Другими словами, нужно поставить палестинцев перед проблемой, которая будет для них столь же трудноразрешимой, как и требование о прекращении строительства для израильтян.

Палестинцы отказываются садиться за стол переговоров, пока строительство не будет приостановлено. И Израилю следует поступить точно так же: отказаться от переговоров, пока палестинцы не прекратят учить своих детей ненавидеть и убивать израильтян.

Политикой Израиля должна быть активная демонстрация миру, что израильтяне хотят примирения. Пусть палестинцы оправдываются, почему они отказываются идти на предложенные Израилем условия.

Сейчас в большей части мира доминирует противоположное представление: палестинцы хотят мира, а израильтяне упорствуют.

Посмотрите, насколько эффективно выстраивают общественное мнение палестинцы и насколько провальна внешняя политика Израиля.

Израилю уже пришлось покинуть сектор Газа. В бытность премьер-министром Эхуд Барак предложил самые выгодные условия примирения. Однако несмотря на то, что палестинцы никогда не упускают возможности отказаться от содействия израильским мирным инициативам, они по-прежнему считаются миролюбивыми, в то время как израильтяне — подстрекателями войны.

В Израиле более ста тысяч человек вышли на демонстрацию под лозунгом «Примирение — сейчас!», в то время как палестинцы ни разу не организовывали митингов за мир. И тем не менее израильтян считают воинственными, а угнетенных палестинцев — миролюбивыми.

Я понимаю, что палестинцы — это побежденная сторона, а Израиль — сильный игрок на Ближнем Востоке. Но с мировым мнением надо работать. Если не предпринимать осознанных мер по контролю зарубежного мнения, Израиль проиграет PR-войну, а при сегодняшней значимости телевидения, интернета и прочих средств массовой информации результаты нельзя недооценивать.

[37]

Я разделяю взгляды политических левых: признаю, что Израиль захватил земли, ранее принадлежавшие палестинцам, и осел на этих территориях.

Я считаю бессмысленным заявление правых евреев, что это еврейская земля, потому что Бог пообещал ее евреям несколько тысяч лет назад. Есть такой законодательный принцип, как утрата права: если вы не проживаете на определенной территории и не предъявляете прав на нее в течение установленного времени, считается, что вы эту территорию бросили. Если впоследствии на этой территории в течение установленного времени проживают новые поселенцы, она переходит в их владение. (Этот закон существует повсеместно, пусть и в разных формах в разных странах.) Вряд ли можно распространять права евреев на целую страну на основании того, что одна еврейская семья в галилейской деревне Пкиин якобы никогда не покидала Израиль. И вряд ли можно предъявлять такие права на том основании, что мы никогда не прекращали молиться о возвращении в Израиль и мечтали об этом две тысячи лет.

И мы не первые и не последние. Да, у нас были причины завоевывать именно эту землю, а не какую-либо другую. Советский Союз предложил евреям Биробиджан, барон Гирш — Аргентину, а Теодор Герцль даже рассматривал идею расселить евреев в Африке,[38] но ни одна из этих альтернативных территорий не устроила бродячую еврейскую душу. Только земля, на которой жили наши предки, нам подошла. За этот кусок пустыни евреи были и остаются готовыми умереть.

После двух тысяч лет постоянных преследований, особенно во время Холокоста, еврейский народ явно желал основать собственную страну, чтобы найти покой для своих израненных, утомленных душ. Однако, с точки зрения палестинцев, ничто из перечисленного не имеет значения. Они не виноваты в Холокосте. Они не виноваты в преступлениях, совершенных инквизицией. Так почему палестинцы должны платить огромную цену за проблему, к которой не имеют отношения?

В этом я согласен с мнением политических левых. Мы ответственны за трагедию, постигшую палестинцев. Я не могу не сочувствовать палестинцам и не признавать несправедливость в отношении этого народа. Нам нужно просить прощения. Нам нужно заплатить за то, что мы отобрали у них в ходе войны, и совершенно неважно, кто эту войну начал. Мы утверждаем, что они напали первыми. Они утверждают, что они напали защищаясь, потому что мы угрожали отнять их землю. Я предлагаю прекратить этот бесконечный спор. Они проиграли. Мы победили. Чтобы достичь примирения, нужно признать их потери.

Поэтому мой диагноз проблемы основан на позиции левых.

Что же теперь делать?

В «терапевтической» фазе консультирования, определяя метод решения, я разделяю взгляды правых.

Оценим несколько альтернатив.

Можно было бы просто повернуть историю вспять и предложить всем вернуться на исходные места. Естественно, этого не произойдет. Никто не может повернуть время вспять.

Хорошо, почему бы не предложить палестинцам вернуться на их исторические земли? Давайте над этим подумаем. Палестинцы, населявшие лагеря беженцев в Ливане, чуть не разрушили эту страну. Иорданцы казнили тысячи палестинцев, которые сначала приняли иорданское гражданство, а потом сговорились свергнуть правительство. Палестинцам не рады ни в Саудовской Аравии, ни в странах Персидского залива. С какой стати нам верить, что палестинцы смогут мирно сосуществовать с шестью миллионами евреев в Израиле?

Я в это решение, в государство с двумя национальностями, не верю. Страна быстро последует по стопам Ирландии, если не хуже.

Таким образом, решения, предлагаемые левыми, меня не устраивают, хотя я и разделяю их постановку проблемы.

Почему бы не позволить израильтянам возвести стену вдоль своих границ и не продолжать жить со статус-кво? Это временное решение эффективно в краткосрочной перспективе; долго оно не протянет, потому что со временем демографические перемены в регионе сведут эффект на нет. Палестинское население растет, и у их детей нет будущего. Все, что им предлагается, — это совершить самоубийство и отправиться в рай, по возможности захватив с собой как можно больше евреев.

Далее, пока палестинское население растет, и его бедственное положение становится все хуже, и перспектив остается все меньше, Израиль неизбежно превращается в парию на международной арене. Никто не может устоять против гнева всех мировых наций.

Может быть, можно создать два государства? Ага! Это вариант, который сейчас пользуется международной поддержкой. Но ни «Хамас», ни «Хезболла» на это не согласятся. Они отказываются даже обсуждать этот сценарий, тем более — садиться за стол переговоров.

В «Хезболле» и «Хамасе» почитают Салах ад-Дина, который в XII веке выгнал крестоносцев со Святой земли[39]. Они считают израильтян колонистами, захватчиками, такими же, как крестоносцы, поэтому израильтяне должны быть изгнаны. Переговоры неуместны. Либо они должны позволить палестинцам вернуться в свои дома, многие из которых были стерты с лица земли, к своим садам, на месте которых были возведены высокотехнологичные предприятия.

У перечисленных решений есть общий знаменатель: враги Израиля желают нашей смерти.

Социология давно доказала, что ключевой силой, определяющей наше поведение, является инстинкт самосохранения. Как можно нас винить в том, что мы отказываемся принимать решение, которое повлечет за собой нашу гибель? Какая страна добровольно пойдет на самоубийство?

Поэтому я согласен с позицией умеренных правых: чтобы выжить перед угрозой «Хезболлы» и «Хамаса», мы должны оставаться сильными. Но нам придется примириться с ФАТХ[40] — достичь перемирия и работать вместе, чтобы основать палестинское государство.