- Подумать только, - послышался рядом голос Михаила Игнатьевича, - живой. Ожил!

Ополченцы все как один набежали к Илье. Ратша упал возле него на колени и прикоснулся к лицу. Он не мог поверить своим глазам.

- Святогор рассказывал мне, что видел людей, выживших после укуса гадюки. Но я за всю свою жизни ни разу ничего подобного не видел.

- На нём благодать Божья, - молвил Михаил, - сам Господь его защищает. Христос даровал ему ноги, и Христос оберегает его от смерти.

В этот вечер все муромские ополченцы по-своему уверовали в силу Христа, и многие готовы были принять новую веру.

- Где Соловей? - спросил меж тем Илья, - он живой?

- Я хотел его убить, - проговорил Ратша, но твоей последней волей было сохранить ему жизнь.

- Добро.

И ко всеобщему удивлению Илья поднялся на ноги и отправился к тому месту, где привязанный к дереву сидел Чеслав - вождь разбойников. В стороне от него сидели другие пленные. Упырей среди них не было: упырей в плен никто не брал. Илья сел на корточки и заглянул в полные удивления глаза Соловья.

- Как видишь, я жив, ты не победил меня.

Чеслав опустил голову и больше не поднимал взгляд.

- Говори, - продолжал Илья, - кто надоумил тебя поднять восстание на нашей земле? Змей Горыныч?

- Нет, он не друг мне, - отвечал Соловей, - однажды я отправил к нему послов с предложением дружбы. Вернулся только один со страшными ожогами на теле и сказал, что от остальных остался только пепел.

- Тогда откуда у тебя твой посох? Разве это не знак клана Змея?

- Я не знаю, что означает его форма, как и не знаю, кто изготовил этот посох. Он достался мне от отца, от Вахрамея, а где он его добыл, мне не ведомо.

- Одни загадки, - недоверчиво произнёс Илья, - умираю, как пить охота, дайте воды кто-нибудь.

Михаил словно уже ждал этого вопроса и тут же передал муромскому гостю мех, наполненный водой. Илья жадно впился в него и осушил весь, так сильна была его жажда. В Муром он вернулся уже настоящим героем. Теперь уже никто не сомневался, что он заслуженно попал в городскую дружину, что по заслугам ради него было сделано исключение. Но теперь Илья сам обратился к князю с просьбой освободить его от должности богатырского старосты, поскольку считал, что в городе есть человек, куда более достойный этой должности, настоящий богатырь - Святогор. Тогда даже князь Глеб не смог скрыть своего удивления и своего восхищения этим юным муромским героем.

- Ты отказываешься от такой великой чести? - недоумевал он, - но чего ради?

- Я сделал своё дело, владыка. Больше мне незачем оставаться старостой. Теперь я хочу везти Соловья в Киев на великий суд перед русским народом.

- Думаю, отец Феодосий будет очень рад, если ты уедешь, - улыбнулся Глеб, - но всё-таки я прошу тебя задержаться здесь какое-то время. Мы будем судить других разбойников, друзей Соловья.

- Что ж, владыка, твоя воля, - склонил голову Илья. В конце концов, до Киева путь был не близкий, нужно было как следует подготовиться, тщательно выбрать себе спутников. К Илье в спутники просились все ополченцы и горожане. Каждый считал для себя великой честью сопроводить своего героя до Киева. Нужно было тщательно выбрать и непременно кому-то отказать из этих чудесных людей, и очень многим, выбрав лишь совсем немногих. Тяжкое бремя легко на плечи Ильи Карачаровца, и за помощью он обратился к своему старому другу, мудрому богатырю - Святогору.

- Что ж, поздравляю тебя, - молвил Руслан, издалека завидев идущего к нему юношу, - ты из мальчика стал мужчиной.

- Этим я обязан тебе и этому городу, - отвечал Илья, усаживаясь рядом на лавку. Сад цвёл и был прекрасен в эту пору. Он словно превратился в большой цветник с маленькими благоухающими цветочками. Разноцветная гамма радовала глаз, а пение птиц услаждало слух.

- Значит, всё-таки уезжаешь, - с печалью в голосе молвил Руслан, - что ж, в добрый путь. Жаль, что я не могу отправиться с тобой, слишком стар уже.

- Ты видел посох Соловья?

