- Мы пьём с тобой вино как мужчины, женщинам так пить не положено, - девушка приняла у неё бурдюк, чтобы глотнуть.
- Ну, мы делаем тяжёлую работу, долгое время в походе, и нет нам покоя, поэтому без вина нам никак. Ладно, ладно, это я тебя приучила, видно, фракийская кровь пагубно влияет, но я начала пить так, подражая героям Гомера, лет в пятнадцать, когда началась моя первая война. Право же, это лучше, чем напиваться до бесчувствия во время праздников, сохраняя в остальные дни видимость благостности. Хотя, моя мать любила выпить гораздо чаще, она содержала таверну в Амфиполе. Я тебе рассказывала? Впрочем, раньше было не так, в молодости своей она была очень красива, и однажды... Хотя, это было ещё до моего рождения. Не всё случается так, как должно, вернее, как мы хотим.
- Тебе было суждено быть воином и пить вино каждый вечер, я себе дивлюсь, - ответила девушка. В это время привели критянина, руки его были связаны, ноги же свободны, и он сел возле костра, внимательно оглядывая путниц.
- Дай ему выпить, Габриэль, пусть вспомнит тени родного острова, вино-то критское, похоже, судно выгрузилось на мысе Тенар, и, вот, оно здесь, - улыбнулась Зена. - Впрочем, оно не слишком хорошее. Так или иначе, пусть разожжёт свой разум и расскажет нам кое-что.
Девушка налила ему в глиняную миску, всунув её ему в руки так, чтобы он мог поднимать к губам, критянин пил, понимая, что его внимательно рассматривают. Зена видела по его волосам, что он из небольшого горного поселения, где чтут древние традиции, татуировки же на руках и плечах выдавали его принадлежность к какому-то пиратскому клану. Она сказала:
- Видишь, я вовсе не дракон и не обращаю одним лишь взглядом в камень, я даже могла бы отпустить тебя домой. Ты можешь сделать мне приятное, если расскажешь о ней, о фессалийке, поведай мне всё, что ты о ней знаешь. Мне важно знать о ней.
- Что именно? Всё? - его голос не дрожал, казалось, что он уже пришёл в себя. - Я был с ней довольно долго, встретил её ещё на Крите несколько месяцев назад. Мы тогда ходили за добычей на небольшом судне, держались ближе к морским путям в Египет, перехватывали одинокие суда, в порту я узнал, что она набирает людей для похода. Наверное, я бы не пошёл, ведь вооружённый поход на Пелопоннес казался слишком опасным, однако она привлекла меня тем, что не побоялась напасть на римлян. Римлянин убил моего брата пару лет назад, ещё раньше, во время войны, от рук римлян пострадал и мой род - моего деда лишили родного дома, преследовали как разбойника, загнали на безлюдный островок, а он был человеком честным и достойнейшим. Я не осмелился отомстить, а она, вот, напала и убила больше двадцати из них, когда я узнал об этом, то решил, что пойду с ней...
- В ней есть и хорошие черты, - сказала воительница, - продолжай.
- Рассказывали, что она родилась где-то в Фессалии, и Аполлон, бог светоносный, делил ложе с её матерью, что ты обратила её дом в пепел, но огонь не коснулся тела девочки, что волки кормили её одинокую посреди дикого мира, потом же вывели к людям. Мы, юные критяне, шептались о ней у костров, она же была недосягаема, мы могли лишь смотреть на неё, смотреть, как она выступает на своём коне или бежит со щитом на плече. Иногда она упражнялась перед нами с оружием, в кругу наших внимательных глаз она превращала всё тело в меч, и мы вновь убеждались, что она не из смертных. Когда она говорила с нами, то мало кто мог остаться равнодушным, она словно показывала нам новые миры, легко проводила рукой, и мы видели...
Утром Зена разделила отряд на две части, Гекатея с Александром и пешими она отправила к укреплению Тринаса, сама же с конными двинулась на Тенар, дабы проверить местные городки. От Этила конный отряд двинулся рысью на юг, поднимая хорошее облако пыли, не обременённый пешими, он был стремителен, и воительница надеялась за один день обогнуть мыс и выйти к Тринасу. Габриэль представляла себе этот язык мыса, длиной стадиев в двести, пытаясь вспомнить карту Пелопоннеса, долгое время им не попадалось никаких поселений, лишь море справа переливалось светом, да дорога не давала расслабиться, петляя среди камней. Небольшой город Месса с пустой гаванью встретил их первым, поначалу воины ринулись на незащищённые улицы, ибо ворота были разрушены, и распугали местных жителей, выглядывая подозрительных людей, однако Зена быстро их усмирила, понимая, что так ничего не добиться.
