Бай Хуэй опустила голову, две короткие косички свесились ей на лицо. У нее мягкие волосы, и косички слегка распушились, словно колоски. Она затеребила край своей курточки.

Потом она встала, попрощалась и ушла, не взглянув на Чан Мина. Вчера она тоже так же ушла, но тогда у нее было совсем другое настроение.

Вчера она была беспечным птенцом. Сегодня она была раненой птицей.

Сотни две школьников, словно табун испуганных лошадей, давясь и толкаясь, высыпали из школы Хунъянь на улицу. За ними следом, крича, бежала еще одна толпа школьников, с деревянными винтовками. Они швыряли вдогонку убегавшим обломки кирпичей, которые мелькали в воздухе, словно саранча, и падали в толпу. Преследуемые бежали что было сил, прикрывая головы руками. Несколько малолетних девочек расплакались и попали в плен к преследователям.

И те, и другие были одеты в зеленую униформу, с красной повязкой на рукаве. На повязках у убегавших было написано: «Красная революционная армия». На повязках у преследователей выделялись два больших желтых иероглифа: «Искупление кровью». Несли они и большое красное знамя с такой же надписью.

В последнее время в движении произошли перемены: среди его участников возникли разногласия по многим вопросам, и повсюду развернулись жаркие дискуссии, повсюду людям все труднее было разобраться в том, кто прав, кто виноват. Мысли путались, и уже не было возможности отличить врагов от своих, истину от лжи. Раскол стал перерастать в разброд, противоборство перешло во всеобщую враждебность. Хунвэйбины тоже не оказались цельным куском металла. На каждом заводе, в каждой школе они разбились на множество мелких групп. Повсюду стали расти, словно весенний бамбук после дождя, разные «организации масс». Все вдруг стало сложно, непонятно, запутанно…

В это самое время Ма Ин вместе с частью школьников создала вне школы свой собственный отряд и назвала его «Красной революционной армией». Они напечатали складывавшийся вчетверо листок, где критиковался ревизионизм и были смешные рисунки. Еще они организовали охрану в центре города и помогали поддерживать порядок. И хотя они были немногочисленны, они имели обширные связи и немалое влияние. Хэ Цзяньго почувствовал себя ущемленным. Он заявил, что люди Ма Ин «обманом вербуют души», и назвал Ма Ин «злодейкой». Сам он создал центральный штаб цзаофаней и назвал его отрядом «Искупления кровью». Он по-всякому бранил Ма Ин, разными способами пытался одержать верх над «Красной революционной армией», но так ничего и не добился. Минул месяц, и страсти накалились до предела. Революционные организации каждого района и учреждения все старались вырвать власть из рук «стоящих у власти». По правилам «захвата власти», существовавшим в те времена, захват власти должен быть совершен совместными действиями всех революционных организаций. Но Хэ Цзяньго не известил «Красную революционную армию» о том, что он самостоятельно захватил власть. И вот сегодня люди Хэ Цзяньго пригласили людей Ма Ин для проведения совместного митинга по случаю «победоносного захвата власти». Члены «Красной революционной армии», лишь придя на митинг, узнали, что Хэ Цзяньго уже захватил власть в свои руки. Им предложили признать этот переворот. Приглашенные, конечно, отказались, началась словесная перепалка. Хэ Цзяньго был к этому готов, прибегнул к силе… «Красная революционная армия» не смогла оказать отпор и была изгнана из школы. Когда ее члены добежали до конца улицы, послышался крик:

— Стойте, друзья! Мы же готовы вступить с ними в переговоры, зачем они применяют силу?

Спасавшиеся бегством бойцы «Красной революционной армии» остановились. А остановила их маленькая скуластая девушка с короткой косичкой и раскрасневшимся лицом. Это была Ма Ин. Она храбро вышла навстречу преследователям.

— Вы пригласили нас на собрание, — выкрикнула она. — Если есть разногласия, их можно обсудить. Зачем же бить людей? Зачем применять оружие?

Но ее призыв не урезонил вошедших в раж бойцов отряда «Искупления кровью». В их рядах кто-то закричал звонким, как колокольчик, голосом:

— Вы послушные сынки идущих по каппути, передовой дозор тех, кто возрождает капитализм, вас нужно бить. Хорошим людям нужно бить плохих!

