Но лжец снова обманул его и сказал:

– Пойди еще немного, а потом я дам тебе еды вдоволь.

Пошел несчастный правдолюб дальше, но голод еще сильнее давал о себе знать, снова попросил он у товарища хоть ломтик кукурузной лепешки.

Лжец отвечал ему:

– Пока не вырвешь у себя второй глаз, ничего я тебе не дам!

У правдолюба не оставалось другого выхода, он вырвал у себя второй глаз и протянул руку за кукурузной лепешкой.

Лжец вместо кукурузной лепешки вложил ему в руку камень, а сам удрал.

Остался ослепший правдолюб один в дремучем лесу. Горе и беспокойство охватили его, но что было делать. Не ступив и шагу, он наткнулся на дерево: «Если останусь я под деревом, – подумал он, – то меня растерзают дикие звери». С большим трудом забрался он на дерево, стал шарить руками по сторонам и нащупал спелую грушу: ветви гнулись под тяжестью плодов. Стал он есть груши и насытился. Прошло немного времени, и снизу ему послышались какие-то голоса. Оказывается, под тем деревом собрались три черта и вели о чем-то разговор.

– Давайте-ка расскажем, кто что знает, – сказали черти.

– Я знаю поблизости источник, и если тот слепой, который сидит на этом дереве, промоет этой водой свои глаза, то сейчас же прозреет, – сказал первый черт.

– Некий царь, живущий в такой-то стороне, испытывает большой недостаток в деньгах, там поблизости есть большая чинара, под ней зарыт целый клад; кто свалит чинару, деньги достанутся ему, – сказал второй черт.

– У такого-то царя есть единственная дочь, и она умирает. Никто не смог ее вылечить, и она не поправится до тех пор, пока не будет убита жаба, которая сидит под ее тахтой, – сказал третий черт.

Слепой запомнил все сказанное чертями. Когда они разошлись, он спустился с дерева, с трудом отыскал тот источник, промыл глаза и прозрел. Затем он отправился на поиски чинары и отыскал ее, явился к тамошнему царю и доложил ему:

– Чем ты меня одаришь, если я добуду тебе столько денег, что их хватит на целое государство?

– Ты только раздобудь их, а там возьми себе, сколько душа твоя пожелает, – ответил царь.

Пошел правдолюб вместе с царскими людьми, свалил чинару, достал клад и принес царю. Взял он себе золота весом в одну ослиную ногу и сдал его на хранение царю.

Потом отправился правдолюб в другое государство, явился к тамошнему царю и спросил его:

– Чем ты одаришь меня, государь, если я вылечу царевну – дочь твою?

– Дам все, чего ты пожелаешь, – обещал ему царь.

Вошел правдолюб в спальню царевны, всех оттуда выпроводил, нашел под тахтой жабу, убил ее, и исцелилась красавица.

Обрадованный царь щедро наградил лекаря, подарив ему золота весом в добрую ослиную ногу. Правдолюб заехал к первому царю, взял свое золото, вернулся на родину и зажил богато.

Узнал лжец о богатстве его, пришел к нему и спросил:

– С чего ты так разбогател?

Правдолюб рассказал ему всю правду.

Лжец подумал: если так легко можно разбогатеть, то и мне следует поступить подобным образом.

Пошел он в лес, отыскал грушевое дерево и забрался на него.

Ночью собрались черти под деревом и стали разговаривать.

Лжец весь превратился в слух.

– На этом дереве сидит лживый человек, я его спущу с дерева и обломаю ему бока, – сказал первый черт.

– А я его убью! – сказал второй черт.

– А для чего же мне мой острый нож? Я его искромсаю на части, – довершил третий.

Черти исполнили свои слова: первый спустил лжеца с дерева и хорошенько поколотил, второй прибил его, а третий своим острым ножом искромсал его на куски.

В маленьком селении высоко в горах жил один овцевод. Раз зимой собрался он в Шираки – поглядеть на свои стада. В пути целый день шел мелкий снег. К вечеру похолодало, налетел леденящий ветер и разыгралась метель. Быстро намело сугробы, запорошило тропки. Пробираться вперед приходилось чуть не ощупью. Взметенная ветром снежная пыль больно била в лицо, слепила глаза. В одном месте всадник и лошадь чудом спаслись от гибели. Как ехали узеньким мостом, лошадь внезапно рванулась к берегу, и, не открой вовремя всадник залепленные снегом глаза, разбиться бы им обоим насмерть о каменистый утес.

