— Настя? Немедленно опусти ногу!..
— Светлана Юрьевна, рабочий день, к вашему сведению, окончен, как хочу, так и стою!
Настины глаза горели боевым огнем.
— Господи… Но не в юбке же, в конце концов! Если бы в брюках — на здоровье!
— Ну ладно, — миролюбиво произнес Николай, — больше не будем! Мне тем более идти пора.
— Пока, Коля, — Настя улыбнулась и нехотя опустила ногу.
— Пока, сестренка… — просиял в ответ ее земляк. — Если обидят — только пальцем покажи!
Упрашивать Настю дважды не пришлось, ее указательный палец тут же уперся в администратора. И все завершилось общим хохотом: даже неулыбчивая Светлана слабо улыбнулась.
— Дураки… — сказала она. — Какие вы еще дураки… Тебя там, кстати сказать, Лиза ждет, а ты тут с молодыми людьми развлекаешься.
Настя кивнула и помчалась вниз, в холл, где ее ждала подруга, с недовольным видом посматривающая на настенные часы.
Через два часа и тридцать минут процедура, показавшаяся Насте глупой и отвратительной, была завершена. Но, стоя у поликлиники с узким запечатанным конвертом в руках, она еще не знала: только что судьба ее уже круто изменилась.
— Какая гадость! — выразила она свое мнение Лизе, вертевшей в руках в точности такой же конверт. — Ни за что и никогда больше сюда не приду!..
— А я уже, наверное, раз десять проверялась, — призналась та. — И всегда дрожу, когда вскрываю…
— Мне совсем не страшно, просто неприятно!
— Ну что, посмотрим?.. Уже должно быть готово…
— Давай вскроем…
— Ура! — чуть не закричала от радости Лиза. — У меня полный порядок, слава богу, пронесло… Одна полоска!
— Где? — Настя наконец проявила интерес к своему конверту и небрежно надорвала его. — Где ты видишь полоску? Лично у меня вообще пусто…
— Ты не там смотришь, — подсказала ей Лиза. — Смотреть нужно на другой стороне… Видишь? Вот она, полосочка, а вот… Ой, Настя… у тебя…
— Что — у меня? — Настя нахмурилась и посмотрела на подругу непонимающе.
— Вторая… — пролепетала Лиза.
— Ну и что?
— О господи, Настя… Вторая… две полосочки означают беременность…
Все еще не отдавая себе отчета в случившемся, Настя недоуменно всматривалась в кусочек картона.
— Нет, — решительно сказала она. — Это, по-моему, не считается… Она какая-то бледная, кривая… Лиза, скажи, а?.. Лиза, почему ты молчишь?!
7
— У тебя просто крыша едет. — Лиза произнесла это с отчаянием и, как показалось Насте, с отвращением. — Тебе только восемнадцать, вся жизнь впереди, а ты собралась одним махом взять и сама себя урыть… Подруга, ты что, действительно спятила?!.
— Ой, не кричи… Хочешь, чтобы меня уволили?
Настя вытянула шею и с опаской выглянула из-за розового куста: фантастическое умение администратора слышать и видеть все, для нее не предназначенное, беспокоило Настю сейчас куда больше, чем Лизино возмущение.
— Тебя и так уволят, — с горечью пообещала Лиза. — Как только твое намерение обзавестись пузом станет явным… Слушай, если ты элементарно боишься аборта, то это ерунда! Я знаю место, где делают безболезненно, вакуумным методом.
— Нет. — Настя твердо посмотрела на подругу. — Без Паши я ничего решать, тем более делать, не буду… И вообще, давай сменим тему!
— Дурища… — Лиза посмотрела на нее с сожалением и махнула рукой. — А что твоя мама? Она знает?
— Нет пока… Мамуля у меня — образец инфантильности, которую сама считает молодостью души и страшно этим гордится…
Настя вздохнула. Она вспомнила вчерашнее утро и Эмму Павловну, захлебывающуюся от восторга по поводу благородства Дона Антонио: он не только прислал за ней машину, но и вручил ей конверт для передачи главврачу кардиоцентра. Что там было, Эмма не знала, видимо, записка… Во всяком случае, едва заглянув в конверт, профессор отдал распоряжение обслужить пациентку по высшему классу. Разумеется, Настя с мамой опять поссорились! После того как девушка высказала предположение, что на самом деле находилось в конверте… И, разумеется, была немедленно обвинена в непозволительно-подозрительном отношении к близким людям вообще и Дону Антонио в частности.