Люди из отряда «Искупления кровью» еще больше раззадорились. Вслед за тем в воздухе мелькнул увесистый кирпич и ударил в грудь Ма Ин. Ма Ин обеими руками схватилась за грудь, согнулась пополам и села посреди дороги.

— Хватай Ма Ин! Хватай «Красную революционную армию»!

Несколько человек из рядов преследователей ринулись к лежащей Ма Ин. Группа школьников из «Красной революционной армии» вышла навстречу, началась большая драка. Люди из отряда «Искупления кровью», встретив отпор, отошли назад. Вот тут бойцы «Красной революционной армии» заметили, что неподалеку на перекрестке стоит Бай Хуэй. Голова Бай Хуэй была повязана косынкой, на рукаве была повязка с надписью «Искупление кровью». Некоторые из «Красной революционной армии» стали кричать:

— «Искупление кровью» притесняет массы, ей не отмыться от своих преступлений!

— «Искупление кровью» ведет вооруженную борьбу, она не проявляет доброй воли!

— Долой клику «Искупление кровью»!

Эти только что побитые люди излили на Бай Хуэй всю накопившуюся в них злость. Громче других кричали те, кому досталось больше всего. Бай Хуэй не могла понять, что происходит. Одна коротко стриженная школьница крикнула:

— Вот бесстыжая! Ее папаша — из идущих по каппути, а она затесалась в «Организацию масс»!

Бай Хуэй вся затряслась от злости. Нет, она не позволит другим оскорблять ее отца.

— Эй вы, заткнитесь! Вонючки! — крикнула она в ответ.

В этот момент из толпы вышла Ма Ин. Держась обеими руками за грудь, она сердито сказала:

— Бай Хуэй, ты все еще не пробудилась? Что делает Хэ Цзяньго? Он осуществляет буржуазную диктатуру. А ты попала в его шайку, стала его пособницей. Почему ты не хочешь вернуться к революционной линии председателя Мао?!

— Врешь ты все! Мы бьем классовых врагов! Мы стоим за правду! Мы…

Слова Бай Хуэй потонули среди гневных возгласов. Шум поднялся такой, что она не слышала собственного голоса.

— Бей пособницу злодея, пусть она склонит голову и признает вину!

— Хватай ее! Обменяем ее на наших людей, захваченных отрядом «Искупление кровью»!

Несколько школьников из «Красной революционной армии» бросились к ней.

Положение незавидное! Бай Хуэй повернулась и побежала к школе, ее преследователи постепенно отстали. Несколько кирпичей пролетели над ее головой, один камень сильно ударил по ноге. Не чувствуя боли, она подбежала к школе.

Ворота школы были плотно закрыты. У ворот стояли ребята с деревянными винтовками. У ног их лежала груда кирпичей, черепков, пустых горшков и железные ядра, с которыми раньше занимались на уроках физкультуры. Бай Хуэй вошла во двор школы.

На площадке перед школой никого не было. На помосте президиума висело большое красное полотнище с надписью: «Поздравляем участников торжественного митинга в честь захвата власти революционными цзаофанями школы Хунъянь». Над пустынной площадью развевался десяток красных флагов — они отбрасывали на землю дрожащие тени. Посредине двора высилась груда кирпичей. Вокруг валялись военные фуражки, рваная бумага, сломанные деревянные винтовки.

— Бай Хуэй!

Она поискала глазами того, кто окликнул ее. Издалека к ней бежала девушка, это была Ду Инъин. Ее растрепанная коса раскачивалась из стороны в сторону, похлопывая ее по бокам.

— Куда ты запропастилась? — задыхаясь, спросила Ду Инъин. — Только что Хэ Цзяньго велел мне тебя найти, я бегала к тебе домой, а у тебя заперто и никто не открывает. Ты куда ушла?

— Зачем я нужна?

— Зачем? Да у нас тут только что такое стряслось! — сказала Ду Инъин. Глаза ее округлились, и стало еще заметнее, что ее левый глаз косит.

— Да что у вас тут случилось?

— В эти дни многие от нас откололись, перешли на сторону Ма Ин. Хэ Цзяньго совсем сдурел, подумал, что ты тоже перебежала. Я говорила, что такого не может быть, ведь он всегда верил в тебя. А Ма Ин — дрянь, она думает только, как бы самой возвыситься и всех раздавить.