— Почему ты решила, что твой телефон на прослушке? — спросил он, не глядя на нее, внимательно высматривая что-то на дороге, по-воскресному пустоватой.

— Потому что я вам не говорила, куда меня везти. — Настя фыркнула и ткнула пальцем вперед. — Однако мы, насколько я понимаю, уже на месте! Вот причал, вон пароходик, а вон и Лиза с Бобом…

— Да, прокол… — вздохнул Панкратов. — Это, видимо, от бессонницы, — добавил он.

— Я могу теперь идти, товарищ начальник? — Настя насмешливо посмотрела на Валентина.

— Сейчас подумаю… — усмехнулся тот. — Пожалуй, да, но исключительно в моем сопровождении.

— Неужели это действительно так серьезно? — Настя перестала улыбаться.

— Очень серьезно, Настена. Не хотел тебе говорить, настроение портить, но… Короче, в ночь с пятницы на субботу погибла Маринка… Официальная версия — самоубийство. — И, стараясь не смотреть на замершую девушку, поспешно добавил: — Но я в нее не верю…

…Спустя полчаса Настя с Панкратовым сидели за уютным столиком в маленьком баре парохода — судя по всему, откупленного Бобом. Во всяком случае, никаких пассажиров, кроме них, здесь пока не было видно, собственно говоря, и Боба с Лизой тоже.

— Хотела бы я знать, куда они запропастились, — вздохнула Настя и мрачно посмотрела на своего спутника.

— По-моему, Боб показывает Лизе корабль, — подавил зевок Валентин.

— Ты его называешь Бобом, вы что, давно знакомы?

Панкратов помолчал, а потом, явно после каких-то не слишком легких размышлений, заговорил глуховатым голосом, словно через силу:

— Помнишь, в конце восьмидесятых в Армении было землетрясение? Десятки тысяч человек погибли. Им весь мир помогал, а один из моих «подопечных» из этой помощи наворовал почти миллион долларов… Под суд он все-таки попал, светило ему двенадцать лет. По чудный адвокат Борис Красовский сумел сократить срок вдвое, а вышел этот подонок через год — по амнистии…

— Да-а… А сейчас эта скотина где?

— На Кипре, с моей женой…

— Что?..

— Остроумно, правда? — Панкратов усмехнулся. — Можешь не сомневаться, я стал посмешищем у всех воров и авантюристов.

— Господи… Но как она могла? — Настя с ужасом смотрела на Валентина.

— Ты полагаешь — это так сложно, отбить жену у бедного мента? Да вот такой же кораблик, ресторан, цветы… что там еще входит в набор?

— Не знаю, меня еще ни разу не покупали.

— Какие твои годы… Но мне кажется, ты и не продашься.

— Почему вы так уверены?

— Я говорю — «мне кажется»…

Ответить она не успела, поскольку возбужденная, со сверкающими глазами в бар влетела Лиза, за ней, тоже довольный, Боб.

— Настя, я только что рулила кораблем! — сообщила Лиза, падая на стул. — Полный прикол!

— И тебе позволили?

— Ну да… капитан!

— Вероятно, этот капитан успел побывать под следствием, — ухмыльнулся Валентин, — а под суд не попал благодаря одному гениальному адвокату…

— …самому лучшему в столице! — завершил за него Боб. — Но ты не угадал! Хотя знаком я с ним действительно давно. Сейчас скажу… Так сразу и не посчитаешь, но Вика в те поры была еще эдаким наивным глазастым страусенком…

— Наивным? — Майор недоверчиво посмотрел на адвоката.

— Ну, так мне, во всяком, случае казалось… Я даже жениться на ней хотел, но Стас меня опередил… Нет, когда ж это было? Я тогда был женат на Ниночке, Стас собирался сыграть свадьбу со Светланой…

— С какой Светланой? — интуитивно насторожился Панкратов.

— Ну, той самой, от которой его Вика увела… Ты же знаешь Светочку по салону!

— Наша Светка?! — Лиза округлила глаза. — Эта вобла должна была выйти замуж за Стаса? Стаса Веригина?!

— Ну да… А что тут особенного? — удивился Боб. — Сама их с Викой и познакомила, а я в это время…

— Стоп! — Панкратов прервал поток воспоминаний Боба. — Я-то об этом почему не знал? Так-так-так…

— Новая версия? — фыркнул Боб.

— Возможно…

— Значит, день прошел не зря… Лизонька, я ж тебе еще каюты люкс не показал! Вперед?