— Знаешь, — сказала Настя, — я на самом деле не могу понять, то ли она и правда такая наивная, то ли придуривается…
— Глядя на тебя, можно сделать вывод, что верно первое! — все еще сердито прошипела Лиза. — И что это качество у вас в семье передается по наследству… Ну, скажи на милость, что ты собираешься делать с этим самым младенцем? Ты хоть представляешь, что это такое — ребенок?..
— Пока нет, но представлю обязательно. И неизбежно… Лиза, я же просила тебя сменить тему?
— Ладно. — Лиза поджала губы и поднялась с места. — Видимо, и правда, каждый человек должен совершить свой собственный, индивидуальный набор глупостей… У меня клиентка, а возле Светки стоит твоя любимая Завьялова. Я вспомнила, она еще час назад искала тебя зачем-то… Пока!
Настя с грустью посмотрела вслед подруге и, нехотя поднявшись, увидела Людмилу Александровну, направлявшуюся к ее кабинке. Завьялова ей и самой была нужна: еще вчера она решила обратиться к ней за помощью в связи с Маринкой.
— Привет, Настена… Ты чего такая бледненькая? — Завьялова с улыбкой оглядела ее с ног до головы.
— Недоспала… Как там Андрюша?
— Не знала, что он для тебя уже «Андрюша», — усмехнулась та.
— Я же по-дружески… — Настя слегка смутилась, но быстро нашлась. — Для меня все клиенты — друзья.
— Очень хороший ответ! Андрюшу я не видела, но ты ведь спросила о нем просто так? Или нет?..
— Вообще-то не просто так, — призналась девушка. — Понимаете, вчера он был у нашей Марины — ну, в ее комнатке, куда посторонним нельзя… Короче, ее после этого уволили. Я считаю — несправедливо!
— Марина — это кто?
— Уборщица.
— Так… Он уже на уборщиц перешел.
— Да нет же! — В Настином голосе слышалось отчаяние. — Это совсем не то, что вы подумали! Просто Андрей себя неважно почувствовал ну и немного полежал там на кушетке…
— Ага! Это его излюбленный приемчик. А потом?
— Потом ее уволили.
— Жалко девочку… А я-то тут при чем?
— Поговорите с Викторией Сергеевной, ведь Марина пострадала ни за что!
— Вика не из тех, кто меняет свои решения. — Людмила посмотрела на Настю задумчиво и покачала головой. — Поверь, разговор на эту тему с ней абсолютно бесполезен… Лучше скажи, ты к конкурсу готовишься? Там понадобятся этюды, рисунки, вообще, что угодно. Поскольку я член жюри, для тебя это — пустая формальность. Но нужно, чтобы они были!
— К конкурсу? — Настя растерялась.
— Я имею в виду наш разговор об европейском фестивале молодых художников, не может быть, чтобы ты забыла! Или может?..
— А когда это все будет?
— Через три месяца. Но рисунки нужны раньше — скажем, недели через четыре.
— Понятно…
— Смотри не прозевай!
Людмила Александровна улыбнулась и заспешила дальше по своим делам, оставив Настю в глубокой задумчивости возле ее кабинета. Немного постояв в этом, в общем-то, несвойственном ей состоянии отрешенности, девушка наконец встряхнулась.
— Вот… Ты еще не родился, а уже расстраиваешь мои планы… — пробормотала она, коснувшись своего живота.
Рассеянно оглядевшись по сторонам, Настя наткнулась на вопросительный взгляд Светланы и, сделав над собой усилие, нехотя побрела в сторону бывшей бабы-Дуниной каморки. После Марининого увольнения, как сообщила сегодня администратор, ей придется какое-то время совмещать свои нынешние обязанности с уборкой… Все возвращается на круги своя!
Насте стоило некоторых усилий улыбнуться своему земляку Николаю, поджидавшему девушку на выходе из кафе. Погруженная в свои размышления, она почти не обратила внимания на его слова.
— Настен, — охранник почему-то заговорил с ней шепотом, озираясь по сторонам, — слышь… Ты бы вела себя поосторожнее.
— Почему? — рассеянно спросила девушка.
