Итак, назад дороги не было, значит, нужно было идти вперёд, до конца, и, возможно, до кончины. И уже на следующий день всадники отправились в путь. Если богатырей в хуторе приняли хорошо, то вот собаки богатырей не встретили здесь такого гостеприимства. Местные псы были настроены враждебно, и потому сегодня у какой-то из собак был обгрызан хвост, какая хромала на трёх лапах, у какой и глаз заплыл. Соловей к счастью или к несчастью остался цел и теперь так же ехал верхом. К компанииприбавился теперь проводник - угрюмый хуторянин на гнедой лошадёнке. Он согласился показать лишь путь до первого из болот, а дальше ехать наотрез отказался. Илья был как-то хмур, будто его мучили сомнения, зато Соловей осмелел и снова разговорился.

- А ведь здесь рукой подать до феи Варвары, - говорил он, указывая пальцем направление, - я просто никогда этой дорогой не ездил, но если ехать по черниговской дороге, то мы могли бы свернуть прямо к ней. Она хороша, Илья, тебе бы она понравилась. Но у неё много рабов - упырей, она очень влиятельна. Богатыри и князья её не трогают, пленяясь её красотой и женственностью. Вожди упырей и чародеев этим пользуются и нередко устраивают у неё свои тайные собрания. Если уж ты, Илья-богатырь, решил искоренить всё зло на Руси, то тебе непременно следует навестить эту женщину.

- Сначала нужно пройти проклятые болота, а потом уже будем думать, что дальше делать, - отвечал лишь Илья.

Соловей говорил что-то ещё, но богатыри не обращали внимания на его слова, целиком сосредоточившись на том, что им предстоит. До болот они добрались только на следующий день. Справа от влажной земли проходила извилистая тропинка с твёрдым грунтом. Дорога уже заросла высокой травой и была едва видна.

- Прежде по этой дороге ездили только летом, - молвил проводник, - зимой опасно, дороги не найти, весной река разливается и здесь всё превращается в одно большое болото, а осенью - дожди, дорогу водой заливает. Реку по пути вы ещё встретите, она идёт как раз поперёк дороги и сливается с болотом слева. Раньше через неё был перекинут мост, сейчас - не знаю. Но речка маленькая, можно и вброд, там справа от дороги болота нет, сухая земля, лес. Но с дороги лучше не сворачиваете, а то в болото угодите. Здесь не везде болота, иногда встречаются сухие участки, но только эта дорога проходит там, где везде сухо. Где дорога высоко, там болото далеко, есть где развернуться, а где она в низину спускается, там почти с болотом сливается, и там только один всадник в ряд пройдёт, а лучше вообще коня под уздцы вести.

- А, может, всё-таки с нами? - спросил Михаил Игнатьевич.

- Нет, нет, даже не проси. Я и вам не советую туда идти. Но, вижу, старшина у вас отчаянный и упрямый. Отговаривать не стану, и на том прощайте.

Богатыри распрощались со своим проводником и ступили на дорогу. Но едва они проехали совсем малую часть пути, Илья нарушил завет хуторянина - съехал с дороги, а затем и вовсе спешился и велел вести коней в болото. Никто не спешил выполнять его приказ, и старшина пошёл первым. Он запустил руку в сырую землю, набрал полную ладонь грязи и вдруг принялся обмазывать ей живот своей лошади. Затем так же грязью он обмазал ноги животного, перепачкал даже шею, хвост и зад. Муромцы, глядя на это, по очереди стали выполнять приказ и делать тоже самое.

- Теперь собаки, - молвил Илья, когда с лошадьми было покончено. Раненных псов богатыри изловили очень быстро и так же измазали перепуганных животных в грязи. Когда было покончено и с этим, Илья измазал свои сапоги, и его воины последовали его примеру.

- Это должно защитить нас от огня, - произнёс старшина, - запомните, наше главное преимущество - это седло и стремя, мы можем сражаться верхом.

- Хитро придумано, - ухмыльнулся Соловей. Но тут совсем рядом послышалось громкое квакание. На него из другого конца отозвалось второе, затем третье, четвёртое. Лягушки были повсюду, оставалось молиться, чтобы не те самые.