— Вперед! — подпрыгнула Лиза, совершенно не обращая внимания на то, как отчаянно сигналит ей глазами Настя… И сладкая парочка исчезла столь же стремительно, как появилась.

— Вот так вот, — подвел итог Валентин.

— Знаете, Валя, я так вам благодарна. — Настя внимательно посмотрела ему в лицо и улыбнулась. — Ну, за этот день… Мне, если честно, за последнее время нигде не было так спокойно, как тут…

— Это — к Бобу, он все устроил, — возразил майор.

— Для Лизы, и совсем не бескорыстно. А вы на меня весь выходной потратили…

— Я тоже отдохнул. И тоже впервые за много дней, особенно если иметь в виду последние двое суток… Каждый раз, когда выбираюсь на природу, даю себе слово делать это регулярно. И никогда не получается его сдержать. Один я никогда не соберусь… Вот если б с тобой…

Он нерешительно поглядел на Настю.

— Нам, наверное, пора. — Она встала из-за стола, и Валентин поднялся вслед за ней.

— Я знаю одну деревеньку под Москвой, чудом прохлопанную дачниками… Удивительно красивое место, у меня там когда-то дед жил…

— Странно, — протянула Настя, словно не слыша слов Валентина, — за целый день я ни разу не вспомнила о Паше… Это ужасно!

— Почему? — спросил он сухо.

— Я чувствую, что, когда думаю о нем, это… это как-то помогает… ему!..

— Настя… — Панкратов внезапно охрип. — Я тебе давно хотел сказать… Ты мне очень нравишься… Не просто нравишься…

— Нет! — Девушка поспешно прикрыла майору рот ладонью. — Ты же знаешь, я несвободна!..

— Настя, его нет в живых, понимаешь? Нет! Рано или поздно ты это осознаешь, Настенька, и я все сделаю для того, чтобы мы были вместе… Мы будем вместе! Я хочу, чтобы именно ты родила мне ребенка, я…

— Замолчи!

Майор, наконец, спохватился и опустил глаза:

— Извини…

— Для того чтобы родить ребенка, совсем не обязательно быть вместе. — Настя покачала головой.

— Почему? — упавшим голосом спросил Валентин.

— Потому что я уже…

— Что — «уже»? — Он поднял голову и теперь смотрел на Настю с удивлением, не понимая, что она имеет в виду.

— Уже беременна, — ответила девушка и твердо посмотрела майору Панкратову в глаза.

Людмила Александровна Завьялова выключила душ и, протерев сухим полотенцем запотевшее зеркало, оценивающе вгляделась в свое отражение. Что ж, Настя, пожалуй, не слишком преувеличила, говоря о ее коже… К тому же если учесть возраст…

Она удовлетворенно улыбнулась и прислушалась к голосу Андрея за дверями ванной.

— Ты меня слышишь? Так вот… Была такая история про девочку, которую все считали некрасивой. Она и сама полагала, что не имеет права жить на этом свете. Потом оказалось, что жила она среди уродов. Забыл, кто это написал…

Людмила усмехнулась, накинула на плечи висевший рядом с зеркалом махровый халат и вышла из ванной.

— Андерсен, «Гадкий утенок». — Она внимательно посмотрела на Славина, расслабленно лежавшего на кровати поверх покрывала.

— Нет, — вздохнул он. — Кажется, Куприн…

— Неужели ты читал Куприна?

— Прочел случайно. Так вот… Я чувствую себя этой девочкой: мечусь, кривляюсь. Строю глазки этим… малолеткам… Знаю-знаю, — пресек он попытку Людмилы что-то сказать, — и Пресли, и битлов раскручивали так же. Но они потом шли дальше, а я, похоже, так и останусь… девчачьим певуном!

— Вряд ли! — Людмила подошла к Славину и присела рядом. — При твоем образе жизни ты очень скоро растолстеешь, постареешь, и все тебя забудут.

— Возможно, — согласился он спокойно. — Хотя бы потому, что все лучшее в жизни всегда достается мерзавцам… Люда, я хочу снять клип! Классная обработка арии Риголетто, оранжировка Грува. Там будет такой драйв, как в шторме у Ванессы Мэй, даже круче! А я буду летать весь в черном, как Демон!..

— И сколько это стоит? — Она поправила полотенце на голове и холодно посмотрела на певца.

— Тридцать семь кусков…