Тогда, хоть позвольте мне вести переговоры, — вздохнул он. — Иначе нас даже близко к кораблям не подпустят!

— Делайте, что считаете нужным, — мистер Конноли кивнул. — Главное, чтобы нам помогли перебраться на другой берег.

Через несколько минут из-за поворота реки появился первый пароход. Высоченные стальные борта, испещренные заклепками, были выкрашены черной краской, а длинный металлический таран, погруженный в воду, вздымал перед броненосцем пенные буруны.

Я увидел, как в нашу сторону повернулись на турелях пулеметы Гатлинга, а по палубе забегали морские пехотинцы в синих куртках и белых брюках.

Выплюнув из трубы, накрытой конической крышкой, облако черного дыма, корабль испустил страшный вопль, и разом сбросил скорость.

Шеймус заулыбался и помахал рукой офицеру, стоявшему на баке между двумя пулеметами.

Из-за броненосца вскоре вышел маленький ялик и направился к берегу. На веслах сидели два моряка, а морской пехотинец, с ружьем наизготовку, стоял на носу.

— Доверьтесь мне, господа, — Шеймус важно выпятил грудь, передал поводья трапперу и, спрыгнув на песок, направился к воде широкими уверенными шагами.

— Ты уж постарайся! — крикнул ему вдогонку Сет Кипман. — Я в последнее время не переношу, когда в меня целят из пулемета.

— Это генерал Форрест, — Шеймус представил нам военного, сидящего в плетеном кресле в тени навеса, который лениво поигрывал серебряной ложечкой, лежащей на блюдечке рядом с пустой кофейной чашкой. — А это капитан «Геркулеса» Эйб Картер.

Генерал выглядел внушительно. Ростом он был не ниже мистера Конноли, а кулаки, затянутые в белые шелковые перчатки, сделали бы честь любому кулачному бойцу. Мундир на генерале был из дорогой темно-синей ткани, а шейный платок был скреплен золотой булавкой, в виде скрещенных сабель.

Капитан Картер, напротив, не отличался ни богатырским ростом, ни сложением. Кожа у него была темная, от постоянного пребывания на солнце, а выгоревшие брови, над голубыми прищуренными глазами, напоминали солому.

На боку капитан носил морской кортик и револьвер в потертой кобуре. Форма на нем была новенькая с иголочки, такого покроя я прежде еще нигде не встречал.

Офицеры уставились на нас с Сетом Кипманом с неподдельным интересом.

— Так вы говорите, что ваши скауты хорошо знают окрестности реки Йелоустон? — генерал закинул ногу на ногу и принялся не спеша набивать трубку.

— Индеец знает, — важно пояснил Шеймус. — А траппер исходил Юту и Колорадо вдоль и поперек!

Генерал внимательно осмотрел меня с ног до головы.

— И вы можете поручиться, что ваш краснокожий не заведет вас в ловушку? — по губам военного скользнула усмешка.

— Я доверяю ему как самому себе, — кивнул Шеймус и хлопнул меня по плечу.

Генерал выпустил облако сизого дыма и покачал головой.