Какое-то время им пришлось просидеть одним, принимая вино в подарок от хозяина, что был хорошо осведомлён о событиях, но вести разносились по кварталам быстро, и, с приходом вечерней синевы, эти шёпоты привели к ним двоих. В неверном свете приблизившийся первым был похож на аристократа, слишком надменно он смотрелся в дорогом хитоне и синем плаще, был лет около тридцати, но бороды не носил.

- Не меня ли вы ищите, странницы? - смело начал он. - Клянусь Зевсом, хоть я сам пришёл к вам, но лишь по вашему желанию.

- О чём это ты говоришь? - сделала вид, что не понимает, Зена. - Кто ты, вообще, такой?

- Ификлом меня зовут, и среди народа лаконского имя моё не из последних, но я не спартиат, хотя, это, может быть, и к лучшему. Сейчас у спартиатов слишком много проблем, и желающих быть зачисленными в их ряды сыскать сложно. О чём я говорю? Я просто пытаюсь размышлять о делах нашего города, вот, ты гонишься с отрядом за кем-то и ищешь помощи у наших аристократов, у тебя много людей, много забот. Завтра, как говорят, ты отправишься искоренять своих врагов, но, вот, сейчас ты предпочла не заниматься организацией своего нелёгкого похода, а сидишь в нашей таверне, словно ожидая чего-то. Мне кажется, я знаю, почему ты здесь сидишь. Тебе нужны сторонники в городе, кто-то, на кого можно опереться в надвигающемся на нас хаосе, поскольку же ты предпочла наши кварталы богатым домам знати, полагаю, именно в демосе ты видишь такую опору. Я прав?

- Чувствую, что ты умеешь увлекать народ, - не спешила воительница, - заманиваешь своими речами, ведёшь за собой. Кто твой друг?

- Меня зовут Агорократ, - выступил чуть вперёд второй.

- Хорошо, садитесь к нам, разделите трапезу с Зеной из Амфиполя и Габриэль, дорийской славной воительницей, - улыбнулась Зена, - будет, о чём поговорить.

Первое время они говорили о вещах далёких от того, что было на уме, приглядывались друг к другу. Лаконцы вспоминали, что слышали о похождениях воительницы, утверждали, что именно дорийская кровь сделала Габриэль столь целеустремлённой и храброй, Зена же расспрашивала о мастерских и торговле. Потом собеседники постепенно перешли на темы политические, и Ификл повёл речь, словно протянул нить от Рима к Пелопоннесу:

- Дела наших далёких покровителей, как любят говорить местные аристократы, хотя уместнее было бы сказать "хозяев", но это слишком явно указывает на наше рабство, так вот, дела римлян меня в последнее время весьма интересуют. Смута в Риме не закончилась, я уверен, она ещё явит себя, хотя друзья мои говорят, что между сильнейшими в народе римском установился союз. Однако, я полагаю, что обитатели Италии не слишком отличаются от нас, их государство вовсе не кажется мне сейчас столь прочным и гармоничным, как говорил о нём Полибий, вспомните, хотя бы, эту смуту лет десять назад, люди дерзкие и не чуждые нужд простого народа задумали перебить едва ли не всю тамошнюю знать, лишь чудом тот заговор был раскрыт.

- Да, это похоже на наши любимые забавы, - двусмысленно поглядела на лаконцев повеселевшая от вина Габриэль. - В наших городах то народ затеет заговор против знати, то знать против народа, и всё заканчивается равно плохо.

- Это со стороны так, мы же здесь, в самой гуще наших лаконских событий, понимаем, что борьба за дело народа всегда необходима. Особенно же наши надежды возрастают, когда мы слышим звон римского оружия, направленного друг на друга, вот, мой друг полагает, что встреча известной всем вам троицы римлян в Галлии скрепила их союз надолго, но я в это особо не верю.

- Я был в Италии месяц назад по торговым делам, - сказал Агорократ, - там на эту встречу, что была в галатском городке Лукка, возлагают большие надежды. Три льва разделили мир между собой - Цезарь остался в Галлии, говорили, что войну с варварами там он может затянуть ещё на несколько лет, Помпей укрепился в Риме, словно не желая более обнажать свой меч, Красс же отправился в большой поход на Восток, чтобы овладеть богатствами парфян.