- По коням! -приказал меж тем Илья, и богатыри посмешили забраться в седло. Они быстро покинули то место и оставили пугающее квакание позади. Но всё не могло быть так легко: что-то отпугивало здесь местных людей уже много лет, что-то истребляло всё живое на этой дороге. Скакуны уже давно устали, пора было делать привал, но муромцы всё гнали, не желая останавливаться. Так они добрались до реки, пересекающей дорогу под углом где-то в половину от прямого угла и соединяющейся с болотом. Здесь земля уже везде становилась мягкой, а от старого моста осталось лишь несколько гнилых досок, перекинутых на тот берег.

- Нужно идти вброд, - вымолвил Илья.

- Кони устали, - произнёс Михаил, - нужно устроить привал.

- Сам знаю. Добро, привал. Заодно и поищем брод.

И муромцы с тревогой стали спешиваться и готовиться к трапезе. Сначала все путники отправились к реке, чтобы умыться, но старались не намочить при этом сапог.

- Глянь-ка, - вымолвил один из богатырей, - а мост ведь не сгнил, он сгорел. Видишь обгоревшие доски?

- Брон дело говорит, - согласился Михаил. И тут сразу в сотню голосов послышалось жабье квакание, а затем испуганный собачий визг. И все увидели этих существа, которые были во много раз быстрее обычных жаб. Эти лягушки подпрыгивали выше коней и за счёт этого могли перемещаться с неестественной для подобных тварей скоростью. Богатыри спешно забрались на своих скакунов и схватились за копья. Они были уже окружены. Собаки первыми ощутили на себе чары этих ужасных гомункулов. Жабы желтели и одновременно раздувались до размеров половины охотничьего пса, затем они краснели, а из пастей вылетали мощные струи огня. Если бы собаки не были перемазаны грязью, пламя в момент объяло бы их. Но грязь спасла их, и животные отделались небольшими ожогами. Коней тоже спасла грязь, но они ощущали страшную боль и от этого начинали дико ржать, гарцевать, вставать на дыбы.

- Это мой отец сделал! - с какой-то даже гордостью в голосе вымолвил Чеслав.

- Скажи лучше, как их уничтожить? - спрашивал Илья, - тех гомункулов мы сжигали в огне, а эти сами горят.

- Этого, богатырь, я не знаю.

Меж тем всадники и собаки отступали к реке, которая, как им казалось, может спасти их от огня. Некоторых жаб уже удалось достать копьями и разрезать. Однако даже в таком состоянии куски плоти гомункулов продолжали прыгать по земле, повергая всех в ужас. В конце концов, те собаки, что решили укрыться в реке, с визгом выскочили оттуда, поскольку в воду плюхнулось и жабы. Как только они воспламенялись в воде, река начинала бить током.

- Вот те раз, и вода их не берёт, - проговорил Михаил.

Некоторые муромцы так же пытались спасаться в воде, но теперь вместе со своими конями вышли на сушу. Грязь с животов животных отчасти смылась, и огонь стал причинять им страшную боль. Вскоре вся местность вокруг превратилась в пожарище. Огонь был повсюду, горела трава, горели болотные кустарники, горели деревья. Несколько лягушек смогли тогда поджечь одежду богатырей, и они очень быстро воспламенились. Одни воины тут же рванули к реке, но удары током повергли их в страшные судороги. Другие спешивались на свою беду и попадали в ещё более сильное пламя. Смерть их была ужасна, а крик боли эхом проносился по всей округе.

- Уходить надо! - молвил Илья, - напролом, за мной!

И с этими словами старшина рванул в путь вдоль реки, в противоположную сторону от болота. Муромцы все отправились за ним. Через потоки огня им удалось вырваться из окружения и попасть в лес. Злобное квакание теперь раздавалось далеко позади, но жабы не остались на болоте, они преследовали своих жертв.

- Так не пойдёт, - произнёс Илья, - они нас всё равно достанут. Кони ранены, они устали, а эти твари идут по пятам.

- И что же нам делать? - встревожились муромцы.

- У этих тварей так же нюх на Соловья. Они хотят его убить. Используем его как приманку и заманим их в засаду.

Разбойнику такая затея не понравилась, но теперь его мнения никто не спрашивал. Богатыри действовали быстро. За считанные секунды они по приказу старшины вооружились лопатами, у кого не было лопат, взялись за копья и мечи, и принялись копать землю. Рыли с неистовой силой и скоростью, все коренья вырубали, выдёргивали, чуть ли не зубами вгрызались в землю и раскопали уже большую яму, в которой можно было встать почти в полный рост. Жабы были уже совсем близко, больше тянуть было нельзя.