Воительница коротко переговорила с горожанами, те уверяли, что не держат у себя никого, но никакого доброжелательства не проявляли, она видела, что и здесь ожидают каких-то волнений, воспринимая неожиданных пришельцев как помеху. Опираясь на силу и рискуя вызвать недовольство, она всё же потребовала права досмотреть дома, на это потратили какое-то время, и стало ясно, что за день не управиться. Двигаясь дальше, отряд миновал руины Гипполы, уже далеко за полдень достигнув приличного по нынешним меркам города Кайнеполя, лежавшего в странном оцепенении, не видно было ни полей, ни стад. При приближении всадников, на дороге, ведущей от города на юг, появились две точки, Зена сразу поняла, что это может быть редкой удачей, и послала за ними нескольких воинов, в погоню отправилась и Габриэль.
Они быстро начали настигать двоих пеших беглецов, что закинули за спины шлемы на ремнях и несли на плечах копья, однако радостный крик ахейца Ламаха был преждевременным, ибо захватить их не удалось. Один из разбойников бросил копьё и хотел сдаться, но другой внезапно напал на него с коротким мечом и заколол ударом в бок, сам же с копьём и мечом приготовился к защите. Ламах, как предводитель юных ахейцев, первым соскочил с коня и ловко поразил врага копьём в бедро, повалив на землю и желая захватить живым, но разбойник ударил себя клинком в грудь, целя в сердце, и умер, когда его везли в город.
Зена опасалась вступать в Кайнеполь, жители города были наглядно уличены в укрывательстве разбойников, и можно было ожидать любой неожиданности, всадники поигрывали копьями и вынимали мечи из ножен. Она послала человека вызвать кого-нибудь из города на переговоры, на силу оружия и слабые укрепления жители не надеялись, поэтому никто не появлялся на стене, и скоро к отряду вышел один из горожан.
- Есть тут один смелый человек, как я вижу, - Зена выехала вперёд и встала переnbsp;- Что тебе не нравится? - Александр был уже рядом с ней, плашмя похлопывая себя мечом по бедру от нетерпения. д ним. Габриэль эта картина напомнила что-то, слишком остро они контрастировали друг с другом - облачённая в горящую на солнце чешую панциря воительница, на коне, положившая руку на шар рукояти меча, и боязливо кутавшийся в дорогой плащ лаконец, человек лет сорока, с бледным лицом аристократа. Словно так уже было в прошлом, так она стояла на тёмной стороне своей жизни, встречая тех, кто был на её пути.
- Я вовсе не смельчак, - ответил лаконец. - Храбрые все укрываются в дальней части города, сжимают оружие в руках и не верят в спасение, я же пришёл как слабый к сильному.
- Укрываете врагов моих? Какая вам в этом польза?
- Они не враги нам, да и не знаем мы, кто - друг, кто - враг сейчас. У нас, периэков, есть лишь одно дело сейчас - не допустить власти над собой спартанцев, остальное же нас мало интересует. Ты гонишься за ними? Мы не знаем ничего об этом.
- Вы не просто так их приютили, они обещали вам помощь в борьбе со спартанцами... Сколько их в Кайнеполе? Вы должны выдать мне всех.
- Было только двое, пришли вчера, говорят, что и в других городках на Тенаре они появились, - лаконец оставил позу покорности и смелее взглянул на неё.
- Хорошо, у меня нет времени вами заниматься. Выдайте мне вина и хлеба, тогда мы двинемся дальше. Главное же - не вставайте на сторону людей Каллисто, что бы они вам ни говорили, ибо тогда я уничтожу вас, - своим видом она не оставляла ему выбора.
После короткого ожидания, они получили несколько дорожных мешков с провизией и поскакали дальше, солнце клонилось к горизонту, но у них было ещё несколько светлых часов. За это время отряд миновал пустую сейчас Псамафонтову гавань, которая не представляла никакого интереса, и до сумерек двигался на север, имея море справа, ибо у гавани они пересекли узкий язык мыса и начали возвращение к главной дороге. На этом пути, как они знали, лежало ещё несколько городков, к первому из них, Тевфороне, всадники приблизились уже в начале ночи, однако Зена решила не входить в город в темноте, но переночевать в удалении, утром же появиться.