- Да, чтобы стать лидером, нужно совершить победоносный поход, - подхватил Ификл, - всё как у нас.

- Этот поход уже наделал много шума на Востоке, хотя исход ещё не ясен. Надо будет ближайшее время держаться подальше от Сирии, ибо там всё наводнено римлянами, - заметила Зена. - Ну, а что говорят о деяниях Гая Юлия?

- Кого? Не разбираюсь я так хорошо в именах этих римлян, - ответил Агорократ.

- Цезаря, его зовут Гай, он из рода Юлиев.

- Интересно, откуда ты так хорошо знаешь римские имена?

- Была возможность узнать, - сказала воительница, в полутьме она закрыла глаза, и Габриэль знала, что воспоминания бродят вокруг неё. - Так что о Юлии?

- О Цезаре говорил весь Рим, он берёт огромную добычу, покоряя галатов, спонсирует видных римских народных вождей. Одни полагают, что судьба его ещё колеблется, и в любой момент он может потерпеть поражение, ибо война там трудна, другие же верят, что он неизбежно захочет овладеть Римом.

- Хорошо, чертить на песке наши представления о будущем - дело интересное, но сейчас хочется поговорить о вещах важных. Ты прав в том, что я хотела услышать настроения города прежде, чем браться за дело, и вы могли бы донести их до меня, - Зена пила неторопливо вино, не оказывавшее на неё особого действия, за стенами же таверны сгущалась ночь, и светильники разжигали ярче.

- Схватить Каллисто в Лаконике будет очень не легко, - отозвался Ификл, - в нашем бурном водовороте сейчас, со всеми этими спартиатами, неполноправными, мятежными периэками, можно затеряться и обрести союзников. Нет, так просто её не поймаешь, я бы советовал поначалу занять прочное положение в Спарте, найти себе поддержку, тогда уже будет легче.

- Что же может быть прочнее, чем опереться на народные массы? - разгадала его слова Габриэль, подмигнув Зене.

- Ничего. Опора на знать - дело бесперспективное, они даже не могут собрать вокруг себя спартиатов, что победнее, прошёл слух, что грядут какие-то наёмники, это уже настоящая тирания, и выплеск народного гнева неминуем. У нас же, - Ификл ударил себя в грудь, разгорячённый вином, - до десяти тысяч воинов, нужно только оружие.

- Что вы хотите от меня? - спросила воительница.

- Останься в городе со своим отрядом, на первых порах нам нужна организованная военная сила. Поддержи народ, мы овладеем Спартой, потом же вместе искореним разбойников и уладим споры с периэкскими городами.

- Что будем делать с римлянами?

- Они к нам теперь редкие гости, римлянам не нужна сейчас новая война, поэтому у нас есть хорошие шансы удержаться, ну а, если наместник Македонии сунется к нам с отрядом, то он быстро поймёт, что спартиаты ему не по зубам, - уверенно заявил Ификл.

Зена усиленно толкала подругу ногой под столом и показывала глазами, чтобы та первой напомнила о времени и завтрашних делах, ибо стало уже понятно, что более ничего ценного гости не сообщат. Габриэль скоро поняла намёки и сказала нужные слова, воительница её поддержала, уверив лаконцев, что будет думать об их предложении всю ночь, они же ещё раз просили понять, что выбор неизбежен, и указали, как их можно будет найти. На улице причудливо сочетались синеватые тени и отблески светильников, близ таверны шатались ночные обитатели, но острая после зала свежесть была приятна. Девушка не затевала разговора какое-то время, пока они шли в благоустроенные кварталы, ибо ей казалось, что люди народных вожаков могут за ними следить, потом же сказала:

- Ну, что ты думаешь?

- Они знают слишком много, это может значить только одно - люди Каллисто уже добрались до них, скорее всего, они участвуют в заговоре. Наш приход в Спарту стал для них неприятной неожиданностью, поэтому они хотят как-то нейтрализовать наши силы, временно перетянуть отряд на их сторону или заставить бездействовать. Они не так глупы и понимают, что в долгосрочные союзники я им не гожусь, а фессалийка позволит делать им что угодно, поэтому наша задача сейчас - не допустить выступления.