— Вы часом имеете в виду не тех ли Сивилл, которых изобразил еще Микеланджело?
— А вы, Гога, стремитесь установить портретное сходство?
— Но вы же сами произнесли столь странное имя. Признаюсь, ваша догадка оказалась смелее и неожиданнее, чем все эти рассуждения о змие. Что навело вас на эту мысль?
— Книга, Гога, только Книга.
— Поясните, пожалуйста. Признаюсь, успевать за вашей мыслью не так-то легко. Сжальтесь надо мной, простым смертным. Если надо, то я готов выслушать еще одну лекцию. Но только объясните, почему все-таки Сивилла?
— Про Микеланджело, Гога, вы верно заметили. Сивиллы в Сикстинской капелле изображены наравне с библейскими патриархами.
— Я помню, профессор, что, глядя на репродукции, я каждый раз удивлялся этим старухам с мускулатурой каков. Согласитесь, довольно странное зрелище?
— Микеланджело попытался в зримых образах выразить довольно сложную и непонятную природу Сивилл. Формально — это пророчицы, жрицы бога Аполлона, хранительницы священных свитков с прорицаниями. Они, Сивиллы эти, непосредственно связаны с основой основ всей греко-римской цивилизации. Они, иными словами, самые верные и самые избранные служительницы Книги. Сивиллы с их пророчествами — это одна из самых интригующих тайн древнего мира.
— Если можно, профессор, не стесняйте себя в словах и выражениях — будьте как можно пространнее в своих рассуждениях: судя по всему, времени у нас еще очень много. Дворецкий, кажется, забыл про нас. Итак, я весь во внимании: что это там за тайна такая?
— Римский царь Тарквиний I решил объявить себя поклонником Аполлона. Это было в VII веке до н. э. При нем в Риме появились священные книги, якобы доставленные царю Сивиллой.
По преданию, Сивиллы жили еще до Троянской войны — во II тысячелетии до Р. Х. Однако в наиболее ранних памятниках греческой литературы — поэмах Гомера и Гесиода нет никаких упоминаний о них. Впервые о Сивиллах говорит только философ VI в. до Р. Х. Гераклит. Вот его слова, сохраненные Плутархом: «Сивилла бесноватыми устами несмеянное, неприкрашенное, неумащенное вещает, и голос ее простирается на тысячу лет через бога».
Неясным остается и то, сколько было этих пророчиц. Гераклит и Платон имеют в виду одну, Варрон говорит о десяти, причем к перечню Варрона позднее добавляют новые имена. Павсаний в своей книге «Описание Эллады» сообщает о четырех Сивиллах.
Самих пророчеств Сивилл сохранилось очень мало. Судя по рассказам Павсания, основным центром языческого сивиллизма был небольшой город на малоазийском побережье Эгейского моря — Эритры (Эрифры). Некоторые считали, что Сивилла была только одна и ее звали Герофила, а прозвание Сивиллы она получила от более древней пророчицы.
Эта Герофила, предсказавшая, по преданию, похищение Елены Парисом и Троянскую войну, была, возможно, жрицей храма Аполлона. В отличие от дельфийской Пифии Сивилла могла часто менять места своего пребывания. Это была пророчица-путешественница. Должно быть, как раз такой образ ее жизни и создал представление о множестве разных Сивилл.
Вторая по значению после Эритрийской Сивиллы — прорицательница храма Аполлона в Кумах, древнейшей греческой колонии на территории Италии. Вергилий вывел Кумранскую Сивиллу в качестве провожатой Энея в царстве мертвых. У Павсания эту Сивиллу зовут Демо, у Вергилия — Деифоба. Любой филолог знает, что VI песнь «Энеиды» Вергилия легла в основу «Божественной комедии» Данте, а эта поэма в свою очередь определила всю эстетику Итальянского Ренессанса. Отсюда, наверное, и возникла любовь Микеланджело к образу Сивиллы.
Легенда о продаже Кумской Сивиллой своих пророчеств Тарквинию I — ому, римскому царю, лежит в основе всей истории Древнего Рима. Правда, скорее всего, речь идет об одном и том же персонаже, так как, согласно легенде, Сивилла из Эритры получила от Аполлона бессмертие при условии, что никогда не увидит родной земли. После этого Сивилла обосновалась в Кумах. Этим объясняется и рост пророческого влияния города на Италийском полуострове.