- Видел, конечно. Но это не посох Соловья, это посох Велеса. Велес - скотий бог у язычников. Всё живое подчиняется ему, в особенности звери, животные. Его и самого изображают как человека с головой быка.

- Но это не Велес ведь сделал этот посох.

- Уж точно не он, - улыбнулся Святогор, - я вижу здесь руку многих великих мастеров с самых разных мест. Когда князь Владимир захватил Киев и объявил себя князем, он решил помирить меж собой всех колдунов и чародеев. Точнее, они и так были в союзе с князем и друг с другом, но князь хотел укрепить этот союз, сделал его залогом своего могущества. В особенности, четыре великих клана колдунов. Они помогли Владимиру прийти к власти, он был должен им. Но теперь они должны были избрать себе единого вождя. Выбор пал на вождя маленького клана волшебников. Клана Огненного Пса, вождём котором был Кривша. Он же стал и верховным жрецом. Вскоре ему и вручили посох Велеса, как символ его власти. Я не знаю точно, какие мастера делали этот посох, но они были лучшими в своём деле. Возможно, здесь приложил руку и Сорочинский мастер.

- А как посох попал к Вахрамею?

- Думаю, Вахрамей тоже приложил руку к созданию посоха. Ведь Вахрамей был оборотнем и вождём клана оборотней. Его чары были сильны и позволяли управлять животной силой. Оборотни поклоняются Велесу. Вахрамей мог сам превращаться в зверя. А вот сын его - Чеслав этого не умел, и за это отец его презирал. Так вот, Вахрамей сам хотел стать верховным волхвом в Киеве. К тому времени он был уже верховным волхвом в Чернигове, хорошим другом князя Всеволода Додона. Вахрамей был уверен, что именно он станет вождём над всеми чародеями. Но на его место взяли какого-то Крившу, который не приложил ни одного усилия к созданию посоха.

- Полагаю, это было сделано нарочно, - смекнул Илья.

- Да, пожалуй, так и есть. Тот, кто не создавал посох Велеса, не мог единолично им овладеть и использовать всю его мощь. Пока посох был у Кривши, колдуны и чародеи жили в мире. Кривша владел посохом, но не мог его использовать, им пользовался только весь совет вождей. Но однажды посох пропал. Началось расследование, все следы указывали на то, что вор - Вахрамей. Но схватить его не успели, колдуны начали войну друг против друга. Затем Владимир принял христианство, и началась уже война христиан против колдунов. Про Вахрамея и посох Велеса все забыли. А оказывается, все эти годы столь могущественная реликвия находилась в руках Чеслава. Была бы она в чьих других руках, даже не могу представить, чем бы всё обернулось. Чеслав не поднял восстание, другой поднял бы. Ведь посох позволяет управлять не только животными и упырями, но и людьми со слабой волей. А представь, если этот посох попадёт к Змею Горынычу. С такой вещицей он весь мир подчинит своей власти.

- Посох нужно уничтожить, - вымолвил Илья.

- Вот и я о том же. Слишком велика опасность.

Какое-то время они сидели молча, любуясь прекрасным цветущим садом. Даже бегающие мимо дворовые собаки не смутили их покоя. Животные играли и радовались весне. Бегали, слегка покусывали друг друга, танцевали, виляя хвостами и уносились прочь по устланной цветочными лепестками дороге.

- А может, всё-таки поедешь со мной? - спросил, наконец, Илья.

- Нет, Илья, я хочу встретить свой конец здесь, в тишине, вдали от киевской суеты. Я и так уже слишком долго скрывался от смерти.

- Тогда я не знаю, как мне быть. Что посоветуешь мне, Руслан? Все хотят ехать со мной в Киев.

- Всех ты взять не можешь. Но и отказать никому не можешь. Верно? Возьми с собой Михаила, сына Игната. Ты спас ему жизнь, он твой должник. А уже Михаил пусть набирает остальную компанию. Доверь это дело ему, он давно уже живёт в этом городе и знает самых достойных.

- А какой он, Киев? - задумчиво спрашивал Илья.

- О, я помню его очень шумным. Но и очень красивым. Круглые год, пока река не покрывалась льдом, в порту стояли корабли. Одни уплывали, другие приплывали. Все из разных стран. Тебе там будет непросто с твоей широкой душой. Хотя, с твоим большим сердцем, думаю, и там можно выжить.