– Нет, ехать дальше невозможно, лошадь с трудом переставляет ноги, – проговорил себе под нос овцевод и свернул в сторону ближайшей деревушки.

Вскоре невдалеке показался огонек. Подъехав поближе, овцевод постучался рукояткой кнута в оконце небольшого деревянного домишки. На стук вышел хозяин. Поздоровались, как водится.

– Не приютишь ли ты меня на ночь, братец? – попросил путник. – Метель свирепствует, не сыскать пути-дороги.

– Входи, друг, входи! Будь ты мне злейшим врагом, я б и тогда не разрешил тебе в такую ночь ехать дальше. Давай-ка я отведу лошадь, а ты заходи в дом. Закоченел небось?

Овцевод долго отряхивал у порога бурку и длинноворсую меховую папаху – намерзший снег никак не хотел отставать. В это время воротился хозяин и повел гостя в дом.

Хозяйка развела огонь, сготовила поесть. За разговором о том о сем мужчины поужинали. Пришло время ложиться спать, и хозяин призадумался: местечко-то уложить гостя всегда найдется, но что делать, если жена вдруг начнет рожать?

Гость почувствовал замешательство хозяина и сказал ему дружелюбно:

– Ты, брат, не беспокойся, я человек привычный, пастух, прекрасно пересплю и со скотом.

– Что ты, что ты, такого я не допущу. Вот если не обидишься, устраивайся на чердаке. У нас там тепло, никакая метель не страшна.

Овцевод, и правда, поднялся на чердак, закутался потеплее в бурку и прилег. Только сон никак не шел к нему. Он долго ворочался с боку на бок, наконец поднялся и сел.

Было за полночь, когда у хозяйки начались боли. Хозяин живо сбегал за повитухой.

Овцевод все продолжал бодрствовать, погрузившись в свои мысли. Вдруг слуха его коснулся какой-то шепот. Он насторожился и разобрал вот какие слова: «Сейчас в этом доме родится мальчик. Да будет ему написано на роду дожить до двадцати лет и погибнуть в день свадьбы от укуса бешеного волка. А если кто задумает помешать предначертанному нами, пусть сам он умрет той же смертью».

Овцевод понял, что случайно подслушал разговор тех, кто вершит судьбы человеческие. Он несколько раз повторил про себя все слышанное, чтоб запомнить каждое слово на всю жизнь.

Еще задолго до рассвета хозяин громко окликнул гостя и радостно сообщил ему:

– Сын, у меня родился сын! Сходи вниз, дорогой, пожелай счастья моему новорожденному.

Гость и хозяин снова подсели к столу и, как это водится у нас в Грузии, повели сладкую, задушевную беседу.

– У тебя, дорогой, оказалась легкая нога, – говорил хозяин, – как раз приспел к рождению мальчишки. Может, ты бы и крестил его? И пусть твоя благословенная десница будет ему защитой в час беды.

Овцевод дал слово и вскоре стал крестным отцом ребенка. С той поры не было года, чтоб он не навестил в день рождения своего крестника. И каждый раз, когда он смотрел на подрастающего мальчика, сердце его вместе с радостью охватывала тревога, которая чем дальше, тем все более нарастала.

В тот год, когда юноше должно было сравняться двадцать лет, овцевод впервые не поднялся на пастбища к своим стадам.

Был погожий осенний день, когда во двор к нему ветром влетел на взмыленном коне его крестник. Лицо его сияло радостью, на стройном теле ловко сидела белоснежная чоха.

– Здравствуй, крестный! – весело крикнул он, соскакивая с коня. – Ты что-то будто не в духе? Или тебя не радует мое счастье? Завтра ведь моя свадьба, и ты обязательно должен быть.

Глубоко затаив в наболевшем сердце тревогу, овцевод поздравил своего крестника, пожелал ему счастья, но окаменевшее лицо его не выразило при этом ни малейшей радости.

– Клянусь своей мужской честью, – твердо проговорил юноша, – никакой свадьбе не бывать, я все порушу, если только ты не приедешь.