С годами Сивилла почувствовала насколько тягостна для нее вечная жизнь. Кумагцы сжалились над вещуньей и привезли ей горсть эритрейской земли. Взглянув на нее, Сивилла упала навзничь и испустила дух. Она обрела наконец желанный покой, и только голос ее продолжал звучать в куманских пещерах, куда приходили слушать его окрестные жители.
Незадолго до смерти Сивилла, как говорят, посетила Рим. Об этом есть старинный рассказ у писателя Авла Геллия. По его словам, к царю Тарквинию I пришла неизвестная старая женщина и предложила купить у нее десять свитков с пророчествами. Цена, которую она потребовала, показалась царю слишком высокой. Тогда женщина бросила в жаровню три свитка и продолжала настаивать на той же сумме. Тарквиний решил, что старуха сошла с ума, но, когда осталось всего три манускрипта, царь одумался и приобрел их. Так попали в Рим Сивиллины книги.
И с этого момента писания Сивиллы стали играть важную роль в жизни Древнего Рима. Их бережно хранили, называли «книгами судеб» и обращались к ним в годы войн и смут.
Сивиллины книги использовались в Риме как «подручный оракул» — сенат обращался к ним при дурных предзнаменованиях или в случае необходимости принять какое-либо крайне важное решение. Впрочем, книги эти, хранившиеся на Капитолийском холме в храме Юпитера, были частично доступны каждому, лишь изречения Кумской Сивиллы, по Варрону, могли быть прочитаны только специальной коллегией пятнадцати. В 83 г. до Р.Х. храм Юпитера сгорел, и книги погибли в пожаре. Однако собрание было восстановлено при помощи посольств в разные земли — в особенности все в те же Эритры — и просуществовало до IV в. до Р.Х., когда его уничтожил свирепый временщик Стилихон.
Так, можно сказать, был исчерпан греческий и римский сивиллизм. Но ему на смену пришел новый, уже не античный, языческий, а восточный, монотеистический, иудейский сивиллизм.
Четвертая Сивилла, по списку Павсания, жила в Палестине среди евреев. Эту пророчицу, пришедшую то ли из Вавилона, то ли из Египта, звали Саббой, а по другим источникам — Самбетой. Ей-то и приписывались те «Книги Сивилл», которые и дошли до нас.
Так «Книги Сивилл» вступили в контакт с самой Библией. Эти книги, Гога, в средневековье стали причиной возникновения многих еретических учений.
А как я уже вам сказал, Куманская Сивилла, деяниям которой и посвящена шестая книга «Энеиды», оказала огромное влияние на весь Ренессанс через творчество Данте Алигьери.
Я ничего не хочу утверждать, Гога, но кто знает, может быть, книги античной Куманской Сивиллы все-таки не погибли, и современные «офиты» нашли какой-то свой аналог Сивиллы и вполне возможно, что нас с ней и познакомили, и мы сейчас находимся у нее в гостях. Тайна. Тьма и все такое. С нами играют, как кошка с мышкой.
Сивилла, София и Вечная Женственность, а также демонизм всех мастей. Гога, вы же серьезный человек и вы же не будете спорить с той мыслью, что Зло — это не какое-нибудь там литературное, отвлеченное понятие.
— Что вы имеете в виду, профессор?
— Я хочу сказать, что Зло — это вполне конкретное явление в нашей жизни, такое, как свет, тепло, вода. Хотите — назовите Зло отрицательной энергией. Неважно. Главное, Оно реально присутствует в нашем мире и присутствует вполне физически, а не как-нибудь там абстрактно. Зло никем специально не выдумано. Оно существует как данность. А раз так, то всегда найдутся и люди Зла, для которых именно такое злое состояние души и есть норма. А за всю историю человечества было создано не одно тайное общество, в котором поклоняться Злу было так же естественно, как в других обществах — Добру. И пророчества Сивиллы, или Сивилл, в силу своей нравственной замкнутости вполне могут быть использованы людьми Зла. Кстати, Гога, о нравственности. Чем глубже мы уходим в древность, а первые Сивиллы, как вы помните, предсказывали Троянскую войну, тем все дальше и дальше отстоит от нас Добро. Ученые подсчитали, что человек как вид существует на земле около 5 миллионов лет, а в цивилизованном состоянии он находится лишь десятки тысяч лет. Разница в цифрах убеждает сама собой. Причем, из этих десятков тысяч лет мы выделим лишь два тысячелетия христианства, которое и провозгласило нравственность основой жизни. Получается, что на протяжении очень продолжительного периода времени Зло так или иначе владело миром, приобретая черты привлекательности, благородства и очарования.
