30.03.05 2. Бабочка «О, бабочка ночная, ты ослепла…» О, бабочка ночная, ты ослепла, влетев, о стенку бьёшься головой. А комната – костёр. Любой из нас – из пепла, из плоти и огня – пока живой. Когда умрём – оставим только пепел. Ну что же – с нами, бабочка, гори, чтоб в творчестве, в любви – был мир сей светел, во тьме кромешной – миру свет дари… И пусть безбожно нас сжигают страсти, пусть мечемся, как бабочка, влетев, — останется лишь то, что дарит счастье: гармония, мелодия, напев, догадка, озаренье, лихорадка любви и вдохновение творца, всё, что так сладко и, увы, так кратко, и всё же длится, длится без конца… 12.06.05 «Что же делать – мутнеет хрусталик…» Что же делать – мутнеет хрусталик, всё нечётко, как будто в дыму. Вот уже и не вижу я дали, но зато, может, что-то пойму. Этот пасмурный день мне поможет, он собрался в себе – вот и хмур, тоже, может быть, что-то итожит, но печалится не чересчур. Он прохладен – а всё-таки ласков, держит мир на ладони своей, позволяя явиться всем краскам, жить, упорствуя, как муравей. И – не видя – рисуешь картину, где едины листва и трава, где душа с облаками едина, может быть, только этим жива… 11.05.05 «Прекрасен день. А ты – хорош?..» Прекрасен день. А ты – хорош? Ты этим небесам – под стать? Гляди же в них, умерив дрожь, дерзай, желая большим стать. Дарован мир – и им владей. О, бытия хмельной глоток! Ты – не актёр, не лицедей. Ты – Птица. Дерево. Росток. Стереть заботу, словно грим, внимая бездне голубой, и стать, как мир, собой самим, и стать, как день, самим собой… 1.04.05 «Немного нужно для…» Немного нужно для души, что чуть жива. Вот рыжая земля, зелёная трава. И неба глубина видна меж облаков. И жизнь опять ясна. И мир всегда таков: он в напряженье жил, ещё не всё свершил, он из последних сил и каждой клеткой жив. Лезь в кузов – если груздь (не тесно, не темно!) И пусть отпустит грусть, ты с миром – заодно… Римме Весна, я с тобою опять неразделен, со мною брат-солнце, сестрица-трава. Любуюсь: какая зелёная зелень! Какая насыщенная синева! Я солнцу щеку подставляю послушно, как новорождённый листок трепещу. Неужто для счастья ещё что-то нужно? Дышу, упиваюсь, живу, не ропщу. Для радости разве нужны нам предлоги иные, чем утро, весомей весны? И всюду забытые видятся боги, что громко хохочут, грешны и хмельны. Минута блаженства даётся так редко. Природные ли мы ещё существа? …Иду, и мне машет ликующе ветка, как будто и вправду рука божества. 16.04.04
«Жизнь – это время, которого нет…» Жизнь – это время, которого нет, в щели пробившийся свет. Вот и летаешь в этом луче. Бабочкой сядешь – на чьём-то плече. Ах, как минута твоя коротка! — не долететь от цветка до цветка. Видишь – рассвет догоняет закат (или – наоборот?) Вот и живи, не считая утрат, свой городи огород. О, к очевидному только стремись, к миру, что внятен уму. Взглядом азартно ощупывай близь. В даль не гляди, во тьму. 30.05.04 Бабочка 1. Мир льётся в сознанье моё, как река, как будто бы рухнула разом преграда. И бабочка – та, что из райского сада — влетает и машет крылами, легка. И словно бы в руки плывут облака, и дерево можно обнять, словно брата. Я с миром един – и чего ещё надо? Жизнь эта безмерная – так дорога! Пусть всё, как и прежде, проносится мимо, но мною увидено, мною любимо. Заметить, увидеть, почувствовать, внять! Как будто бы выхватив из круговерти, к груди прижимая, спасая от смерти всё сущее, всё, что есть в мире, – обнять! 27.08.03 2. Ах, что ни говори – но в вечности мой дух, не запереть его во времени, как в клетку. Всё понимает – даже этот пух от тополей и сломанную ветку. И это – мне дано. Тебе – дано. Пока кружится всё на карусели, успей понять, что истинно одно: быть в бытии – взаправду, в самом деле… Ты – в этой точке, где движенья нет. Всё движется, а ты остановился. И – улыбнулся. Словно пробудился. Всё заливает неподвижный свет. Всё – есть. И всё – любви твоей достойно. Всё словно делает навстречу шаг. Как на душе, о Господи, спокойно! Люби – и только. И да будет так. 13.06.03 3. Времени нет, и пространства нет. Есть только свет, бесконечный свет. Свет, что свернулся в какой-то клубок — вот и разматывается без конца. Вечность, как облако, ляжет у ног, вечность касается нежно лица. Или такая же нить световая, что прошивает собою тела, что изогнулась, весь мир обвивая. Нить световая… А где же – игла? Где же всесильная мысль, что остра? Или весь мир – это только игра? Но, не дождавшись ответа, я таю, тесные тела границы теряю. Я умираю или воскресаю, я воскресаю или умираю? Я растворяюсь кристалликом соли в вечности светлой, не знающей боли. Видно, я нужен ей, я её часть, с нею сиять мне – и в ней не пропасть… |
